Я могу себе представить, какое вы от этого получили облегчение.
- В противоположность вам.
Мюррей раскрыл свой портсигар, предложил Хитер сигарету и зажег зажигалку.
Когда она нагнулась, чтобы зажечь сигарету, ей, казалось, стало ясно, что только что сказал Мюррей. Она выпрямилась.
- Что вы подразумеваете под этим? - спросила она.
Она бросила на него неуверенный взгляд.
- На многое. Это только по-человечески, что вы при новом начале надеялись получить шанс, вместо того, чтобы все время сидеть в последнем раду или помогать Герри.
- Это ужасно, когда вы об этом говорите, - призналась Хитер после паузы. - Мне очень жаль, если у вас сложилось такое впечатление.
- Разве это не часть проблемы, о которой вы хотели поговорить со мной? - осведомился Мюррей.
- О! Да, вы, собственно, правы.
Хитер не посмотрела ему в лицо. Вместо этого она рассматривала повернутый телевизор, словно ей хотелось спросить, почему его матовый экран повернут к стене.
- Я просто не знаю, что мне делать, Мюррей. Я здесь пятое колесо в телеге. Сначала это было неважно. Я думала... Ну, для меня это счастье, что здесь, хотя мне и не дали никакой роли, но не отправили обратно в Лондон. Все же жалование в два раза выше, чем в Саутгемптоне, и я учусь, наблюдая Дельгадо в работе, а так же Сэма Близзарда и вас. Но мой первоначальный оптимизм давно уже иссяк. Все это дело кажется мне таким хорошо спланированным.
Мюррей уставился на нее.
- Что все это должно значить? Почему вы так решили?
- Я сама этого точно не знаю.
Она беспомощно пожала плечами.
- Мне только показалось, что Сэм заботится обо мне. Я думаю, он нанял меня и платит мне не из чистого человеколюбия, потому что до сих пор он мне ничего не сказал и не разу не поругал меня, когда я вела себя не слишком хорошо. Вы единственный, кто хоть как-то со мной говорит. Больше никто не обращает на меня внимания. Конечно, Ида...
Она не стала продолжать. Прежде, чем он смог что-нибудь сказать, лицо ее сморщилось, и она затянулась сигаретой.
- Я в последнее время слишком много курю, - сказала она. - В горле у меня совершенно пересохло. Не найдется ли у вас стакана воды?
- Конечно.
Мюррей встал. Когда он подошел к раковине, он кое о чем вспомнил и открыл шкафчик. Жестянки с фруктовыми соками все еще стояли там. Он взял одну из них и показал Хитер.
- Может быть, лучше немного сока? Я его еще не пил.
Она кивнула, словно ей было бы безразлично, что он ей дает. Мюррей пробил отверстие в жестянке перочинным ножом.
- Вы хотели мне что-то сказать, - сказал он.
Он достал стакан и протянул ей его.
- Спасибо.
Хитер одним глотком опустошила стакан апельсинового сока и опустилась в кресло.
- Верно, я хотела кое-что сказать. Ну, я думала, что вы сможете мне помочь, потому что вы были так милы со мной и потому что вы больше... О, это звучит смешно, но я просто не могу выразиться по другому. Вы проявили больше инициативы, чем все остальные. Мне кажется, что все остальные, кроме вас, так пассивны, так безразличны ко всему. Этого я никак не ожидала. Вы понимаете, что я имею в виду? Они работают весь день, почти весь вечер болтают друг с другом, а потом честно отправляются в постель. И это все. У меня такое чувство, что я никогда никого из них по-настоящему не узнала. Мне кажется, что они интересуются общей работой, и это их единственный интерес. Вы побывали везде, вы обнаружили магнитофоны в кроватях, вы задаете неудобные вопросы. Вы понимаете, что я хочу сказать?
Хитер не стала продолжать, но ее вопросительный взгляд сказал ему, что она боится.
- Я очень хорошо понимаю вас, горячо заверил ее Мюррей. продолжайте, пожалуйста.
Она отставила пустой стакан.
- Знаете, что? С тех пор, как вы показали мне эту странную штуку под моей кроватью, я все время беспокоюсь. Всем остальным это, кажется, совершенно безразлично. Они начинают скучать, когда с ними заговоришь об этом, не так ли? Но я каждый вечер перерезаю тонкую проволоку, идущую от матраса к магнитофону своими маникюрными ножницами.
Хитер усмехнулась.
- Разве это не сумасшествие? Но я не хочу, чтобы аппарат всю ночь работал под моей подушкой. А как вы?
- Теперь я подумаю.
Мюррей наморщил лоб и уставился на стену перед собой, чтобы Хитер не видела, что она высказала то, что он подсознательно уже счел самым важным.
- Я делаю даже больше. Я каждый вечер вытягиваю проволоку из матраса и выбрасываю ее. Она всегда появляется снова, но, должно быть, установить ее довольно сложно. Я делаю это вообще-то вот почему. В конце концов Дельгадо должен потерять терпение и сказать мне, для чего все это сделано.
