..
— Ну что вы, что вы, — отмахнулась Карина. Она уже слышала эти слова от других людей, так что если ее пригласили сюда только за этим, то давайте закончим побыстрее — у меня дела... Вот такой подтекст скрывается за ее: «Ну что вы».
Прерванный ею мужчина перестал раскачиваться на стуле и вопросительно посмотрел на соседа. Тот вздохнул, взлохматил волосы на затылке, от чего стала заметной темная продольная полоса на его черепе, и взял разговор на себя:
— Карина, нам было действительно важно вывести Алексея из комы и заставить его вспомнить кое-какие важные вещи. Это нужно было сделать быстро, и вы это сделали. Но сейчас речь не об Алексее — с ним как раз все понятно. Сейчас речь о вас.
— Обо мне? А что такое? — Карина вынула из сумочки мобильник. Взглянула на дисплей. — Извините, я еще жду звонка...
— Вряд ли вы его дождетесь, — сказал Бондарев. — Пока находитесь в этом здании.
— Да, — согласилась Карина. — Какое-то странное здание... И какая-то странная работа у Леши. Я все хотела расспросить поподробнее — сначала у этого... Ну, который меня сюда первый привез... А, у Дюка, вспомнила. Но он потом пропал.
— И вряд ли вы его увидите, — пояснил Бондарев.
— Ну, тогда вы мне объясните.
— Я смогу вам что-то объяснить при одном условии. Это условие — вы увольняетесь с работы. Вы начинаете работать у нас. И работаете до конца жизни.
Карина нахмурилась:
— Это шутка?
— Если бы.
— То есть вы серьезно. Так... Это у вас какая-то охранная фирма?
— Что-то в этом роде.
— И Леша у вас работает...
— Да. И в его нынешнем состоянии потребуется, чтобы кто-то был рядом с ним и постепенно возвращал его в нормальное состояние. Это работа не одного месяца.
— Я готова это сделать, но... Но это же не вся жизнь, так? А вы сказали — работать до конца жизни.
— Это, — вступил в разговор Директор, — такое условное выражение, которое означает, что люди от нас уходят очень редко.
— Потому что это хорошая работа?
— Именно. Лучше не бывает.
— Как-то это все...
— Необычно? Но вы же любите необычные вещи, Карина.
— С чего вы решили?
— Так вы сами написали в анкете, которую в вашей фирме заполняли перед прошлым Новым годом. Смешная анкета... — Бондарев вытащил откуда-то ксерокопию и усмехнулся, перечитывая текст. — «Люблю тайны. Фильмы про шпионов. Хотела бы однажды резко поменять свою жизнь». Все это в наших силах, Карина, — улыбнулся он. — Одно меня смущает...
— Что?
— Ваша специальность — это...
— Связи с общественностью.
Бондарев ухмыльнулся, Директор тоже не смог сдержать улыбки. Потом они взглянули друг на друга и начали хихикать, как два мальчишки во время просмотра неприличного журнала.
— Что? — переспросила удивленная Карина.
— Извините... Но это... — сквозь смех проговорил Бондарев. — Это... Это абсолютно бесполезная профессия. У нас такого нет, не было... И не будет.
— Но мы вам что-нибудь подыщем, — пообещал Директор, закрывая рот рукой. — Обязательно. Честное слово.
3
Первый: Он нашел кого-нибудь?
Дюк: Кхм. Именно что кого-нибудь. Про тех десятерых я точно не знаю, но, видимо, они хорошо спрятались. Я знаю, что примерно в это время, году в девяносто втором, Химик неожиданно для самого себя нашел ту самую девочку, дочь беглецов из «Апостола». Ее удочерила тетка, младшая сестра матери. Девочке было уже лет десять.
Второй: И что Химик?
Дюк: Химик... Дело в том, что к десяти годам в этой девочке никак не проявились никакие паранормальные способности. Химик отправил человека понаблюдать за ребенком, и оказалось — полный ноль. Ничего. Химик не был ученым, как покойный Нордстрем, поэтому он не умел выявлять и развивать такие способности. Он не мог работать с полуфабрикатом, ему был нужен готовый продукт. А как его получить — он не знал. Потом Химик, вероятно, вспомнил, что мать этой девочки проявляла свои пирокинетические способности в стрессовой ситуации, когда возникала угроза жизни ее или ее близких. И Химик решил создать такую ситуацию. Он отправил в Волчанск — там жила девочка — молодого чеченца, чтобы тот до смерти перепугал Настю.
Первый: Это ее так зовут, да? Настя, а фамилия?
Дюк: Мироненко. Настя Мироненко. Химик отправил постороннего человека, потому что боялся засветиться. Он слышал, что его ищут, что многие влиятельные силы интересуются проектом «Апостол»... Но Химику было нечего предложить на продажу. Он думал, что это временно, и хотел напустить тумана, запутать людей... Создать миф вокруг себя. Он не шел ни на какие контакты — ни с арабами, ни с американцами...
