Ребекка не раз проговаривалась, что ее отец не реже четырех раз в неделю топтал поле для гольфа в «Потомаке» и втайне больше всего на свете мечтал выиграть клубный чемпионат.
Сочиненная им самим легенда гласила, что мистер Ван Хорн – человек действия, у него не хватает терпения сидеть за столом, и поэтому в кабинете он проводит ничтожно мало времени. Девушка, свирепая, как питбуль, отвечавшая по телефону: «Корпорация БВХ», нехотя согласилась соединить Клея с другой секретаршей, обитавшей на порядок глубже в недрах компании. «Недвижимость!» – рявкнула эта вторая, словно в компании было бесконечное количество подразделений. Понадобилось не менее пяти минут, чтобы добраться до личной секретарши Беннета.
– Его нет на месте, – сообщила та.
– Как я могу с ним связаться? – спросил Клей.
– Он на объекте.
– Да, это я понял, но как с ним связаться?
– Оставьте свой номер, я передам его вместе с сообщениями о других телефонных звонках, – ответила девушка.
– О, премного благодарен, – съязвил Клей и оставил свой рабочий номер.
Беннет перезвонил ему через полчаса. Судя по шумовому фону, находился он в помещении, скорее всего в мужской комнате отдыха клуба «Потомак», со стаканом скотча в руке, огромной сигарой в зубах, в процессе игры в кункен.
– Клей, как поживаешь, старина? – воскликнул он так, словно они не виделись много месяцев.
– Прекрасно, мистер Ван Хорн, спасибо, а вы?
– Отлично. Прекрасно вчера посидели, не правда ли? – Ни рева дизельных моторов, ни взрывов вокруг слышно не было.
– Да, было очень мило, как всегда, – солгал Клей.
– Чем могу быть полезен, сынок?
– Видите ли, я действительно высоко ценю ваше желание помочь мне с этой работой в Ричмонде. Я не ожидал такого предложения и благодарен вам за заботу. – Клей с трудом сглотнул. – Но, честно говоря, мистер Ван Хорн, в мои планы не входит переезд в Ричмонд в ближайшем будущем. Я всю жизнь прожил в D.C., здесь мой дом.
У Клея было много причин отвергнуть предложение Ван Хорна. Намерение жить и работать в округе Колумбия стояло где-то в середине списка. Главным же мотивом было нежелание строить свою жизнь в соответствии с планом, предначертанным Беннетом Ван Хорном, и оказаться ему обязанным.
– Ты шутишь, – не поверил своим ушам Ван Хорн.
– Нет, я совершенно серьезен. Очень вам благодарен, но мой ответ – нет. – Последнее, чего бы сейчас хотелось Клею, это схлопотать в лицо комок грязи, который непременно вылетит из-под копыт Беннета. В такие моменты он особенно любил телефон – идеальный защитный барьер.
– Это большая ошибка, сынок, – сказал Ван Хорн. – Ты просто не оценил, какая перспектива открывается.
– Возможно. Но не уверен, что вы ее оценили правильно.
– Ты гордый, Клей, мне это нравится. Но ты еще слишком зелен. Ты должен понять, что жизнь – это игра во взаимные услуги, и если кто-то предлагает тебе помощь, не следует отказываться. Когда-нибудь, вероятно, тебе представится возможность отплатить добром. Ты делаешь ошибку, Клей, которая, боюсь, может иметь серьезные последствия.
– Какого рода?
– Не исключено, что это скажется на твоем будущем.
– Но это же мое будущее, а не ваше. Придет время – я найду себе другую работу, потом следующую. Пока меня вполне устраивает нынешняя.
– Как тебя может устраивать то, что ты с утра до вечера защищаешь преступников? Не могу понять.
Разговор был не нов, и если бы он продолжился как обычно, то закончился бы весьма скоро и на повышенных тонах.
– Мне кажется, мы это уже обсуждали. Давайте не будем повторяться.
– Речь идет о существенном увеличении жалованья, Клей. Больше денег, более интересная работа, ты будешь общаться с солидными людьми, а не с уличным отребьем. Очнись, парень! – В трубке фоном послышались голоса. Где бы ни находился сейчас Беннет, он работал на публику.
Стиснув зубы, Клей пропустил «парня» мимо ушей.
– Не собираюсь спорить с вами, мистер Ван Хорн. Я позвонил лишь для того, чтобы сказать «нет».
– Лучше бы тебе обдумать все еще раз.
– Я уже все обдумал. Благодарю вас, – нет.
– Ты неудачник, Клей, если хочешь знать. Я с самого начала это предполагал. Просто теперь получил лишнее подтверждение. Ты отказываешься от многообещающей работы и согласен на мизерное жалованье, только бы не менять привычной колеи. У тебя нет ни честолюбия, ни воображения, никчемный ты человек.
