Рука Билла свалилась с плеча Дороти, а ее рука — с его плеча. Широко раскрытыми глазами уставились они друг на друга. Потом Дороти робко произнесла:
— Дорогой, попробуй еще с одной станцией. Не может же...
Билл Грюдер потянулся к радио, но так и не дотянулся.
Кто-то за их спинами произнес:
— Привет, Джонни. Привет, киска.
Они обернулись и увидели сами знаете кого. Закинув ногу на ногу, он сидел в проеме окна, из которого несколько минут назад они выглядывали на улицу.
Никто не произнес ни слова, и так прошла целая минута. Ничего не происходило, только ладонь Билла нашла ладонь Дороти и стиснула ее.
Марсианин широко улыбнулся им.
— Языки проглотили, да?
Билл откашлялся.
— Это не иллюзия? Ты действительно мар... марсианин?
— О, Аргес, ну и тупой же ты, Джонни. Мало тебе того, что говорили по радио?
— Ах ты, чертов...
Когда он выпустил руку жены и направился к окну, Дороти схватила его за рукав.
— Билл, успокойся. Помнишь, что говорили по радио?
Билл Грюдер сдержался, но метнул на марсианина испепеляющий взгляд.
— Ну, ладно, — сказал он. — Чего ты хочешь от нас?
— Ничего, Джонни. С какой стати мне от вас чего-то хотеть?
— Ну так убирайся к дьяволу! Нам компания ни к чему.
— Может, вы молодожены?
— Мы поженились сегодня после полудня, — гордо сообщила Дороти.
— Вот здорово, — обрадовался марсианин. — Тогда я и вправду кое-чего хочу. Слыхал я о ваших мерзких любовных обычаях, а теперь смогу и увидеть.
Билл Грюдер освободился из рук жены и энергично прошел в другой конец комнаты. Там он протянул руки к марсианину, сидевшему на подоконнике... и повалился вперед, едва не вылетев при этом в открытое окно.
— Спокойно, спокойно, — сказал марсианин. — Цыпа-цыпа.
Билл вернулся к Дороти и обнял ее, гневно посматривая в сторону окна.
— Черт возьми, — сказал он, — там его нет.
— Это тебе так кажется, дубина, — откликнулся марсианин.
— Все так, как говорили по радио, Билл. Но помни, он тоже не может причинить нам вреда.
— Он уже причиняет. Самим своим существованием.
— Вы знаете, чего я жду, — заметил марсианин. — Если хотите, чтобы я ушел поскорее, не стесняйтесь. Сначала снимите одежды, ладно? Ну, раздевайтесь же.
Билл снова шагнул вперед.
— Ты, маленький зеленый...
Дороти остановила его.
— Билл, дай я попробую по-другому.
Выйдя из-за спины мужа, она умоляюще посмотрела на марсианина.
— Ты ничего не понимаешь. Мы... мы занимаемся любовью, только когда остаемся наедине. Мы не можем и не будем этого делать, пока ты не уйдешь. Прошу тебя, уходи.
— Чепуха, киска. Я останусь.
И остался.
Три с половиной часа сидели они на краешке кровати, пытаясь не обращать внимания на марсианина. И разумеется, не говоря друг другу, что хотят его пересидеть, ибо знали уже, что это еще больше утвердило бы марсианина в его намерениях.
Время от времени они разговаривали или пытались разговаривать, но то была не очень-то умная беседа. Порой Билл подходил к радио, включал его и крутил настройку, надеясь что кто-то нашел способ разделаться с марсианами или давал конструктивные советы вместо призывов соблюдать спокойствие и не поддаваться панике. Билл в панику не ударился, но и спокойным его назвать было нельзя.
К сожалению, одна станция походила на другую — все производили впечатление сумасшедших домов, охваченных анархией... за исключением тех, что молчали. И никто не придумал, как вести себя с марсианами. Иногда читали заявление президента Соединенных Штатов, председателя Комиссии по Атомной Энергии или какой-нибудь не менее важной персоны. Все эти заявления советовали людям соблюдать спокойствие и не волноваться, напоминая, что марсиане безвредны, и что с ними следует подружиться, если это возможно. Однако ни одна станция не сообщила ни об одном землянине, подружившимся с марсианином.
Наконец, Билл в очередной раз плюнул на радио и вернулся на свое место на краю кровати; он совсем забыл, что игнорирует марсианина и пронзил его яростным взглядом.
Марсианин как будто вообще не обращал внимания на Грюдеров. Достав из кармана инструмент, похожий на небольшую свирель, он наигрывал на нем различные мелодии... если конечно, это были мелодии. Звучали они невыносимо и не вписывались ни в какую земную музыкальную форму. Как будто десяти котам разом откручивали хвосты.
Порой он откладывал свирель и, ничего не говоря, поднимал на них взгляд, что раздражало больше любых слов.
В час ночи терпение Билла Грюдера лопнуло.
— К черту! — сказал он. — В темноте он ничего не увидит. Если я опущу шторы и погашу лампу...
— Дорогой, — обеспокоенно спросила Дороти, — откуда нам знать, что он не видит в темноте? Кошки и совы, например, видят.
Билл заколебался, но только на секунду.
— Вздор! Даже если он видит в темноте, то ничего не увидит сквозь одеяло. Мы можем даже раздеться в постели.
Он подошел к окну и с треском захлопнул его, а потом опустил штору, испытыв злорадное удовлетворение, когда рука его прошла сквозь марсианина. Опустив вторую штору, он погасил свет и ощупью вернулся к постели.
И хотя необходимость соблюдать тишину несколько сковывала молодоженов и они не позволяли себе даже шепота, все-таки это была настоящая брачная ночь.
Впрочем, они были бы менее довольны — кстати, назавтра так оно и получилось — если бы знали (об этом всем стало известно в течение одного-двух дней), что марсиане видят не только в темноте, но и сквозь одеяло. И даже сквозь стену. Способность видеть в Х-лучах или, что более вероятно, некоторое особое умение вроде квимения, позволяла им видеть сквозь любые твердые тела. Причем очень хорошо: они могли прочесть мелкий шрифт на свернутых документах в задвинутых ящиках и запертых сейфах. Они могли читать письма и книги, не открывая их.
С момента, когда это стало известно, люди поняли, что уже никогда не смогут быть уверены в своем одиночестве, пока черти не заберут марсиан. Даже если ни одного из них нет рядом с вами, он может затаиться в соседней комнате или снаружи здания и смотреть на вас сквозь стену.
Впрочем, мы забегаем вперед, поскольку очень немногие люди узнали или догадались об этом в первую ночь, Хотя Люк Деверо должен бы был это понять, когда марсианин прочел письма от Розалинды, лежавшие в запертом чемодане, он тогда не знал еще, что марсианин просто не мог открыть чемодан и рыться в его вещах. Потом же, когда появилась возможность сопоставить факты, состояние Люка не позволяло ему сопоставлять что бы то ни было с чем бы то ни было. И в ту первую ночь, прежде чем большинство людей узнали об этом, марсиане увидели многое. Особенно те — а их были миллионы, — которые вкзимили в спальни с погашенными лампами и выказали достаточно любопытства ко всему, что в них творилось, чтобы какое-то время помалкивать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41