Первый: Давайте вернемся к тому чеченцу.
Дюк: Да, к Черному Малику. Он поехал в Волчанск...
Второй: Черный Малик? Это тот самый?
Дюк: Да. Тогда он был еще молодой, никому не известный... А выдвинуться ему позже помогли Химик и ваш хозяин.
Второй: Давайте про девочку.
Дюк: Малик приехал в Волчанск и на глазах у Насти убил ее бабушку. Потом угрожал девочке. Сделал все так, как и просил Химик. Создал очень стрессовую ситуацию. Особенно для десятилетнего ребенка.
Первый: Ну и что? Результат?
Дюк: Никакого результата. Черный Малик вернулся к Химику и сказал, что ничего не произошло. Химик на несколько лет оставил Настю в покое. Он занялся другим — он решил воссоздать лабораторию Нордстрема, восстановить методики, препараты... Полностью он воссоздать лабораторию не смог, и так получилось, что вся эта его деятельность свелась к разработке сильнодействующих химических препаратов, которые усиливали определенные человеческие способности. Но лишь на время. Знаете, есть такие препараты, которые на два-три часа усиливают возможности человека... Правда, потом наступает «похмелье» — тошнота, апатия, усталость... Такие препараты еще во Вторую мировую использовались. Но Химик хотел, чтобы такие ферменты в кризисной ситуации вырабатывало само человеческое тело. Так он стал настоящим Химиком.
Первый: А вот с девочкой... Малик сказал, что ничего не произошло... Судя по вашей интонации, это было не совсем так.
Дюк: Приятно видеть перед собой внимательных слушателей. На самом деле кое-что произошло. На самом деле под влиянием стресса в Насте на время активизировались ее способности, активизировались для самозащиты.
Первый: И что же в ней активизировалось?
Дюк: Пирокинез, правда, в довольно слабой форме. Она слегка поранила Малика, но сама этого испугалась едва ли не больше, чем Малик. Поэтому в ней тут же активизировалась способность к внушению. Очень по-детски она внушила Малику, что его ранила не она, а другая девочка, ее одноклассница.
Второй: И что Малик? На него подействовало?
Дюк: Не совсем, это же был ее первый опыт по внушению. Малик видел раны на своем теле, не мог объяснить, откуда они взялись, и в конце концов решил, что это его подстрелил милиционер, отчим Насти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123
— Ну что вы, что вы, — отмахнулась Карина. Она уже слышала эти слова от других людей, так что если ее пригласили сюда только за этим, то давайте закончим побыстрее — у меня дела... Вот такой подтекст скрывается за ее: «Ну что вы».
Прерванный ею мужчина перестал раскачиваться на стуле и вопросительно посмотрел на соседа. Тот вздохнул, взлохматил волосы на затылке, от чего стала заметной темная продольная полоса на его черепе, и взял разговор на себя:
— Карина, нам было действительно важно вывести Алексея из комы и заставить его вспомнить кое-какие важные вещи. Это нужно было сделать быстро, и вы это сделали. Но сейчас речь не об Алексее — с ним как раз все понятно. Сейчас речь о вас.
— Обо мне? А что такое? — Карина вынула из сумочки мобильник. Взглянула на дисплей. — Извините, я еще жду звонка...
— Вряд ли вы его дождетесь, — сказал Бондарев. — Пока находитесь в этом здании.
— Да, — согласилась Карина. — Какое-то странное здание... И какая-то странная работа у Леши. Я все хотела расспросить поподробнее — сначала у этого... Ну, который меня сюда первый привез... А, у Дюка, вспомнила. Но он потом пропал.
— И вряд ли вы его увидите, — пояснил Бондарев.
— Ну, тогда вы мне объясните.
— Я смогу вам что-то объяснить при одном условии. Это условие — вы увольняетесь с работы. Вы начинаете работать у нас. И работаете до конца жизни.
Карина нахмурилась:
— Это шутка?
— Если бы.
— То есть вы серьезно. Так... Это у вас какая-то охранная фирма?
— Что-то в этом роде.
— И Леша у вас работает...
— Да. И в его нынешнем состоянии потребуется, чтобы кто-то был рядом с ним и постепенно возвращал его в нормальное состояние. Это работа не одного месяца.
— Я готова это сделать, но... Но это же не вся жизнь, так? А вы сказали — работать до конца жизни.
— Это, — вступил в разговор Директор, — такое условное выражение, которое означает, что люди от нас уходят очень редко.
— Потому что это хорошая работа?
— Именно. Лучше не бывает.
— Как-то это все...
— Необычно? Но вы же любите необычные вещи, Карина.
— С чего вы решили?
