Или признать, что ее идея была неверной, или до последнего «призывать» разные силы, в надежде, что хоть одна из них согласится безвозмездно помочь.
Новая порция чародейства, и посреди полянки стоит коротышка, типичный гном, разве что без бороды, зато с просто шикарными усами, казаки обзавидуются. Объяснила ему королева ситуацию с врагами, показала трехмерную анимацию, а гном все стоит, задумчивый, затылок чешет. И выдает, наконец, в стандартной для гномов манере:
– Kyrdykardyugrybagrygukinukimakira, kiortorbortanorugrymDrakon . Yubarymsarymorintugatarbagatyrej. PorikarinarkitugivanDrakona bogatyrikirinbarin.
(«Я бы тебе с радостью помог, красивая безбородая эльфийская женщина, но не могу, потому что у нас гномов своя беда завелась, проснулась старая подгорная, называется Дракон. Нам бы с ним бы справиться, но не выходит – он ничего не боится, только богатырей, а потому, если только одни лишь богатыри одолеть Дракона шансы имеют, помогать тебе с нашими невольными друзьями-союзниками воевать мы не будем»)
Одно королеву радовало – много поколений прошло с тех пор, как эльфы и гномы понимали язык друг друга (гномы эльфийский так и не забыли, а вот эльфы считали ниже своего достоинства бормотание подгорных карлов понимать), а потому почти никто из подданных не понял, в какой именно форме гном отказался помогать. Поняли бы – сильно бы огорчились, потому как выходило, что единственным «союзником» в борьбе с богатырями оставался треглавый Горыныч, а эльфы бы скорее своих богов, Великие Деревья, порубили, чем добровольно себе в гости Горыныча позвали. Ну или, конечно, западные альвы, те с радостью помогут, вот только платой потом половину Вечного Леса отдать придется.
Отправила Жасминэль гнома восвояси, и задумалась, что дальше делать.
С одной стороны ее план полностью провалился, с другой стороны эльфы не должны усомниться, что Жасминэль мудрейшая из своего народа. Можно еще кого-то вызвать, немало по миру разбросано сил дальних и древних, молодых и начисто забытых. Вот только с каждым новым вызовом, безуспешным, так как королева уже чувствовала, что никто не согласится с богатырями воевать, будет все сложнее объяснять, что так и было задумано. Оставалось три выхода. Позвать альвов. Решение верное, цена слишком велика. Обратиться к загадочному Черному Магу, про которого королева много слышала, но абсолютно ничего не знала. Или же воевать с богатырями самим, стрелой и магией, рискнув эльфийскими жизнями, но зато, не привлекая никаких чуждых сил. Как ни прискорбно было королеве сознавать, но третий вариант был оптимальным. Оставалось лишь…
А через секунду по щеке властительницы Вечного Леса прокатилась… самая настоящая слеза! Всего лишь одна, ничего не значащая слезинка, но это чудо поразила эльфов больше, чем если бы олень закукарекал. Потому что всем эльфам известно – королева не плачет никогда.
– Waha hapanel, yo majastel ? – в тревоге спросил у Ее Величества Bearond Shtaine , величайший маг, в чародействе с которым даже королева не могла тягаться.
(«Что с вами, Ваше Величество?»)
– Avritangel es hoplesel, wa nainont defetel damnet epiherond! – ответила королева с такой горечью в голосе, что даже самым черствым эльфам стало очевидно – она боролась до последнего, сделала все, что могла, и теперь единственный оставшийся шанс – им самим пойти, и своими стрелами доказать богатырям, кто в Вечном Лесу хозяин!
(«Это все бесполезно, нам никогда не одолеть этих проклятых героев»)
– Wa wal ganel trictorond! – в один голос заверили королеву эльфы!
(«Мы их победим»)
Эльфы дружными рядами растворились среди деревьев, отправившись показывать богатырям, кто в Вечном Лесу хозяин.
А богатыри, по крайней мере, трое из них, были тем временем уверены в обратном. В смысле Колян с Толяном считали, что раз у них оружие, то они охотники, значит им тут самое место, Олег же вообще не признавал права частной собственности на землю, убежденный в своем праве пребывать там, где он захочет. И, как ни странно, когда зашла речь о привале, Любослав их тоже поддержал. Всемир всеми силами убеждал, что надо как можно скорее это проклятое место покинуть, по возможности не выходя из машины, волхв же заявил, что лишнюю возможность принести свет истинной веры на эту землю упускать нельзя.