– Вчера вечером я был трудолюбивым, хватким, имел широкие плечи и массу талантов.
– Беру свои слова обратно. Ты неудачник.
– Еще я был прекрасно образован и даже красив.
– Я тебе льстил. Ты неудачник.
Клей отключился первым, бросил телефонную трубку на рычаг с улыбкой, очень довольный тем, что сумел вывести из себя великого Беннета, настоять на своем и дать понять, что он не намерен плясать под его дудку.
Но предстояло еще объяснение с Ребеккой, и оно не сулило ничего хорошего.
* * *
Третий и последний визит Клея в реабилитационный лагерь оказался более драматичным, чем два предыдущих. С Жерменом на переднем сиденье и Родни – на заднем, в сопровождении машины полицейского департамента, он приехал на место и припарковал автомобиль прямо перед зданием. Два полицейских, оба молодые, оба черные и раздосадованные тем, что приходится исполнять судебное постановление, переговорили с охраной, и уже через несколько минут все прибывшие оказались в эпицентре жаркой схватки с Тэлмаджем Эксом, Ноландом и еще одним наставником, вспыльчивым мужчиной по имени Сэмюэл.
Отчасти потому, что во всей этой компании Картер был единственным белым, но прежде всего потому, что он был адвокатом, на чье имя выписано судебное постановление, все три наставника сосредоточили свой гнев именно на нем. Ему это было безразлично. Он никогда больше не встретится с этими людьми.
– Вы ведь уже видели дело, сэр! – орал Ноланд.
– Я видел то, что вы захотели мне показать, – парировал Клей. – А теперь мне нужно остальное.
– О чем вы говорите? – изобразил недоумение Тэлмадж Экс.
– Мне нужны абсолютно все – все до последней – бумаги, где упомянуто имя Текилы.
– Это невозможно.
Клей повернулся к полицейскому, державшему в руках бумагу, и попросил:
– Огласите постановление, пожалуйста.
Полицейский поднял листок повыше, чтобы его видели все, и прочел:
– «Предоставить в распоряжение адвоката все документы, имеющие отношение к поступлению, медицинским заключениям, лекарственным назначениям, существенным поощрениям, существенным наказаниям, процессу реабилитации и методам снятия напряжения, применявшимся к Текиле Уотсону. Постановление выдано его честью Ф. Флойдом Шекманом, судьей уголовного департамента Верховного суда округа Колумбия».
– Когда он его подписал? – спросил Сэмюэл.
– Около трех часов назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
Сочиненная им самим легенда гласила, что мистер Ван Хорн – человек действия, у него не хватает терпения сидеть за столом, и поэтому в кабинете он проводит ничтожно мало времени. Девушка, свирепая, как питбуль, отвечавшая по телефону: «Корпорация БВХ», нехотя согласилась соединить Клея с другой секретаршей, обитавшей на порядок глубже в недрах компании. «Недвижимость!» – рявкнула эта вторая, словно в компании было бесконечное количество подразделений. Понадобилось не менее пяти минут, чтобы добраться до личной секретарши Беннета.
– Его нет на месте, – сообщила та.
– Как я могу с ним связаться? – спросил Клей.
– Он на объекте.
– Да, это я понял, но как с ним связаться?
– Оставьте свой номер, я передам его вместе с сообщениями о других телефонных звонках, – ответила девушка.
– О, премного благодарен, – съязвил Клей и оставил свой рабочий номер.
Беннет перезвонил ему через полчаса. Судя по шумовому фону, находился он в помещении, скорее всего в мужской комнате отдыха клуба «Потомак», со стаканом скотча в руке, огромной сигарой в зубах, в процессе игры в кункен.
– Клей, как поживаешь, старина? – воскликнул он так, словно они не виделись много месяцев.
– Прекрасно, мистер Ван Хорн, спасибо, а вы?
– Отлично. Прекрасно вчера посидели, не правда ли? – Ни рева дизельных моторов, ни взрывов вокруг слышно не было.
– Да, было очень мило, как всегда, – солгал Клей.
– Чем могу быть полезен, сынок?
– Видите ли, я действительно высоко ценю ваше желание помочь мне с этой работой в Ричмонде. Я не ожидал такого предложения и благодарен вам за заботу. – Клей с трудом сглотнул. – Но, честно говоря, мистер Ван Хорн, в мои планы не входит переезд в Ричмонд в ближайшем будущем. Я всю жизнь прожил в D.C., здесь мой дом.
У Клея было много причин отвергнуть предложение Ван Хорна. Намерение жить и работать в округе Колумбия стояло где-то в середине списка. Главным же мотивом было нежелание строить свою жизнь в соответствии с планом, предначертанным Беннетом Ван Хорном, и оказаться ему обязанным.
– Ты шутишь, – не поверил своим ушам Ван Хорн.
