- Вот, блин, свидетельница попалась! Да что же вы так убиваетесь? Он вам что - родственник или, может быть, любовник?
- Да вы что? - возмутилась секретарша сквозь слезы. - Как вы могли так подумать? Ему ведь было очень много лет!
- Разные старички бывают, - капитан пожал плечами и, заглянув в свои записи, добавил:
- Да и не так уж много - всего-то пятьдесят пять...
С точки зрения свидетельницы что пятьдесят пять, что девяносто пять одинаково глубокая старость, но спорить с суровым милицейским капитаном она не стала.
- Итак, - с омерзением глядя на нее, продолжил Ананасов, - что вы увидели, войдя в кабинет потерпевшего?
- В чей кабинет? - испуганно переспросила девица, перестав рыдать.
- Потерпевшего, нотариуса Штакен... Штокенвассера! - с трудом выговорил измученный похмельем капитан.
- Я увидела его.., потерпевшего.., на этом самом месте...
- А куда же делась эта.., как ее... Свиристенко?
- Свириденко, Калерия Ивановна Свириденко, поправила девица, - ее здесь не было.
- А окно было открыто? - уточнил капитан.
- Открыто, - кивнула свидетельница.
- Ну, значит, упорхнула эта Свириденко через окно... - тоскливо констатировал Ананасов.
- Не может быть! - девица замотала головой, так что у несчастного милиционера зарябило в глазах.
- Почему это не может? - Ананасов поморщился и опустил веки. - Этаж первый, окно открыто...
- Вы ее не видели! - воскликнула секретарша. Она старая и очень толстая! Она через окно не смогла бы!
- В состоянии аффекта люди способны на многое, - философски проговорил капитан, - на такое, что даже и не подумаешь.., а насчет возраста у нас с вами разные понятия...
Он на секунду задумался и вдруг удивленно спросил:
- Как, вы сказали, ее звали, эту Свиристенко?
- Свириденко, - снова поправила его секретарша, - Калерия Ивановна Свириденко.
- Вот черт! - вскрикнул Ананасов и потянулся к телефону, бормоча себе под нос:
- Ну, Свириденок-то пруд пруди, а вот Калерия имя редкое...
Дозвонившись до родного отдела, капитан торопливо проговорил:
- Гудронов, ну-ка глянь, как фамилия вчерашнего трупа?
- Которого? - с видимой неохотой отозвался Сеня Гудронов, которому тоже было чрезвычайно плохо после вчерашних дурацких экспериментов в духе Джеймса Бонда.
- Ну, с Московского вокзала.., тетка, которую в поезде зарезали, Черноморск - Питер?
- Сейчас, - Гудронов зашелестел бумагами, - а что это ты, Питиримыч, так завелся?
- Ищи, Гудронов! рявкнул капитан, неожиданно разозлившись. Дело в том, что он очень не любил свое церковно-славянское отчество. Все его сослуживцы хорошо это знали и старались попусту не раздражать капитана, Гудронов же допустил досадную промашку исключительно с похмелья.
- Вот, - проговорил наконец Сеня, - нашел. Свириденко фамилия того трупа.
- Свириденко, а дальше?
- Свириденко Кавалерия.., то есть, блин, Калерия Ивановна, - зачитал Гудронов.
- Та-ак! - проговорил Ананасов голосом, каким Отелло интересовался состоянием своего гардероба. - Ты, Гудронов, ничего не путаешь?
- Интересно! - обиделся Сеня. - Я тебе официальный документ зачитываю, а ты сомневаешься!
В чем дело-то?
- Ты, Сеня, не обижайся, - на этот раз Ананасов понизил голос, - только этот вчерашний трупешник сегодня, судя по всему, сам человека замочил.
- Чего? - недоверчиво переспросил Гудронов.
- Сказал бы я тебе, чего, да тут девушка рядом! капитан недовольно покосился на свидетельницу. Еще раз повторяю, для особо одаренных. Тут я на убийство приехал, нотариуса пришили, этого.., как, блин, его... Штукен... Штокенвассера, так вот последним, кто к нему в кабинет вошел, была Калерия Ивановна Свириденко.
- Ох, ни фига себе! - воскликнул Гудронов. Это что же получается возвращение живых трупов?
- Это получается, Сеня, - с грустью проговорил Ананасов, - что не видать нам с тобой премии, как своих ушей!
- Ну ты подожди, подожди в панику-то впадать! - перебил капитана Гудронов. - Может, она правда не померла.., так, может, в бессознательном состоянии находилась, а потом очухалась?
- Ага, не померла! - передразнил друга капитан. - Васильич же смерть констатировал! Ее же прямо с вокзала в морг отвезли!
- Ну и что? - не сдавался Гудронов. - Васильич - тоже человек, тоже может раз в жизни ошибиться! А что в морг отвезли - может, она там на холодке-то и пришла в себя...
- И прямиком отправилась нотариуса мочить? недоверчиво отозвался Ананасов.
- А что? Может, у нее с ним счеты какие-то были...