Так что когда веселая компания остановилась на привал, все быстро разошлись по своим делам. Жаровник – молиться, Всемир – от страха дрожать (хоть богатырю это по должности и не положено), Олег – наслаждаться жизнью, созерцая бесконечность и ища смысл жизни в шелесте крон деревьев, Колян же с Толяном, вошедшие в азарт, отправились дальше охотиться. Каждому из них казалось, что в прошлый раз другому больше повезло с трофеями, вот и пошли наверстывать упущенное…
– Олег, – обратился Всемир, когда охотники удалились, – неужели тебе совсем не страшно? Мы в Вечном Лесу, даже я чувствую повсюду нити эльфийского чародейства, они могут напасть на нас в любой момент, и мы даже ничего не заметим, их стрелы быстры, точны, беззвучны и пропитаны ядом…
– Индейцы! – заметил Олег, жуя травинку.
– Кто-кто? – не понял Всемир.
– Да это я так, о своем, девичьем. Вспомнились одни, тоже голые по лесам бегали, отравленные стрелы метали. Чингачгуки. Тоже прятались, не углядишь, с любым пейзажем сливались. Страшные враги…
– И? – все еще не понимал Всемир.
– И ничего. Были, и не стало. Сотни таких, как Толян с Коляном, хватило, чтоб их всех подчистую извести. Правда, там еще Кортес был, редкий отморозок, бандит, каких только поискать надо. Ну да ничего. Наши богатыри тоже не лыком шиты. Жалко мне их…
– Богатырей? – Всемир через слово понимал, что Олег ему пытался сказать.
– Эльфов, – уточнил Олег, и замолчал. Через минут пять добавил. – Да не дрожи ты так. Нервируешь. Бери с Любослава пример. Когда с ним его боги, никто человеку не страшен. А за эльфов не беспокойся. Если хочешь, в машине посиди, у нее стекла пуленепробиваемые, в упор из композитного лука не поцарапаешь. А я тут подремлю…
Древощит, хоть и богатырь, но умному совету последовал, закрылся в машине и уже там дрожал дальше.
Колян с Толяном тем временем изображали непонятно кого, напялив «камуфляж», перебираясь короткими перебежками от дерева к дереву. Больше всего это напоминало две новогодние елки, вместо игрушек увешанные золотыми цепями. В понимании охотников-любителей, обвязавшись ветками и замазав лицо грязью, они должны стать для зверей совершенно незаметными, тем самым, подманив поближе и не вспугнув раньше срока. При этом прятать обвившие шею золотые цепи, объект гордости и символ финансового благополучия, было выше их понимания.
– Слышь, Толян, – вдруг, ни с того, ни с сего, спросил Колян, – я че-то в последнее время не врубаюсь. Вроде все круто, конкретно тащит, но типа того, че-то тут не так.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
Новая порция чародейства, и посреди полянки стоит коротышка, типичный гном, разве что без бороды, зато с просто шикарными усами, казаки обзавидуются. Объяснила ему королева ситуацию с врагами, показала трехмерную анимацию, а гном все стоит, задумчивый, затылок чешет. И выдает, наконец, в стандартной для гномов манере:
– Kyrdykardyugrybagrygukinukimakira, kiortorbortanorugrymDrakon . Yubarymsarymorintugatarbagatyrej. PorikarinarkitugivanDrakona bogatyrikirinbarin.
(«Я бы тебе с радостью помог, красивая безбородая эльфийская женщина, но не могу, потому что у нас гномов своя беда завелась, проснулась старая подгорная, называется Дракон. Нам бы с ним бы справиться, но не выходит – он ничего не боится, только богатырей, а потому, если только одни лишь богатыри одолеть Дракона шансы имеют, помогать тебе с нашими невольными друзьями-союзниками воевать мы не будем»)
Одно королеву радовало – много поколений прошло с тех пор, как эльфы и гномы понимали язык друг друга (гномы эльфийский так и не забыли, а вот эльфы считали ниже своего достоинства бормотание подгорных карлов понимать), а потому почти никто из подданных не понял, в какой именно форме гном отказался помогать. Поняли бы – сильно бы огорчились, потому как выходило, что единственным «союзником» в борьбе с богатырями оставался треглавый Горыныч, а эльфы бы скорее своих богов, Великие Деревья, порубили, чем добровольно себе в гости Горыныча позвали. Ну или, конечно, западные альвы, те с радостью помогут, вот только платой потом половину Вечного Леса отдать придется.
Отправила Жасминэль гнома восвояси, и задумалась, что дальше делать.
С одной стороны ее план полностью провалился, с другой стороны эльфы не должны усомниться, что Жасминэль мудрейшая из своего народа. Можно еще кого-то вызвать, немало по миру разбросано сил дальних и древних, молодых и начисто забытых. Вот только с каждым новым вызовом, безуспешным, так как королева уже чувствовала, что никто не согласится с богатырями воевать, будет все сложнее объяснять, что так и было задумано. Оставалось три выхода. Позвать альвов. Решение верное, цена слишком велика. Обратиться к загадочному Черному Магу, про которого королева много слышала, но абсолютно ничего не знала. Или же воевать с богатырями самим, стрелой и магией, рискнув эльфийскими жизнями, но зато, не привлекая никаких чуждых сил. Как ни прискорбно было королеве сознавать, но третий вариант был оптимальным. Оставалось лишь…
А через секунду по щеке властительницы Вечного Леса прокатилась… самая настоящая слеза! Всего лишь одна, ничего не значащая слезинка, но это чудо поразила эльфов больше, чем если бы олень закукарекал. Потому что всем эльфам известно – королева не плачет никогда.
