– Нет.
– Я полагал, что такова традиция в подобных случаях.
– Послушай, умная голова. Ты – государственный служащий высшего ранга, но сейчас ты ничто, ты вещь.
– Скажите лучше: дерьмо.
– Нет. Ничто. Вещь.
– Вы анархисты, – сказал Пойндекстер. – Я это понял по тому, как вы произнесли выражение "государственный служащий" – с неприязнью.
В комнату вошел д'Арси с двумя сандвичами на тарелке.
– Хорошо, – сказал Эполар, – я думаю, что мы на этом закончим разговор.
Он встал. Д'Арси положил сандвичи на колени посла и отошел от кровати с тарелкой.
– Смотри за ним, – приказал Эполар. – Этот господин – фразер. Он пытается осведомиться.
– Понятно.
Д'Арси взял пистолет-автомат и сел на стул.
– Пока, – сказал Эполар и вышел.
– В этом доме чертовски холодно, вы не находите? – спросил Пойндекстер д'Арси.
– Заткнись, – ответил алкоголик. – Если будешь трепаться, схлопочешь прикладом по затылку. У меня нет настроения говорить.
– Как угодно, – сказал Пойндекстер, натягивая на себя одеяло.
Дипломат стал жевать сандвичи. Оба молча смотрели друг на друга.
Глава 22
Выражение лица комиссара Гоемона становилось все более мрачным, что вовсе не свидетельствовало о печали. Он осматривал комнату Буэнвентуры Диаза, нагнулся над двумя или тремя лежавшими возле кровати книгами, чтобы прочитать заголовки. Его коллеги обошли комнату, втягивая носами воздух.
– Смотрите, – сказал один из них. – Вот анархистская брошюра: "Черное и красное". Название говорит само за себя.
– Вы идиот, – заметил Гоемон. – Это роман Стендаля.
– Извините, – сказал коллега, – но вы ошибаетесь. Я говорю "Черное и красное". Речь идет об анархистах в революционной Испании.
– Дайте-ка посмотреть. Да вы правы. Забавно. Действительно, я перепутал. Захватите это, я спускаюсь.
Внизу Гоемон подошел к управляющему Эдуарду и показал ему фото Буэнвентуры.
– Да-да, это он, – побледнев, сказал управляющий.
– Здесь у тебя играют, – сказал Гоемон.
– Что?
– Здесь по ночам играют в покер. Кто приходит сюда ночью играть в покер?
– Я не знаю.
– Так я тебе скажу. Американцы. Покер – это игра проходимцев и американцев. Надеюсь, что у тебя здесь нет проходимцев.
– Могу поклясться, комиссар.
– Значит, американцы. Американские дезертиры.
– Клянусь, я не знаю.
– Перестань клясться, – сказал Гоемон.
В этот момент в кабинет управляющего Эдуарда вошел вновь прибывший полицейский.
– Я принес снимки дружков испанца, зарегистрированных у нас, – сказал он.
– Садись, – сказал Гоемон Эдуарду. – Посмотри эти снимки.
– Все, что зависит от меня, комиссар, кл... обещаю сделать.
– Давай.
Гоемон положил на стол две пачки снимков. С одной стороны – американских дезертиров, с другой – французских друзей Буэнвентуры Диаза. Управляющий Эдуард смотрел очень внимательно. Он уверял, что узнал нескольких американских дезертиров. Затем он ткнул пальцем в снимок из другой пачки.
– Вот этого я знаю, я уверен.
Гоемон посмотрел на регистрационный номер снимка и справился в картотеке: Треффэ, Марсель, род. 3. 4. 41 в Париже, член Объединенной социалистической партии, 1960-1962, член Анархистской ассоциации пятнадцатого округа (группа Энрико Малатеста), 1962-1963, член Рабоче-Студенческого союза пятнадцатого округа, 1968, и т. д.
Полицейский наклонился к уху Гоемона.
– Этого не было на пленке.
– Я знаю.
Управляющий Эдуард просмотрел другие фотографии, но больше никого не узнал.
– Этот тип часто приходил сюда? – спросил Гоемон, крутя снимком Марселя Треффэ перед носом управляющего.
– Да, раньше он бывал часто, два-три раза в неделю.
– Когда раньше?
– В прошлом году. Вернее, я имею в виду весной.
– А до весны?
– Не уверен.
– А потом?
– Тоже приходил, но реже.
– Когда вы его видели в последний раз?
– Представьте себе, в начале недели. Во вторник, нет, в понедельник вечером, как мне кажется. Они поссорились, если вас это интересует, господин комиссар.
– Поссорились?
– Во всяком случае, мне так показалось. Они оскорбляли друг друга, Диаз и этот тип. В комнате Диаза. Я как раз находился на этаже, и я слышал, как они ругались.
– На сексуальной почве?
– Нет, скорее на политической, как мне показалось. То есть я слышал, как один называл другого марксистом или революционером, я точно не помню.
– Все это подозрительно, – сказал Гоемон.
– А почему вы разыскиваете Диаза? – спросил управляющий Эдуард.
– Не твоего ума дело. Никто его не разыскивает, понятно?
– Понятно, комиссар. Но если он вернется, я позвоню вам?
– Да, позвони.
– У меня не будет неприятностей?
– Посмотрим, – сказал Гоемон. – Твой отель – это притон.
– Но я клянусь вам, что это не так. Откуда мне знать, что происходит в номерах? Я не имею привычки подслушивать у дверей.
– Во всяком случае, пока ты на правильном пути, тебе нечего опасаться, – сказал Гоемон. – Если ты увидишь одного из этих типов, что на снимках, быстро звони нам, хорошо?
– Да, да.
Зазвонил телефон. Полицейский взял трубку, послушал, протянул ее Гоемону.
– Да, – сказал Гоемон. – Вы уверены? С тысяча девятьсот шестьдесят второго? Это многое объясняет. Да, я понимаю. Я записываю.
Полицейский подал ему бумагу для записей. Гоемон быстро набросал: Эполар, Андре, дата рождения и дата возвращения во Францию, адрес ("Этот не терял зря времени", – прокомментировал он про себя.) Он поблагодарил и повесил трубку, взглядом приглашая полицейского пройти в холл.
– Они опознали и другого типа на пленке. Он числится в картотеке со времен коммунистического Сопротивления. Во время алжирской войны он входил во Фронт национально-освободительного движения. Адрес уже есть. Поехали.
Полицейские остановились на улице Руже де Лиля, почти перекрыв машинами узкий проезд. Гоемон с двумя полицейскими поднялся наверх. Третий зашел к консьержке и потом присоединился к своим коллегам. Они обошли и обыскали всю квартиру, обнаружив в глубине шкафа китайский пистолет-автомат.
– Министр будет доволен, – сказал один из полицейских. – Речь идет о международном заговоре.
Гоемон смерил его мрачным взглядом, и тот умолк.
Один полицейский остался в квартире.
Гоемон с двумя офицерами полиции, пользующимися его доверием, отправился в пятнадцатый округ. Была уже ночь, когда они постучали в квартиру Треффэ. Преподаватель философии открыл дверь после второго звонка.
– Какого...
Гоемон толкнул дверь сильным ударом ноги. Треффэ отлетел назад. Трое полицейских быстро вошли в квартиру. Как только дверь за ними захлопнулась, комиссар схватил Треффэ за волосы и с размаха ударил головой о стену, В следующую секунду Треффэ получил сильные удары в печень и пах. Он упал на колени, и его вырвало. Гоемон отступил назад, чтобы рвота не попала на него, затем подскочил к Треффэ сзади и ударил его по голове.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29