Спрятав бутылку под пиджак, старик поспешил к калитке.
К нему в дом заглянул Ионел:
— Мош Дионис, мне срочно нужна фотография вашего сына.
— Ну, раз срочно.
Старик снял со стены портрет Архипа, протер рукавом и отдал мальчишке:
— Только верни, не забудь.
— Сделаем копию и тут же возвратим.
— Ну как дела следопытские?
— Нормально. Мы ведем поиск по наиболее вероятным адресам. Главное здесь — оперативная переписка. Мне ее, правда, не доверяют, да я бы и сам отказался.
— Чего?
— У меня по языку тройка. Не люблю я грамматику, мош Дионис, она сковывает свободное течение мысли. Ну, ладно, я пошел.
В дверях он столкнулся с тетушкой Лизаветой.
— Возьми, Ионел, — она протянула крупную гроздь винограда.
Тот облизнул губы и упрямо мотнул головой:
— Спасибо, тетушка Лизавета, но красные следопыты взяток не берут.
И он с достоинством удалился.
— И в кого они такие удались? — недоумевала Лизавета.
— Башковитый парень, — согласился Дионис, — а ведь третий год без отца. Не слыхала, как он там — из Сибири той не собирается возвращаться?
— Оттуда мало кто возвращается, — обобщила Лизавета, — вон Федя наш считай двенадцатый год как завербовался… И что там на этом севере? Одни льды да бегемоты…
— Мамонты, — поправил жену Дионис. — Ладно, пойду за мастерами.
Во дворе Калалбов стояла бригада Филиппа из четырех человек.
— Здравствуйте, — приветствовала их Лизавета.
Опустив очи долу, те промычали что-то невнятное, неловко пряча за спинами ломы и заступы.
— Да вы проходите. А Дионис как раз пошел вас искать. Или это он вас прислал?
— Нас председатель прислал, Лизавета, — наконец осмелел Филипп. — Вся страна строится, а мы вот рушить будем… Не на том месте стены ваши поставлены, Лизавета…
— Вон оно что? — лицо у хозяйки заострилось. — Зачем же тогда вы их клали, если не на том? Силой же вас на клаку никто не загонял!
— Руки по мастерку истосковались, — оправдывался Филипп, — который месяц на лесах загораем, стройматериала ждем…
Должно быть, старуха приняла какое-то решение:
— Ладно, вы тут ни при чем. Присаживайтесь, я сейчас.
Мастера сидели под старой яблоней и пристально глядели в полуоткрытую дверь сарая. Оттуда появилась хозяйка, неся в руках уже знакомую нам бутылку с горючей смесью и четыре граненых стакана…
Тетушка Лизавета сидела под яблоней и, медленно шевеля губами, читала в газете статью под рубрикой «Пьянству — бой!» Подошел Дионис и, сняв шляпу, присел рядом. Тут он заметил пустую бутылку, стаканы, услышал недружный храп.
В нескольких шагах от стола на сене храпели мастера, обняв свои ломы и заступы.
— Лизавета, — упавшим голосом сказал старик, показывая на бутылку, — ты знаешь, что в ней было?
— Знаю, — не отрываясь от чтения, сказала она, — сама наливала.
Дионис поднес к носу горлышко, понюхал и, покачав головой, опять покосился на спящих:
— Чего это они с заступами явились?
Жена отложила газету:
— Апостол их прислал, дом ломать.
— Ну и ну! Какой же дурак ломает новый дом.
— Дуракам закон не писан.
— А пора бы написать.
— Сыновьям надо написать. Пусть поскорей приезжают.
Дионис решительно напялил жеваную шляпу:
— Зачем их от дела отрывать? Мы еще сами повоюем.
— Смотри, Дионис, довоюешься.
Дионис достал из колодца два ведра воды и направился к стогу, откуда продолжал нестись храп. Первое ведро обрушилось на Филиппа и его помощника. Они с воплями вскочили, не понимая, что происходит. Увидев, что Дионис взялся за второе ведро, Филипп пролепетал:
— Ди-дионис, ус-успокойся!
— Я спокоен, — сказал Дионис и вылил воду на остальных двух.
Мокрая с головы до пят бригада Филиппа сбилась в кучу, ожидая дальнейших истязаний.
— Ну вот что, мастера, — сказал Дионис, — плачу вам вдвое больше, чем «Межколхозстрой», будете этот дом до ума доводить?
Члены бригады уставились -на Филиппа. Тот стыдливо опустил глаза:
— Супротив закона это, Дионис. Да уж больно руки по мастерку истосковались.
О домах говорят: растут, как грибы. Но бывают грибы-поганки. Потому уточним, что дом Калалбов рос, как прекрасный белый гриб.
Бригада Филиппа крыла шифером крышу.
Дионис сидел под яблоней и, поглядывая на мастеров, набивал патроны содержимым жестяной банки из-под монпансье. К столу подошел Филиппе кружкой. Налил из кувшина молока и, болезненно морщась, выпил. Снова наполнил кружку и перед тем как уйти, заглянул в жестяную банку. Там была крупная соль.
