Как будто режиссер Мартин Скорсезе вытащил невидимую затычку – и, как вода вытекает из ванны, веселье покидает и «шустрых ребят», и зрителей.
Томми вдруг говорит: «Что ты сказал? Я смешной мужик?»
Что случилось с Томми? Он не смеется. Смех за столом понемногу замирает.
Один из «шустрых ребят» пытается загладить ошибку. «Ну да, смешной. Смешно ты рассказал эту историю – умереть можно, как смешно».
«Смешно? Это почему?»
Смех почти совсем замер. Это уже не громовый хохот – в нем слышится страх.
«Да нет, Томми, ты не понял…»
«Ну да, не понял», – звучит хор перепуганных голосов: никто не сомневается, что Томми ничего не стоит взять и перестрелять их на месте. Но Томми не видит тут ничего смешного.
«Смешной? Это что же, значит, я вроде как клоун? Я вас тут смешить пришел? Так, что ли?»
«Шустрые ребята» один за другим умолкают и начинают пятиться.
Смех прекратился, звона стаканов не слышно – всем становится жутко.
И тут, в наступившей тишине, происходит нечто.
Публика – это зеркало
И та, и другая публика – и приятели Томми, и зрители в кинотеатре, – глядя на Томми, испытали целую гамму чувств. Все произошло за каких-нибудь две минуты – началось с раскатов хохота, который перешел в нервный смешок, потом в невразумительное бормотание, а потом в безмолвный страх.
Томми дирижировал чувствами и своих головорезов, и публики, как хороший дирижер симфоническим оркестром. Здесь – раскаты хохота. Здесь – немного напряжения. И все время – подспудный страх.
Давайте на некоторое время остановим кадр.
Безраздельная власть Томми над чувствами приятелей основана на самом важном законе всякого выступления:
Публика – зеркало выступающего, в каждое мгновение она отражает его настроение. Хотите знать, как у вас идут дела? Взгляните на публику.
Конечно, надо сказать, что Томми не сахар, – он настоящий псих и наводит страх на всех окружающих.
Однако закон этот остается в силе и для Томми, и для всякого выступающего (или рассказчика). Публика наверняка последует за вами туда, куда вы ее поведете.
? Если вам смешно, она будет смеяться. Если вам не смешно, а вы пытаетесь изобразить веселье, ей станет за вас неловко.
? Если вы ничего не соображаете от волнения, ей будет не по себе.
? Если вам скучно выступать, она тоже будет слушать вас рассеянно, а может быть, и погрузится в дремоту.
? Если вы только и думаете, как бы покончить с этим и снова оказаться в своем кабинете, – у нее появится такое же желание.
? Если вы получаете от выступления удовольствие, – она будет улыбаться и радоваться вместе с вами.
? Если ваше настроение то и дело меняется, она будет стараться следовать за его подъемами и спадами.
? Если она вам по душе, вы тоже ей понравитесь.
? Если она вам не по душе, вы не сможете этого скрыть. И тогда она тоже будет от вас не в восторге.
? Если вы наступите ей на мозоль, она ответит на это единственным доступным ей цивилизованным способом – подберет под себя ноги. В крайнем случае пнет вас разок в зад, когда вы будете уходить.
Но, как правило, публика снисходительна. Она предпочитает быть с вами, а не против вас.
А теперь пора снова запустить кадр, где Томми сидит в ресторане.
За столом по-прежнему царит молчание. Когда Томми попадет вожжа под хвост, он способен на все.
И тут Томми – прирожденный остряк – выпаливает: «Ну как, ничего я вас поимел, а?» И разражается хохотом. Он смеется, представляете себе?
Все изумленно таращат глаза, а потом тоже принимаются смеяться. Все до единого. Звучит неудержимый хохот. «Ну, что с тобой делать, Томми? Ну и остряк! До чего смешной!»
У Томми, этого ненормального головореза, все получилось как нельзя лучше. Он добился того, что настроение слушателей изменилось. Теперь зеркало отражает уже не то, что отражало минуту назад. Страх исчез, теперь это снова обычная послеобеденная болтовня бандитов.
Следует отметить незыблемый принцип: самый искренний, идущий от души смех можно услышать, когда спадает напряжение.
Публика все это время следовала за настроением Томми – как новобранцы на строевой подготовке повторяют движения старшины.
Публика всегда следует за оратором, что бы ни случилось. Больше того, есть еще и следующий шаг – если вы к этому стремитесь. Иногда публика не просто отражает настроение оратора, но сливается с ним в единое целое. Вам наверняка доводилось видеть – и по телевизору, и во время «живых» выступлений, – как публика вся отдается во власть выступающего. Физически, умственно, эмоционально. Вы можете прочесть это на их лицах, в их жестах. Все, что делает оратор, правильно. Каждое его слово находит отклик. Каждая рассказанная им история вызывает бурю восторга. Стоит ему подмигнуть, чуть улыбнуться, сделать что угодно, – и все это берет за живое, смакуется, запоминается навсегда. Публика отдалась во власть оратора и уже не сопротивляется.
Вопрос: часто ли вам приходилось видеть публику в таком состоянии? Не слишком. А в деловом мире – почти никогда.
Чтобы попытаться ликвидировать пропасть, разделяющую оратора и публику, давайте спросим себя, что именно вам для этого следует делать.
Слиться в единое целое
1. Вы должны постоянно иметь возможность видеть слушателей, а они– вас.
Если вы намерены овладеть чувствами толпы и заручиться ее поддержкой, вы должны иметь возможность ее видеть. Погасив свет в зале, вы лишаете себя этой возможности. Трудно отдаться во власть оратора, которого не видно.
ПРИМЕР ИЗ ИСТОРИИ: Во время исторического выступления генерала Нормана Шварцкопфа после окончания четырехдневной войны между Ираком и силами союзников свет в зале не выключался. Генерал, сияя четырьмя звездами на воротнике мундира, красной стрелкой показывал направления ударов. Его адъютант по мере надобности менял на стенде увесистые планшеты. Все было рассчитано до мелочей, как боевая операция. Но все это время генерал Шварцкопф оставался в центре внимания. Он все время владел ситуацией. Все время был на виду. Разве было бы его выступление повторено так много раз в программах новостей и разве стало бы оно таким событием, если бы вместо планшетов он показывал слайды, сам оставаясь в полутьме?
Темнота во время выступления всегда увеличивает дистанцию между оратором и публикой. Если хотите слиться с публикой в единое целое, не бойтесь яркого света!
2. Публика должна чувствовать, что вами движет некая внутренняя сила, которая сильнее вас (и ее).
Время от времени случается встречать людей, наделенных такой энергией и личным обаянием, что перед ними просто невозможно устоять. Ораторы, оказывающие подобное гипнотическое воздействие, всегда испытывают непреодолимую потребность завоевать одобрение публики – и их выступления бывают самыми захватывающими.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62