— Так вы сами написали в анкете, которую в вашей фирме заполняли перед прошлым Новым годом. Смешная анкета... — Бондарев вытащил откуда-то ксерокопию и усмехнулся, перечитывая текст. — «Люблю тайны. Фильмы про шпионов. Хотела бы однажды резко поменять свою жизнь». Все это в наших силах, Карина, — улыбнулся он. — Одно меня смущает...
— Что?
— Ваша специальность — это...
— Связи с общественностью.
Бондарев ухмыльнулся, Директор тоже не смог сдержать улыбки. Потом они взглянули друг на друга и начали хихикать, как два мальчишки во время просмотра неприличного журнала.
— Что? — переспросила удивленная Карина.
— Извините... Но это... — сквозь смех проговорил Бондарев. — Это... Это абсолютно бесполезная профессия. У нас такого нет, не было... И не будет.
— Но мы вам что-нибудь подыщем, — пообещал Директор, закрывая рот рукой. — Обязательно. Честное слово.
3
Первый: Он нашел кого-нибудь?
Дюк: Кхм. Именно что кого-нибудь. Про тех десятерых я точно не знаю, но, видимо, они хорошо спрятались. Я знаю, что примерно в это время, году в девяносто втором, Химик неожиданно для самого себя нашел ту самую девочку, дочь беглецов из «Апостола». Ее удочерила тетка, младшая сестра матери. Девочке было уже лет десять.
Второй: И что Химик?
Дюк: Химик... Дело в том, что к десяти годам в этой девочке никак не проявились никакие паранормальные способности. Химик отправил человека понаблюдать за ребенком, и оказалось — полный ноль. Ничего. Химик не был ученым, как покойный Нордстрем, поэтому он не умел выявлять и развивать такие способности. Он не мог работать с полуфабрикатом, ему был нужен готовый продукт. А как его получить — он не знал. Потом Химик, вероятно, вспомнил, что мать этой девочки проявляла свои пирокинетические способности в стрессовой ситуации, когда возникала угроза жизни ее или ее близких. И Химик решил создать такую ситуацию. Он отправил в Волчанск — там жила девочка — молодого чеченца, чтобы тот до смерти перепугал Настю.
Первый: Это ее так зовут, да? Настя, а фамилия?
Дюк: Мироненко. Настя Мироненко. Химик отправил постороннего человека, потому что боялся засветиться. Он слышал, что его ищут, что многие влиятельные силы интересуются проектом «Апостол»... Но Химику было нечего предложить на продажу. Он думал, что это временно, и хотел напустить тумана, запутать людей... Создать миф вокруг себя. Он не шел ни на какие контакты — ни с арабами, ни с американцами...
Первый: Давайте вернемся к тому чеченцу.
Дюк: Да, к Черному Малику. Он поехал в Волчанск...
Второй: Черный Малик? Это тот самый?
Дюк: Да. Тогда он был еще молодой, никому не известный... А выдвинуться ему позже помогли Химик и ваш хозяин.
Второй: Давайте про девочку.
Дюк: Малик приехал в Волчанск и на глазах у Насти убил ее бабушку. Потом угрожал девочке. Сделал все так, как и просил Химик. Создал очень стрессовую ситуацию. Особенно для десятилетнего ребенка.
Первый: Ну и что? Результат?
Дюк: Никакого результата. Черный Малик вернулся к Химику и сказал, что ничего не произошло. Химик на несколько лет оставил Настю в покое. Он занялся другим — он решил воссоздать лабораторию Нордстрема, восстановить методики, препараты... Полностью он воссоздать лабораторию не смог, и так получилось, что вся эта его деятельность свелась к разработке сильнодействующих химических препаратов, которые усиливали определенные человеческие способности. Но лишь на время. Знаете, есть такие препараты, которые на два-три часа усиливают возможности человека... Правда, потом наступает «похмелье» — тошнота, апатия, усталость... Такие препараты еще во Вторую мировую использовались. Но Химик хотел, чтобы такие ферменты в кризисной ситуации вырабатывало само человеческое тело. Так он стал настоящим Химиком.
Первый: А вот с девочкой... Малик сказал, что ничего не произошло... Судя по вашей интонации, это было не совсем так.
Дюк: Приятно видеть перед собой внимательных слушателей. На самом деле кое-что произошло. На самом деле под влиянием стресса в Насте на время активизировались ее способности, активизировались для самозащиты.
Первый: И что же в ней активизировалось?
Дюк: Пирокинез, правда, в довольно слабой форме. Она слегка поранила Малика, но сама этого испугалась едва ли не больше, чем Малик. Поэтому в ней тут же активизировалась способность к внушению. Очень по-детски она внушила Малику, что его ранила не она, а другая девочка, ее одноклассница.
Второй: И что Малик? На него подействовало?
Дюк: Не совсем, это же был ее первый опыт по внушению. Малик видел раны на своем теле, не мог объяснить, откуда они взялись, и в конце концов решил, что это его подстрелил милиционер, отчим Насти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123