– Ну что тут, ребятки? – проговорил старик, оглядывая всех присутствующих и непонятно к кому обращаясь.
Лейтенант Иванов обернулся к старику и предупредительно проговорил:
– Все как приказали…
– Ну и ладушки! – Старик усмехнулся, подняв кустистые брови, и подошел ближе.
Иван обернулся к нему и удивленно отвесил челюсть:
– Мотыга? Это ты, что ли?
– Узнал, голубь! – Старик отечески улыбнулся. – А я-то грешным делом думал: узнает али нет?
– Но ведь ты… – проговорил Иван и тут же осекся.
– Что, ты думал, я уже давно твоими молитвами на том свете чертям угольки подбрасываю? Нет, голубь мой сизокрылый, Мотыгу закопать не так просто! Я сам кого хочешь закопать могу… Думаешь, почему мне такую кликуху дали?
Вся его показная старческая немощь бесследно исчезла. Несмотря на солидный возраст, он сделался прямым и подтянутым, весь его облик излучал силу и властность.
– Я тут ни при чем! – вскинулся Иван. – Это он! – И он махнул рукой в сторону Кондратия, который с таким же удивлением взирал на воскресшего старика.
– А мне, голуби мои, грешным делом наплевать, кто из вас меня пытался закопать, – неторопливым, скрипучим голосом произнес старик. – Мне важно, что оба вы были к этому готовы… у обоих мысли в ту сторону имелись…
– Мотыга, да я и не думал… – пролепетал Иван. – У меня и в мыслях ничего такого не было…
– А я вообще в тот день в Вознесенское на стрелку уезжал… – перебил его Кондратий.
– Ну коли так, то я вас, так и быть, прощаю… Чего попусту на хороших людей зло держать? Ежели в себе лишнее зло держать, так от этого лопнуть можно! – Старик развел руками и повернулся к автоматчикам: – Отпустите их, хлопцы! Они все осознали и больше не будут так поступать… Ведь не будете, правда?
– Само собой, – растерянно выдавил Иван, переводя взгляд с Мотыги на автоматчиков и пытаясь понять внезапную перемену в настроении старого авторитета.
– Ну и ладно, – старик шагнул к своим «Жигулям», – коли так, поезжайте куда собирались… – Уже забравшись на пассажирское место, он еще раз выглянул и сказал Ивану: – Машина у тебя хорошая…
Иван недоуменно посмотрел на старика, попятился и влез на водительское сиденье «ягуара». Василий Окунь хотел было под шумок улизнуть, но один из автоматчиков повел стволом в его сторону и сурово рявкнул:
– В машину! И ты тоже! – Последние слова он адресовал Кондратию.
Вся компания загрузилась в «ягуар».
«Жигули» Мотыги медленно двинулись прочь по улице. Автоматчики и лейтенант тоже тронулись с места.
– Не думай, что твоя взяла, – прошипел Иван, покосившись на Кондратия в зеркало заднего вида. – Ты у меня сейчас на мушке, а твой пистолет забрали парни Мотыги!
– Он у меня не один! – так же тихо отозвался Кондратий. – Второй в кармане, и ты тоже под прицелом! Так что это еще вопрос, чья взяла! Это мы еще поглядим! Но сейчас ты лучше поезжай вперед, пока старик не передумал! Видишь, его машина остановилась на углу. Как бы он все не переиграл!
– В этом я с тобой согласен! – Иван повернул ключ зажигания, выжал сцепление и медленно тронулся с места.
«Жигули» Мотыги по-прежнему стояли на углу, метрах в пятидесяти от «ягуара».
– Чего он стоит? – недоуменно и опасливо пробормотал Иван. – Как будто ждет чего-то…
– А что тот мент делал с твоим багажником? – настороженно спросил Кондратий.
И в эту самую секунду черный «ягуар» превратился в огромный дымно-багровый шар, как будто внутри его расцвел чудовищный огненный цветок. В первый момент казалось, что это происходит совершенно беззвучно. Наоборот, даже все прочие уличные шумы на мгновение затихли, уступив место напряженной гулкой тишине, какая бывает перед грозой или в эпицентре урагана.
Но в следующее мгновение багровый шар лопнул и прогремел оглушительный взрыв.
Из дымно-красного облака вылетели обломки покореженного металла, куски стекла, какие-то бесформенные ошметки и дождем посыпались на тротуар. В нескольких метрах от того места, где совсем недавно стоял сверкающий черным лаком «ягуар», на асфальт упала оторванная взрывом человеческая кисть. На большом пальце не хватало фаланги.
– Говорил же я: если лишнее зло в себе держать, от этого лопнуть можно, – нравоучительно проговорил Мотыга. – Хорошая была машина, – добавил он с легким сожалением, и его скромные «Жигули» скрылись за углом.
Леня Маркиз поставил машину на ручник, заглушил мотор и вслед за Сергеем выбрался из салона.
Достав из багажника большую картонную коробку, которая должна была сыграть роль главного и самого убедительного аргумента, он запер машину, включил сигнализацию, и спутники зашагали в сторону реки.
Вскоре асфальт кончился, под ногами зачавкала грязь.
Сергей замедлил шаги, приглядываясь к одному ему известным приметам, и свернул в сторону густого кустарника.
Впереди, в поднимающемся от реки тумане, показался тусклый дрожащий огонек.
Теперь Сергей двигался увереннее.
Дорога пошла под уклон, и Маркиз поскользнулся, едва не выронив коробку.
– Ты что! – Сергей поддержал его за локоть. – Если ты самое святое разобьешь – они с тобой и разговаривать не станут!
Сделав еще несколько шагов, Маркиз наконец миновал еще один куст, и перед ним наконец показался нещадно дымящий костер, вокруг которого сгрудилась пестрая компания бомжей.
– Это кого же к нам черти принесли? – проговорил, повернувшись к пришедшим, мелкий мужичонка в растрепанной зимней шапке, напяленной ухом вперед.
– Как сказано в Писании, кто к нам с чем придет, тот от того и погибнет! – прогудел густым басом пузатый бомж с тяжелым медным крестом на груди поверх теплой фуфайки.
– Эй, честная компания, вы меня что, не признали? – подал голос Сергей.
– А должны? – осведомился мужичок в шапке, приложив руку козырьком. – Вроде я таких никогда не встречавши!
– Да ты чё, Малахай?!
– А это никак Серега Мокрый! – проговорил мрачный бомж, возле ног которого вольготно развалился большой одноглазый пес.
– Точно, Доктор, узнал ты меня! – бурно обрадовался Сергей.
– Вот радость-то! – гнусаво протянул Малахай. – Уж как мы тебя ждали, прямо ночей не спали, кусок в горло не лез! А кого это ты еще с собой притащил?
– Да вот, человек к вам с делом пришел… – Сергей отступил в сторону, предоставив Маркизу возможность самостоятельно продолжить переговоры.
– Дамы и господа! – начал Леня, как будто находился на трибуне международного конгресса. – Достопочтенные граждане бомжи! Многоуважаемая Халява Панкратьевна! – Он поклонился повелительнице бомжей, которая восседала во главе пестрого сборища, молча наблюдая за происходящим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60