Перехватив его взгляд, Дионис улыбнулся. Филиппу улыбка не понравилось, и он отошел заячьим зигзагом, вероятно, чтоб было труднее вести по нему прицельный огонь…
К воротам Калалбов подъехала черная «Волга». Из нее вышло трое в элегантных костюмах. Один нес портфель-дипломат.
Дионис схватился было за двустволку, затем прислонил ее к яблоне и пошел навстречу гостям.
— Гражданин Калалб? — спросил человек с дипломатом.
Дионис настороженно кивнул.
— Вы нас искали? Мы художники-монументалисты.
— Из Одессы, — вставил второй.
— Мы вас крупно приветствуем, — сказал третий.
— Спасибо, взаимно, — Дионис обратился к первому. — Да, я искал, но только этих… шабашников.
— Не будем спорить о терминологии, — сказал третий.
— Не будем, — согласился старик. — Проходите. — Он подвел их к фасаду нового дома. — Вот эту стену, братцы, надо бы разукрасить по всем статьям.
— Сделаем, — сказал первый. — А ля что?
— Барокко-рококо? — предложил второй.
— Ампир-вампир? — предложил третий.
— Готика-эротика? — подмигнул первый.
— Сейчас, — сказал старик и ушел в старый дом. Вернулся он со старым школьным учебником «История древнего мира». Шабашники глянули на открытую страницу, затем друг на друга: сквозь жирное пятно проступали контуры Парфенона…
— Сколько вам времени надо на это? — спросил старик.
— Месяц, — подумав, сказал первый.
— А за пару дней не сможете?
— Парфенон?! — воскликнул первый.
— За два дня?! — насмешливо переспросил второй.
— Ха-ха, — сказал третий и подмигнул коллегам. — Конечно, сможем.
— А если без ха-ха и, — подмигнул старик, — без этого?
— Не сможем, — честно признался третий.
— А что сможете? Но чтоб на этот… на храм было похоже.
— У нас еще венки остались? — спросил первый.
Второй кивнул.
— Будет похоже, — сказал первый. — Деньги, конечно, вперед.
— Почему, конечно? — спросила подошедшая Лизавета.
— Потому что деньги нас вдохновляют, — объяснил третий. — А художник не может творить без вдохновения, мамаша.
Старуха отвернулась и полезла в карман нижней юбки.
— Ты тут им покажи, что и как, — сказал ей Дионис, — а я на почту схожу. Пора сыновей на новоселье приглашать.
Белая «Волга» с визгом затормозила, едва не сбив возникшего перед ней архитектора. Размахивая футляром с генпланом, он закричал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
К нему в дом заглянул Ионел:
— Мош Дионис, мне срочно нужна фотография вашего сына.
— Ну, раз срочно.
Старик снял со стены портрет Архипа, протер рукавом и отдал мальчишке:
— Только верни, не забудь.
— Сделаем копию и тут же возвратим.
— Ну как дела следопытские?
— Нормально. Мы ведем поиск по наиболее вероятным адресам. Главное здесь — оперативная переписка. Мне ее, правда, не доверяют, да я бы и сам отказался.
— Чего?
— У меня по языку тройка. Не люблю я грамматику, мош Дионис, она сковывает свободное течение мысли. Ну, ладно, я пошел.
В дверях он столкнулся с тетушкой Лизаветой.
— Возьми, Ионел, — она протянула крупную гроздь винограда.
Тот облизнул губы и упрямо мотнул головой:
— Спасибо, тетушка Лизавета, но красные следопыты взяток не берут.
И он с достоинством удалился.
— И в кого они такие удались? — недоумевала Лизавета.
— Башковитый парень, — согласился Дионис, — а ведь третий год без отца. Не слыхала, как он там — из Сибири той не собирается возвращаться?
— Оттуда мало кто возвращается, — обобщила Лизавета, — вон Федя наш считай двенадцатый год как завербовался… И что там на этом севере? Одни льды да бегемоты…
— Мамонты, — поправил жену Дионис. — Ладно, пойду за мастерами.
Во дворе Калалбов стояла бригада Филиппа из четырех человек.
— Здравствуйте, — приветствовала их Лизавета.
Опустив очи долу, те промычали что-то невнятное, неловко пряча за спинами ломы и заступы.
— Да вы проходите. А Дионис как раз пошел вас искать. Или это он вас прислал?
— Нас председатель прислал, Лизавета, — наконец осмелел Филипп. — Вся страна строится, а мы вот рушить будем… Не на том месте стены ваши поставлены, Лизавета…
— Вон оно что? — лицо у хозяйки заострилось. — Зачем же тогда вы их клали, если не на том? Силой же вас на клаку никто не загонял!
— Руки по мастерку истосковались, — оправдывался Филипп, — который месяц на лесах загораем, стройматериала ждем…
Должно быть, старуха приняла какое-то решение:
— Ладно, вы тут ни при чем. Присаживайтесь, я сейчас.