- Ну, не знаю, какие там у них счеты, а только ты, Сеня, позвони на всякий случай в морг да аккуратненько уточни - на месте ли эта вчерашняя...
Кавалерия Ивановна.
- Меня же там за психа примут!
- Не примут! - отрезал Ананасов. - Тебя, Сеня, за сумасшедшего никто не примет, тебе сходить не с чего!
Сеня Гудронов никак не отреагировал на последнюю фразу, и капитан продолжил:
- А чтобы они не слишком удивлялись, что ты трупами интересуешься, можешь сказать, что мы занимаемся случаями похищения покойников на органы для пересадки.
- А что, правда были случаи? - уточнил доверчивый Гудронов.
***
В морге в этот день дежурил Николай Трофимов, отзывавшийся на немудреную кличку Трофим. Когда-то, как говорится в другой жизни, Трофим был художником, и даже весьма преуспевал, но потом сильно запил, и творческая его карьера катастрофически оборвалась. Правда, Трофим не слишком переживал. Теперешние его клиенты, рядовые покойники, были людьми очень тихими, покладистыми, никогда не скандалили, и выпивка Трофиму перепадала регулярно - то врач медицинского спирту нальет, то родственники очередного жмурика угостят чем-нибудь крепким...
Телефон на столе дежурного зазвонил.
Трофим поднял трубку и мрачным басом проговорил:
- Покойницкая.
Иногда к нему попадали по ошибке совершенно случайные люди и, услышав такое неожиданное и неприятное слово, да еще произнесенное грубым голосом Трофима, пугались до невозможности, чем доставляли санитару маленькое удовольствие.
Но на этот раз звонила не какая-нибудь кисейная барышня, а тертый и закаленный мент Сеня Гудронов.
- Ясно, что не планетарий, - отозвался он, - это Гудронов беспокоит из убойного отдела. Ты, того, брат, проверь-ка, к вам вчера жмурик поступил с Московского вокзала, Свириденко фамилия, так того, глянь.., на месте ли он? То есть она, баба это!
- Нет, на танцы убежала! - грубо пошутил Трофим.
- Как - убежала? - всполошился бесхитростный Гудронов, и тут же сообразил:
- Шутишь, да? Тут не до шуток! Говорю тебе проверь, на месте ли трупешник! И быстренько, мне тебя ждать некогда!
Трофим недовольно закряхтел, положил телефонную трубку на столик и побрел в покойницкую.
- Больше им делать нечего, - ворчал он по дороге, - только бы для меня заботу какую выдумать!
Мои клиенты - они спокойные, коли уж поступили к нам, так никуда не денутся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
- Да вы что? - возмутилась секретарша сквозь слезы. - Как вы могли так подумать? Ему ведь было очень много лет!
- Разные старички бывают, - капитан пожал плечами и, заглянув в свои записи, добавил:
- Да и не так уж много - всего-то пятьдесят пять...
С точки зрения свидетельницы что пятьдесят пять, что девяносто пять одинаково глубокая старость, но спорить с суровым милицейским капитаном она не стала.
- Итак, - с омерзением глядя на нее, продолжил Ананасов, - что вы увидели, войдя в кабинет потерпевшего?
- В чей кабинет? - испуганно переспросила девица, перестав рыдать.
- Потерпевшего, нотариуса Штакен... Штокенвассера! - с трудом выговорил измученный похмельем капитан.
- Я увидела его.., потерпевшего.., на этом самом месте...
- А куда же делась эта.., как ее... Свиристенко?
- Свириденко, Калерия Ивановна Свириденко, поправила девица, - ее здесь не было.
- А окно было открыто? - уточнил капитан.
- Открыто, - кивнула свидетельница.
- Ну, значит, упорхнула эта Свириденко через окно... - тоскливо констатировал Ананасов.
- Не может быть! - девица замотала головой, так что у несчастного милиционера зарябило в глазах.
- Почему это не может? - Ананасов поморщился и опустил веки. - Этаж первый, окно открыто...
- Вы ее не видели! - воскликнула секретарша. Она старая и очень толстая! Она через окно не смогла бы!
- В состоянии аффекта люди способны на многое, - философски проговорил капитан, - на такое, что даже и не подумаешь.., а насчет возраста у нас с вами разные понятия...
Он на секунду задумался и вдруг удивленно спросил:
- Как, вы сказали, ее звали, эту Свиристенко?
- Свириденко, - снова поправила его секретарша, - Калерия Ивановна Свириденко.
- Вот черт! - вскрикнул Ананасов и потянулся к телефону, бормоча себе под нос:
- Ну, Свириденок-то пруд пруди, а вот Калерия имя редкое...
Дозвонившись до родного отдела, капитан торопливо проговорил:
- Гудронов, ну-ка глянь, как фамилия вчерашнего трупа?
- Которого? - с видимой неохотой отозвался Сеня Гудронов, которому тоже было чрезвычайно плохо после вчерашних дурацких экспериментов в духе Джеймса Бонда.
- Ну, с Московского вокзала.., тетка, которую в поезде зарезали, Черноморск - Питер?