- Итак, вы думаете, что он солгал, когда утверждал, что эти приборы он использует для...
Она попыталась подыскать нужное слово.
- Гипнопедии? Конечно, он солгал. Даже Лестер был того же мнения, когда я показал ему эту штуку. Но он не захотел принимать все это всерьез. По его мнению, Дельгадо занимается здесь какой-то псевдонаучной чепухой.
Хитер провела языком по губам.
- Можно мне выпить еще апельсинового сока? Я все еще хочу пить.
- Конечно.
Мюррей с готовностью поднялся, открыл вторую жестянку и поставил возле нее.
- А повернутый телевизор тоже имеет какую-нибудь связь с Дельгадо? осведомилась Хитер.
- Вы попали в самую точку, - сухо сказал Мюррей. - Лестер обнаружил, что в аппарате находятся какие-то добавочные детали. Он постоянно включен и никогда не выключается. У меня странное чувство, что за нами все время наблюдают. Поэтому...
Он наморщил лицо и пожал плечами.
- Да, я знаю, что вы имеете в виду.
Хитер серьезно посмотрела на него.
- Но зачем? Что все это значит? Почему остальных это нисколько не заботит?
- Не имею никакого представления, - ответил мюррей. - Я знаю только, что Дельгадо беспокоится о всех этих вещах, вместо того, чтобы действительно беспокоиться о нашей работе.
Он сделал паузу.
- Впрочем, о чем же вы хотели меня спросить? Это связано с этим?
- Нет.
Хитер опустошила стакан и взяла вторую жестянку.
- О, я же выпью весь ваш запас!
- Пейте. Я не открыл еще ни одной жестянки, и, в конце концов, кто-то же должен пить все это.
- Спасибо, сок действительно очень вкусный.
Она наполнила свой стакан.
- Я рада, что кто-то позаботился об этом.
Он покачал головой.
- Дальше, пожалуйста, - попросил он ее. - Я рад, что кого-то заботит то же, что и меня.
- Ну, не совсем то же, - поправила она его.
Она побледнела, начав говорить о своих опасениях. Теперь краска снова стала возвращаться на ее лицо.
- Я подумала, не лучше ли сдаться и вернуться в Саутгемптон. Я приехала сюда с иллюзиями, что смогу многому научиться и, может быть, сыграть специально написанную для меня роль. Представьте себе только, каким шансом это было для меня в пьесе Дельгадо!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
- В противоположность вам.
Мюррей раскрыл свой портсигар, предложил Хитер сигарету и зажег зажигалку.
Когда она нагнулась, чтобы зажечь сигарету, ей, казалось, стало ясно, что только что сказал Мюррей. Она выпрямилась.
- Что вы подразумеваете под этим? - спросила она.
Она бросила на него неуверенный взгляд.
- На многое. Это только по-человечески, что вы при новом начале надеялись получить шанс, вместо того, чтобы все время сидеть в последнем раду или помогать Герри.
- Это ужасно, когда вы об этом говорите, - призналась Хитер после паузы. - Мне очень жаль, если у вас сложилось такое впечатление.
- Разве это не часть проблемы, о которой вы хотели поговорить со мной? - осведомился Мюррей.
- О! Да, вы, собственно, правы.
Хитер не посмотрела ему в лицо. Вместо этого она рассматривала повернутый телевизор, словно ей хотелось спросить, почему его матовый экран повернут к стене.
- Я просто не знаю, что мне делать, Мюррей. Я здесь пятое колесо в телеге. Сначала это было неважно. Я думала... Ну, для меня это счастье, что здесь, хотя мне и не дали никакой роли, но не отправили обратно в Лондон. Все же жалование в два раза выше, чем в Саутгемптоне, и я учусь, наблюдая Дельгадо в работе, а так же Сэма Близзарда и вас. Но мой первоначальный оптимизм давно уже иссяк. Все это дело кажется мне таким хорошо спланированным.
Мюррей уставился на нее.
- Что все это должно значить? Почему вы так решили?
- Я сама этого точно не знаю.
Она беспомощно пожала плечами.
- Мне только показалось, что Сэм заботится обо мне. Я думаю, он нанял меня и платит мне не из чистого человеколюбия, потому что до сих пор он мне ничего не сказал и не разу не поругал меня, когда я вела себя не слишком хорошо. Вы единственный, кто хоть как-то со мной говорит. Больше никто не обращает на меня внимания. Конечно, Ида...
Она не стала продолжать. Прежде, чем он смог что-нибудь сказать, лицо ее сморщилось, и она затянулась сигаретой.
- Я в последнее время слишком много курю, - сказала она. - В горле у меня совершенно пересохло. Не найдется ли у вас стакана воды?
- Конечно.
Мюррей встал. Когда он подошел к раковине, он кое о чем вспомнил и открыл шкафчик. Жестянки с фруктовыми соками все еще стояли там. Он взял одну из них и показал Хитер.
