- А на данный момент я женщина свободная и самостоятельная, а проще говоря - вдова...
Подполковник явно обрадовался и продолжал слушать с удвоенным вниманием.
- И приходит мне вдруг приглашение посетить этого самого нотариуса.., ну, который теперь покойник. Я недолго думая собралась, пока синенькие не поспели, и отправилась...
Мудрая тетя Каля не стала упоминать свою петербургскую племянницу, и не стала также заострять внимание на истории с льготным железнодорожным билетом, из-за которого погибла несчастная Захаровна. Хохленко, который про эту историю, естественно, помнил, в данный момент больше интересовался смертью нотариуса, которая произошла на вверенной ему территории, и не стал сбивать свидетельницу лишними вопросами.
- Ждала я, ждала, пока подойдет моя очередь, очень даже от этого утомилась. Мне как-то легче, если я при деле - огород, там, прополоть, или, допустим, прибраться, - при этом тетя Каля окинула взглядом преобразившийся кабинет, - тогда как-то время незаметно пролетает, а когда так просто сидишь, так оно тянется, тянется - просто сил нет!
Подполковник кивнул с большим сочувствием, и Калерия Ивановна продолжила:
- В общем, девушка эта, нотариуса секретарша, сказала мне, что можно заходить. Ну я и зашла...
Тетя Каля горестно замолчала, снова вспомнив все, что ей пришлось пережить в тот ужасный день. Хохленко немного подождал и наконец весьма деликатно покашлял, чтобы дать понять свидетельнице, что их разговор вовсе еще не закончен.
Калерия Ивановна подняла на него затуманенный грустью взгляд и доверительно проговорила:
- Я, Кузьма Остапович, не из трусливых.
Подполковник нисколько в этом не сомневался и даже не нашел нужным об этом говорить.
- Но вот покойников, извиняюсь, очень не уважаю, - продолжила тетя Каля и заметно передернулась, - такое уж у меня к ним отношение. Кто пауков не любит, кто мышей - а я, извиняюсь, покойников.
Хохленко кивнул, ожидая продолжения.
- А тут вхожу я в кабинет, а он лежит.., этот...
Штукен.., ну, в общем, вы понимаете. И как-то мне стало, извиняюсь, очень нехорошо...
- И как же вы, Калерия Ивановна, покинули кабинет? - спросил подполковник, когда пауза излишне затянулась.
- Сама даже не понимаю, - смущенно потупилась тетя Каля, - как увидела этого покойника, так меня будто что подхватило, и я - фр-р - и на улице!
- Но через дверь ведь вы не проходили?
- Не проходила, - честно призналась тетя Каля.
- Значит, получается, что через окно?
- Да я ж прямо не знаю.., то ж ведь неприлично... - тетя Каля окончательно смутилась, - как же ж.., приличная женщина - и через окно.., нет, такого уж никак не может быть!
- Но ведь не через дверь же? - Хохленке вел допрос с непривычным для него терпением. Ежели бы через дверь, так вас бы секретарша непременно заметила, и посетители остальные...
- Не через дверь... - согласилась тетя Каля.
- Выходит, все-таки через окно!
- Выходит, так... - Калерия Ивановна вынуждена была согласиться скорее с убежденным тоном милиционера, чем с его аргументами.
Подполковник представил, как его новая знакомая с ее убедительными габаритами вылезала через окно из кабинета нотариуса, и эта картина невольно показалась ему невероятной. Но он тут же вспомнил, как ловко она только что взбиралась на стол, чтобы протереть видавшую виды люстру, и подумал, что эта женщина способна еще и не на такие подвиги.
Он посмотрел на нее со все возрастающим восхищением и проговорил, ни к кому в особенности не обращаясь:
- Нет, но какая женщина!
После этого он только по-отечески пожурил Калерию Ивановну за то, что та не сообщила ничего в правоохранительные органы, которые безуспешно разыскивали ее все это время как ценнейшего свидетеля по делу об убийстве злосчастного нотариуса Штокенвассера.
Тетя Каля очень засмущалась и смогла сказать в свое оправдание только то, что была сильно напугана и не решилась появиться, но если бы она могла знать, какой удивительный мужчина встретит ее здесь, она непременно устремилась бы в милицию прямо из окна нотариальной конторы...
Подполковник, со своей стороны, с трудом мог поверить, что такая женщина действительно могла быть чем-то или кем-то сильно напугана, но не хотел обидеть ее своим недоверием и посчитал, что свидетельница дала ему совершенно исчерпывающие и вполне искренние показания.
- Подпиши Калерии Ивановне пропуск. Ананасов! - распорядился подполковник и напоследок попросил Калерию Ивановну сообщить ему, если она вдруг захочет куда-то уехать.
Тетя Каля пообещала ему, что непременно сообщит, хотя ей эта просьба показалась абсолютно личной и не имеющей никакого отношения к интересам следствия.
***
Алена Мухина рвала и метала. При взгляде на себя в зеркало ей хотелось выть от тоски и злости.
Еще бы: вид в зеркале был ужасный. Синяк под глазом малость зажил, и был теперь не лилового, а желтого цвета с синим отливом. Шишку на лбу можно было прикрыть волосами, ссадины и царапины на коленке запудрить и носить пока брюки, но что может погасить дикий блеск в глазах и злобу, написанную на лице?
- Ты должна успокоиться, - поучала ее бабушка, - ни одно дело нельзя делать в таком нервном состоянии как у тебя, а особенно - такое важное дело, как наше. Ты пойми, ведь сейчас решается вся жизнь нашей семьи, ведь по прошествии этих трех дней станет ясно, будем ли мы богаты и независимы, либо же будем влачить жалкое существование на гроши, которые оставил твоей матери ее муж по новому завещанию. Поэтому я призываю тебя, внучка, отбросить все посторонние мысли и сосредоточиться на главном. Время уходит.
Но Алена не могла успокоиться. Ведь это ее избили, выбросили из машины, а самое главное выставили полной дурой, так что братец, этот недоделанный придурок, имел полное право над ней издеваться. Что он и делал. Но это бы еще ладно, у Алены всегда найдется способ заткнуть ему рот, но было очень противно сознавать, что братец прав. Ведь все, что с ней случилось, было подстроено специально. Этот самый Леонид, кем он там приходится той тетке, которой отчим Алены Анатолий Евгеньевич Сомов оставил наследство, этот самый негодяй все устроил нарочно, он нарочно делал вид, что без ума от Алены, а потом нарочно устроил встречу со своей женой. То есть конечно она ему не жена, просто ему захотелось Алену унизить и дать понять, что ее игра раскрыта! А она-то считала его полным идиотом!
- В этом твоя беда, - говорила бабушка, - ты слишком самонадеянна, считаешь всех мужчин глупее себя, да и женщин, впрочем, тоже. Допускаю, что для меня ты делаешь исключение, но все же так нельзя. Твое самомнение может очень тебя подвести, как и случилось. Но не расстраивайся так, синяки заживут. И ты только подумай, когда мы будем богаты и независимы, мы вместе посмеемся над этим эпизодом!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62