Мастера сидели под старой яблоней и пристально глядели в полуоткрытую дверь сарая. Оттуда появилась хозяйка, неся в руках уже знакомую нам бутылку с горючей смесью и четыре граненых стакана…
Тетушка Лизавета сидела под яблоней и, медленно шевеля губами, читала в газете статью под рубрикой «Пьянству — бой!» Подошел Дионис и, сняв шляпу, присел рядом. Тут он заметил пустую бутылку, стаканы, услышал недружный храп.
В нескольких шагах от стола на сене храпели мастера, обняв свои ломы и заступы.
— Лизавета, — упавшим голосом сказал старик, показывая на бутылку, — ты знаешь, что в ней было?
— Знаю, — не отрываясь от чтения, сказала она, — сама наливала.
Дионис поднес к носу горлышко, понюхал и, покачав головой, опять покосился на спящих:
— Чего это они с заступами явились?
Жена отложила газету:
— Апостол их прислал, дом ломать.
— Ну и ну! Какой же дурак ломает новый дом.
— Дуракам закон не писан.
— А пора бы написать.
— Сыновьям надо написать. Пусть поскорей приезжают.
Дионис решительно напялил жеваную шляпу:
— Зачем их от дела отрывать? Мы еще сами повоюем.
— Смотри, Дионис, довоюешься.
Дионис достал из колодца два ведра воды и направился к стогу, откуда продолжал нестись храп. Первое ведро обрушилось на Филиппа и его помощника. Они с воплями вскочили, не понимая, что происходит. Увидев, что Дионис взялся за второе ведро, Филипп пролепетал:
— Ди-дионис, ус-успокойся!
— Я спокоен, — сказал Дионис и вылил воду на остальных двух.
Мокрая с головы до пят бригада Филиппа сбилась в кучу, ожидая дальнейших истязаний.
— Ну вот что, мастера, — сказал Дионис, — плачу вам вдвое больше, чем «Межколхозстрой», будете этот дом до ума доводить?
Члены бригады уставились -на Филиппа. Тот стыдливо опустил глаза:
— Супротив закона это, Дионис. Да уж больно руки по мастерку истосковались.
О домах говорят: растут, как грибы. Но бывают грибы-поганки. Потому уточним, что дом Калалбов рос, как прекрасный белый гриб.
Бригада Филиппа крыла шифером крышу.
Дионис сидел под яблоней и, поглядывая на мастеров, набивал патроны содержимым жестяной банки из-под монпансье. К столу подошел Филиппе кружкой. Налил из кувшина молока и, болезненно морщась, выпил. Снова наполнил кружку и перед тем как уйти, заглянул в жестяную банку. Там была крупная соль.
Перехватив его взгляд, Дионис улыбнулся. Филиппу улыбка не понравилось, и он отошел заячьим зигзагом, вероятно, чтоб было труднее вести по нему прицельный огонь…
К воротам Калалбов подъехала черная «Волга». Из нее вышло трое в элегантных костюмах. Один нес портфель-дипломат.
Дионис схватился было за двустволку, затем прислонил ее к яблоне и пошел навстречу гостям.
— Гражданин Калалб? — спросил человек с дипломатом.
Дионис настороженно кивнул.
— Вы нас искали? Мы художники-монументалисты.
— Из Одессы, — вставил второй.
— Мы вас крупно приветствуем, — сказал третий.
— Спасибо, взаимно, — Дионис обратился к первому. — Да, я искал, но только этих… шабашников.
— Не будем спорить о терминологии, — сказал третий.
— Не будем, — согласился старик. — Проходите. — Он подвел их к фасаду нового дома. — Вот эту стену, братцы, надо бы разукрасить по всем статьям.
— Сделаем, — сказал первый. — А ля что?
— Барокко-рококо? — предложил второй.
— Ампир-вампир? — предложил третий.
— Готика-эротика? — подмигнул первый.
— Сейчас, — сказал старик и ушел в старый дом. Вернулся он со старым школьным учебником «История древнего мира». Шабашники глянули на открытую страницу, затем друг на друга: сквозь жирное пятно проступали контуры Парфенона…
— Сколько вам времени надо на это? — спросил старик.
— Месяц, — подумав, сказал первый.
— А за пару дней не сможете?
— Парфенон?! — воскликнул первый.
— За два дня?! — насмешливо переспросил второй.
— Ха-ха, — сказал третий и подмигнул коллегам. — Конечно, сможем.
— А если без ха-ха и, — подмигнул старик, — без этого?
— Не сможем, — честно признался третий.
— А что сможете? Но чтоб на этот… на храм было похоже.
— У нас еще венки остались? — спросил первый.
Второй кивнул.
— Будет похоже, — сказал первый. — Деньги, конечно, вперед.
— Почему, конечно? — спросила подошедшая Лизавета.
— Потому что деньги нас вдохновляют, — объяснил третий. — А художник не может творить без вдохновения, мамаша.
Старуха отвернулась и полезла в карман нижней юбки.
— Ты тут им покажи, что и как, — сказал ей Дионис, — а я на почту схожу. Пора сыновей на новоселье приглашать.
Белая «Волга» с визгом затормозила, едва не сбив возникшего перед ней архитектора. Размахивая футляром с генпланом, он закричал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16