- Может быть, лучше немного сока? Я его еще не пил.
Она кивнула, словно ей было бы безразлично, что он ей дает. Мюррей пробил отверстие в жестянке перочинным ножом.
- Вы хотели мне что-то сказать, - сказал он.
Он достал стакан и протянул ей его.
- Спасибо.
Хитер одним глотком опустошила стакан апельсинового сока и опустилась в кресло.
- Верно, я хотела кое-что сказать. Ну, я думала, что вы сможете мне помочь, потому что вы были так милы со мной и потому что вы больше... О, это звучит смешно, но я просто не могу выразиться по другому. Вы проявили больше инициативы, чем все остальные. Мне кажется, что все остальные, кроме вас, так пассивны, так безразличны ко всему. Этого я никак не ожидала. Вы понимаете, что я имею в виду? Они работают весь день, почти весь вечер болтают друг с другом, а потом честно отправляются в постель. И это все. У меня такое чувство, что я никогда никого из них по-настоящему не узнала. Мне кажется, что они интересуются общей работой, и это их единственный интерес. Вы побывали везде, вы обнаружили магнитофоны в кроватях, вы задаете неудобные вопросы. Вы понимаете, что я хочу сказать?
Хитер не стала продолжать, но ее вопросительный взгляд сказал ему, что она боится.
- Я очень хорошо понимаю вас, горячо заверил ее Мюррей. продолжайте, пожалуйста.
Она отставила пустой стакан.
- Знаете, что? С тех пор, как вы показали мне эту странную штуку под моей кроватью, я все время беспокоюсь. Всем остальным это, кажется, совершенно безразлично. Они начинают скучать, когда с ними заговоришь об этом, не так ли? Но я каждый вечер перерезаю тонкую проволоку, идущую от матраса к магнитофону своими маникюрными ножницами.
Хитер усмехнулась.
- Разве это не сумасшествие? Но я не хочу, чтобы аппарат всю ночь работал под моей подушкой. А как вы?
- Теперь я подумаю.
Мюррей наморщил лоб и уставился на стену перед собой, чтобы Хитер не видела, что она высказала то, что он подсознательно уже счел самым важным.
- Я делаю даже больше. Я каждый вечер вытягиваю проволоку из матраса и выбрасываю ее. Она всегда появляется снова, но, должно быть, установить ее довольно сложно. Я делаю это вообще-то вот почему. В конце концов Дельгадо должен потерять терпение и сказать мне, для чего все это сделано.
- Итак, вы думаете, что он солгал, когда утверждал, что эти приборы он использует для...
Она попыталась подыскать нужное слово.
- Гипнопедии? Конечно, он солгал. Даже Лестер был того же мнения, когда я показал ему эту штуку. Но он не захотел принимать все это всерьез. По его мнению, Дельгадо занимается здесь какой-то псевдонаучной чепухой.
Хитер провела языком по губам.
- Можно мне выпить еще апельсинового сока? Я все еще хочу пить.
- Конечно.
Мюррей с готовностью поднялся, открыл вторую жестянку и поставил возле нее.
- А повернутый телевизор тоже имеет какую-нибудь связь с Дельгадо? осведомилась Хитер.
- Вы попали в самую точку, - сухо сказал Мюррей. - Лестер обнаружил, что в аппарате находятся какие-то добавочные детали. Он постоянно включен и никогда не выключается. У меня странное чувство, что за нами все время наблюдают. Поэтому...
Он наморщил лицо и пожал плечами.
- Да, я знаю, что вы имеете в виду.
Хитер серьезно посмотрела на него.
- Но зачем? Что все это значит? Почему остальных это нисколько не заботит?
- Не имею никакого представления, - ответил мюррей. - Я знаю только, что Дельгадо беспокоится о всех этих вещах, вместо того, чтобы действительно беспокоиться о нашей работе.
Он сделал паузу.
- Впрочем, о чем же вы хотели меня спросить? Это связано с этим?
- Нет.
Хитер опустошила стакан и взяла вторую жестянку.
- О, я же выпью весь ваш запас!
- Пейте. Я не открыл еще ни одной жестянки, и, в конце концов, кто-то же должен пить все это.
- Спасибо, сок действительно очень вкусный.
Она наполнила свой стакан.
- Я рада, что кто-то позаботился об этом.
Он покачал головой.
- Дальше, пожалуйста, - попросил он ее. - Я рад, что кого-то заботит то же, что и меня.
- Ну, не совсем то же, - поправила она его.
Она побледнела, начав говорить о своих опасениях. Теперь краска снова стала возвращаться на ее лицо.
- Я подумала, не лучше ли сдаться и вернуться в Саутгемптон. Я приехала сюда с иллюзиями, что смогу многому научиться и, может быть, сыграть специально написанную для меня роль. Представьте себе только, каким шансом это было для меня в пьесе Дельгадо!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35