- Сейчас, - Гудронов зашелестел бумагами, - а что это ты, Питиримыч, так завелся?
- Ищи, Гудронов! рявкнул капитан, неожиданно разозлившись. Дело в том, что он очень не любил свое церковно-славянское отчество. Все его сослуживцы хорошо это знали и старались попусту не раздражать капитана, Гудронов же допустил досадную промашку исключительно с похмелья.
- Вот, - проговорил наконец Сеня, - нашел. Свириденко фамилия того трупа.
- Свириденко, а дальше?
- Свириденко Кавалерия.., то есть, блин, Калерия Ивановна, - зачитал Гудронов.
- Та-ак! - проговорил Ананасов голосом, каким Отелло интересовался состоянием своего гардероба. - Ты, Гудронов, ничего не путаешь?
- Интересно! - обиделся Сеня. - Я тебе официальный документ зачитываю, а ты сомневаешься!
В чем дело-то?
- Ты, Сеня, не обижайся, - на этот раз Ананасов понизил голос, - только этот вчерашний трупешник сегодня, судя по всему, сам человека замочил.
- Чего? - недоверчиво переспросил Гудронов.
- Сказал бы я тебе, чего, да тут девушка рядом! капитан недовольно покосился на свидетельницу. Еще раз повторяю, для особо одаренных. Тут я на убийство приехал, нотариуса пришили, этого.., как, блин, его... Штукен... Штокенвассера, так вот последним, кто к нему в кабинет вошел, была Калерия Ивановна Свириденко.
- Ох, ни фига себе! - воскликнул Гудронов. Это что же получается возвращение живых трупов?
- Это получается, Сеня, - с грустью проговорил Ананасов, - что не видать нам с тобой премии, как своих ушей!
- Ну ты подожди, подожди в панику-то впадать! - перебил капитана Гудронов. - Может, она правда не померла.., так, может, в бессознательном состоянии находилась, а потом очухалась?
- Ага, не померла! - передразнил друга капитан. - Васильич же смерть констатировал! Ее же прямо с вокзала в морг отвезли!
- Ну и что? - не сдавался Гудронов. - Васильич - тоже человек, тоже может раз в жизни ошибиться! А что в морг отвезли - может, она там на холодке-то и пришла в себя...
- И прямиком отправилась нотариуса мочить? недоверчиво отозвался Ананасов.
- А что? Может, у нее с ним счеты какие-то были...
- Ну, не знаю, какие там у них счеты, а только ты, Сеня, позвони на всякий случай в морг да аккуратненько уточни - на месте ли эта вчерашняя...
Кавалерия Ивановна.
- Меня же там за психа примут!
- Не примут! - отрезал Ананасов. - Тебя, Сеня, за сумасшедшего никто не примет, тебе сходить не с чего!
Сеня Гудронов никак не отреагировал на последнюю фразу, и капитан продолжил:
- А чтобы они не слишком удивлялись, что ты трупами интересуешься, можешь сказать, что мы занимаемся случаями похищения покойников на органы для пересадки.
- А что, правда были случаи? - уточнил доверчивый Гудронов.
***
В морге в этот день дежурил Николай Трофимов, отзывавшийся на немудреную кличку Трофим. Когда-то, как говорится в другой жизни, Трофим был художником, и даже весьма преуспевал, но потом сильно запил, и творческая его карьера катастрофически оборвалась. Правда, Трофим не слишком переживал. Теперешние его клиенты, рядовые покойники, были людьми очень тихими, покладистыми, никогда не скандалили, и выпивка Трофиму перепадала регулярно - то врач медицинского спирту нальет, то родственники очередного жмурика угостят чем-нибудь крепким...
Телефон на столе дежурного зазвонил.
Трофим поднял трубку и мрачным басом проговорил:
- Покойницкая.
Иногда к нему попадали по ошибке совершенно случайные люди и, услышав такое неожиданное и неприятное слово, да еще произнесенное грубым голосом Трофима, пугались до невозможности, чем доставляли санитару маленькое удовольствие.
Но на этот раз звонила не какая-нибудь кисейная барышня, а тертый и закаленный мент Сеня Гудронов.
- Ясно, что не планетарий, - отозвался он, - это Гудронов беспокоит из убойного отдела. Ты, того, брат, проверь-ка, к вам вчера жмурик поступил с Московского вокзала, Свириденко фамилия, так того, глянь.., на месте ли он? То есть она, баба это!
- Нет, на танцы убежала! - грубо пошутил Трофим.
- Как - убежала? - всполошился бесхитростный Гудронов, и тут же сообразил:
- Шутишь, да? Тут не до шуток! Говорю тебе проверь, на месте ли трупешник! И быстренько, мне тебя ждать некогда!
Трофим недовольно закряхтел, положил телефонную трубку на столик и побрел в покойницкую.
- Больше им делать нечего, - ворчал он по дороге, - только бы для меня заботу какую выдумать!
Мои клиенты - они спокойные, коли уж поступили к нам, так никуда не денутся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62