– Нет, я совершенно серьезен. Очень вам благодарен, но мой ответ – нет. – Последнее, чего бы сейчас хотелось Клею, это схлопотать в лицо комок грязи, который непременно вылетит из-под копыт Беннета. В такие моменты он особенно любил телефон – идеальный защитный барьер.
– Это большая ошибка, сынок, – сказал Ван Хорн. – Ты просто не оценил, какая перспектива открывается.
– Возможно. Но не уверен, что вы ее оценили правильно.
– Ты гордый, Клей, мне это нравится. Но ты еще слишком зелен. Ты должен понять, что жизнь – это игра во взаимные услуги, и если кто-то предлагает тебе помощь, не следует отказываться. Когда-нибудь, вероятно, тебе представится возможность отплатить добром. Ты делаешь ошибку, Клей, которая, боюсь, может иметь серьезные последствия.
– Какого рода?
– Не исключено, что это скажется на твоем будущем.
– Но это же мое будущее, а не ваше. Придет время – я найду себе другую работу, потом следующую. Пока меня вполне устраивает нынешняя.
– Как тебя может устраивать то, что ты с утра до вечера защищаешь преступников? Не могу понять.
Разговор был не нов, и если бы он продолжился как обычно, то закончился бы весьма скоро и на повышенных тонах.
– Мне кажется, мы это уже обсуждали. Давайте не будем повторяться.
– Речь идет о существенном увеличении жалованья, Клей. Больше денег, более интересная работа, ты будешь общаться с солидными людьми, а не с уличным отребьем. Очнись, парень! – В трубке фоном послышались голоса. Где бы ни находился сейчас Беннет, он работал на публику.
Стиснув зубы, Клей пропустил «парня» мимо ушей.
– Не собираюсь спорить с вами, мистер Ван Хорн. Я позвонил лишь для того, чтобы сказать «нет».
– Лучше бы тебе обдумать все еще раз.
– Я уже все обдумал. Благодарю вас, – нет.
– Ты неудачник, Клей, если хочешь знать. Я с самого начала это предполагал. Просто теперь получил лишнее подтверждение. Ты отказываешься от многообещающей работы и согласен на мизерное жалованье, только бы не менять привычной колеи. У тебя нет ни честолюбия, ни воображения, никчемный ты человек.
– Вчера вечером я был трудолюбивым, хватким, имел широкие плечи и массу талантов.
– Беру свои слова обратно. Ты неудачник.
– Еще я был прекрасно образован и даже красив.
– Я тебе льстил. Ты неудачник.
Клей отключился первым, бросил телефонную трубку на рычаг с улыбкой, очень довольный тем, что сумел вывести из себя великого Беннета, настоять на своем и дать понять, что он не намерен плясать под его дудку.
Но предстояло еще объяснение с Ребеккой, и оно не сулило ничего хорошего.
* * *
Третий и последний визит Клея в реабилитационный лагерь оказался более драматичным, чем два предыдущих. С Жерменом на переднем сиденье и Родни – на заднем, в сопровождении машины полицейского департамента, он приехал на место и припарковал автомобиль прямо перед зданием. Два полицейских, оба молодые, оба черные и раздосадованные тем, что приходится исполнять судебное постановление, переговорили с охраной, и уже через несколько минут все прибывшие оказались в эпицентре жаркой схватки с Тэлмаджем Эксом, Ноландом и еще одним наставником, вспыльчивым мужчиной по имени Сэмюэл.
Отчасти потому, что во всей этой компании Картер был единственным белым, но прежде всего потому, что он был адвокатом, на чье имя выписано судебное постановление, все три наставника сосредоточили свой гнев именно на нем. Ему это было безразлично. Он никогда больше не встретится с этими людьми.
– Вы ведь уже видели дело, сэр! – орал Ноланд.
– Я видел то, что вы захотели мне показать, – парировал Клей. – А теперь мне нужно остальное.
– О чем вы говорите? – изобразил недоумение Тэлмадж Экс.
– Мне нужны абсолютно все – все до последней – бумаги, где упомянуто имя Текилы.
– Это невозможно.
Клей повернулся к полицейскому, державшему в руках бумагу, и попросил:
– Огласите постановление, пожалуйста.
Полицейский поднял листок повыше, чтобы его видели все, и прочел:
– «Предоставить в распоряжение адвоката все документы, имеющие отношение к поступлению, медицинским заключениям, лекарственным назначениям, существенным поощрениям, существенным наказаниям, процессу реабилитации и методам снятия напряжения, применявшимся к Текиле Уотсону. Постановление выдано его честью Ф. Флойдом Шекманом, судьей уголовного департамента Верховного суда округа Колумбия».
– Когда он его подписал? – спросил Сэмюэл.
– Около трех часов назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106