– Waha hapanel, yo majastel ? – в тревоге спросил у Ее Величества Bearond Shtaine , величайший маг, в чародействе с которым даже королева не могла тягаться.
(«Что с вами, Ваше Величество?»)
– Avritangel es hoplesel, wa nainont defetel damnet epiherond! – ответила королева с такой горечью в голосе, что даже самым черствым эльфам стало очевидно – она боролась до последнего, сделала все, что могла, и теперь единственный оставшийся шанс – им самим пойти, и своими стрелами доказать богатырям, кто в Вечном Лесу хозяин!
(«Это все бесполезно, нам никогда не одолеть этих проклятых героев»)
– Wa wal ganel trictorond! – в один голос заверили королеву эльфы!
(«Мы их победим»)
Эльфы дружными рядами растворились среди деревьев, отправившись показывать богатырям, кто в Вечном Лесу хозяин.
А богатыри, по крайней мере, трое из них, были тем временем уверены в обратном. В смысле Колян с Толяном считали, что раз у них оружие, то они охотники, значит им тут самое место, Олег же вообще не признавал права частной собственности на землю, убежденный в своем праве пребывать там, где он захочет. И, как ни странно, когда зашла речь о привале, Любослав их тоже поддержал. Всемир всеми силами убеждал, что надо как можно скорее это проклятое место покинуть, по возможности не выходя из машины, волхв же заявил, что лишнюю возможность принести свет истинной веры на эту землю упускать нельзя.
Так что когда веселая компания остановилась на привал, все быстро разошлись по своим делам. Жаровник – молиться, Всемир – от страха дрожать (хоть богатырю это по должности и не положено), Олег – наслаждаться жизнью, созерцая бесконечность и ища смысл жизни в шелесте крон деревьев, Колян же с Толяном, вошедшие в азарт, отправились дальше охотиться. Каждому из них казалось, что в прошлый раз другому больше повезло с трофеями, вот и пошли наверстывать упущенное…
– Олег, – обратился Всемир, когда охотники удалились, – неужели тебе совсем не страшно? Мы в Вечном Лесу, даже я чувствую повсюду нити эльфийского чародейства, они могут напасть на нас в любой момент, и мы даже ничего не заметим, их стрелы быстры, точны, беззвучны и пропитаны ядом…
– Индейцы! – заметил Олег, жуя травинку.
– Кто-кто? – не понял Всемир.
– Да это я так, о своем, девичьем. Вспомнились одни, тоже голые по лесам бегали, отравленные стрелы метали. Чингачгуки. Тоже прятались, не углядишь, с любым пейзажем сливались. Страшные враги…
– И? – все еще не понимал Всемир.
– И ничего. Были, и не стало. Сотни таких, как Толян с Коляном, хватило, чтоб их всех подчистую извести. Правда, там еще Кортес был, редкий отморозок, бандит, каких только поискать надо. Ну да ничего. Наши богатыри тоже не лыком шиты. Жалко мне их…
– Богатырей? – Всемир через слово понимал, что Олег ему пытался сказать.
– Эльфов, – уточнил Олег, и замолчал. Через минут пять добавил. – Да не дрожи ты так. Нервируешь. Бери с Любослава пример. Когда с ним его боги, никто человеку не страшен. А за эльфов не беспокойся. Если хочешь, в машине посиди, у нее стекла пуленепробиваемые, в упор из композитного лука не поцарапаешь. А я тут подремлю…
Древощит, хоть и богатырь, но умному совету последовал, закрылся в машине и уже там дрожал дальше.
Колян с Толяном тем временем изображали непонятно кого, напялив «камуфляж», перебираясь короткими перебежками от дерева к дереву. Больше всего это напоминало две новогодние елки, вместо игрушек увешанные золотыми цепями. В понимании охотников-любителей, обвязавшись ветками и замазав лицо грязью, они должны стать для зверей совершенно незаметными, тем самым, подманив поближе и не вспугнув раньше срока. При этом прятать обвившие шею золотые цепи, объект гордости и символ финансового благополучия, было выше их понимания.
– Слышь, Толян, – вдруг, ни с того, ни с сего, спросил Колян, – я че-то в последнее время не врубаюсь. Вроде все круто, конкретно тащит, но типа того, че-то тут не так.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83