Ботинки подходили ближе, голос ревел.
– Я достану тебя, ведьма! Я тебя сейчас убью!
Дак Ван закрыл глаза. Ноги приблизились, и ботинки споткнулись об него, ударив в незащищённый бок. С воем кот вскочил как раз в тот момент, когда ботинки оступились… Послышался звук падающих камней в овраге, а потом только плеск бурного потока внизу. Кот стал зализывать раненый бок.
Только Дак Ван знает причину своего поведения той ночью на тропинке над оврагом. Он совсем не мстительный и не герой, но Дак Ван сиамский кот, и, когда люди говорят о происшествии в овраге, его сапфировые глаза ярко вспыхивают.
ИСТ-САЙДСКАЯ ИСТОРИЯ

Интервью с миссис П. Г. Р. было записано в Государственной резиденции в декабре 1985 года для Проекта устной истории Гаттвиллского общественного колледжа.
– Да, конечно, я буду счастлива поделиться с вами воспоминаниями о двадцатых годах. А что конкретно вас интересует, дорогая?
– Каково было женщинам двадцатых?
– О, великолепно! Мы недавно получили возможность голосовать, понимаете? Мы стали носить короткие стрижки и юбки выше колена, некоторые даже жгли нижние юбки. Мои родители были в шоке, потому что я танцевала чарльстон, он считался неприличным танцем, курила сигареты в длинном мундштуке и старалась быть худенькой.
Лучше всего было то, что мы смогли сами выбирать себе карьеру, и не только преподавание в школе и стенографию. Мы чувствовали себя великолепно, на плаву, разве вы не понимаете?
– Какие профессии вас прельщали?
– Реклама… журналистика… торговля… книгопечатание и так далее. Я хотела стать коммерческим художником и никогда не забуду свою первую работу в рекламном агентстве. Оно находилось через улицу от Кошачьего каньона. Вы знаете о скандале в Палас-театре? Конечно не знаете. Вы ещё слишком молоды.
– Что такое Кошачий каньон?
– Это огромная яма, наполненная бездомными котами! Сначала газеты называли его гражданским позором и памятником коррупции. А всё началось, когда снесли Палас-театр. Но сначала позвольте мне позвонить, чтобы принесли чай… Алло, Мари? Принесите нам в сто пятый чай и пирожные. Две чашки, пожалуйста. У меня гостья. Спасибо, Мари.
Так о чём я говорила? Ах да. Палас-театр. Он походил на греческий храм и славился своей акустикой. Все великие имена перебывали там – Карузо, миссис Бэрримор, божественная Сара, все-все.
– Где он находился?
– Прямо в городе, в деловой части, в Ист-Сайде. Там, где сейчас автострада. В двадцатые годы в деловой части города было все цивилизованно, чисто и безопасно. Преступлением было сносить Палас-театр, но какие-то спекулянты захотели построить огромный двадцатидвухэтажный офис
– И никто не пытался их остановить?
– Несколько человек писали гневные письма в газеты, но таких демонстраций, как сегодня, никто не устраивал.
В общем, они снесли театр и вырыли огромный котлован для нового небоскрёба. Только начали возводить фундаменту как город положил конец работам. Не только проект небоскрёба, но и вся инженерная концепция были признаны ошибочными! Один из директоров растратил много денег, пошли судебные разбирательства и процессы, разоблачения взяточничества и самоубийства Это тянулось долгие годы. Котлован обнесли забором, и вот тогда произошло нечто странное. Все дикие и бездомные коты города облюбовали эту большую яму, наполненную кусками бетона, как в своё время облюбовали кладбища в Париже и руины в Риме. Вы были в Европе, дорогая? Вы должны побывать там, пока молоды.
– Как отреагировала общественность на это вторжение?
– Ну, люди начали приходить в Ист-Сайд, чтобы посмотреть на полчища котов, копошащихся в котловане, он стал настоящей Меккой для туристов. И тогда один местный фельетонист назвал его Кошачьим каньоном, и город построил специальный зрительный забор.
– Что такое зрительный забор?
– Простой деревянный забор с тремя горизонтальными перекладинами. Верхняя перекладина была широкой, как полка, так что зрители могли облокотиться на неё для удобства или поставить корзины с едой и термос. Люди, работавшие по соседству, устраивали здесь ланч.
Коммерческие здания вокруг каньона имели четыре и пять этажей и были без лифтов! В зданиях размещались маленькие гостиницы, уютные ресторанчики, магазины одежды, картинные галереи, шляпные салоны. Вы, без сомнения, никогда не видели шляпный магазин, моя дорогая, но в те дни они были важнее, чем заправочные станции. Мы все носили шляпы, и лишь немногие из нас имели собственные автомобили.
Рекламное агентство находилось наверху, над картинной галереей, выходящей на Кошачий каньон, и в свой первый рабочий день я едва дождалась обеденного перерыва, чтобы с альбомом для эскизов отправиться к котловану.
Котлован был глубоким, дно покрывали бетонные плиты с выступами, через трещины пробивались сорняки. Дикие коты скакали там, как горные козлы, они охотились друг за другом, жевали сорняки и нежились на солнце.
Там была одна пушистая белая кошка, которая отличалась от других. Ещё молоденькая, я видела, она не резвилась с другими котятами. Она сидела на высокой плите на солнце, очень спокойная и отчуждённая, словно принцесса на троне.
Я стояла у забора, рисуя её, когда подошёл молодой человек и стал рассматривать мои эскизы.
– У вас очень хорошо получается, – сказал он. – Вы из картинной галереи?
– Нет, – ответила я. – Я только что начала работать в рекламном агентстве. Я обожаю этот забор. Это просто гениальная идея.
– Спасибо, – поблагодарил он. – Его дизайном занималась моя фирма. Я архитектор. – Это был приятный молодой человек, и я подумала, что архитекторы ужасно привлекательны. Он фотографировал каньон одним из тех маленьких фотоаппаратов, которые продавались за один доллар. К вашему сведению, моя дорогая, они фотографировали лучше, чем некоторые из сегодняшних сложных штуковин.
– Я никогда не устаю смотреть на абстрактную архитектуру этого котлована, – сказал молодой человек, – плоскости, углы, подъёмы, спуски. Как миниатюра средневекового города.
И он поведал мне о том, что коты с одной стороны котлована никогда не смешиваются с котами другой стороны, только по ночам иногда делались исключения. Когда луна входила в определённую фазу, оба племени встречались на бетонной плите в центре и разыгрывались целые баталии.
Коты с другой стороны не отличались разнообразием – серые, но с нашей стороны были рыжие, чёрные, коленкоровые, серо-белые – в общем, всевозможные сочетания. Архитектора звали Пол, а кошачьи племена он называл Серые и Пёстрые. Пол сказал:
– Если приходить сюда достаточно часто, то можно легко определить, кто тут король, а кто – подданные. Король Пёстрых – это свирепый чёрно-белый кот.
Тогда я сказала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35