– восторженно проговорил Корни, возбужденно хлопая меня ладонью по спине. Я невольно постарался уклониться от ударов его могучей руки. – Бог мой, как бы мне хотелось быть сейчас там – с Бергхольцем и камбоджийцами.
Резкий пулеметный стрекот внезапно оборвал взрыв гранаты. Корни повернулся и крикнул приближавшемуся Шмельцеру:
– Это все, что осталось от того китайского пулемета, который я недавно дал ККК. Слышал, как его заклинило?
– Я слышал, что его заставила замолчать граната, – отозвался Шмельцер.
Лица сбившихся в кучу стариков, женщин и детей искривила смесь страха, недоумения и паники. Они принялись искоса посматривать в сторону стоявших неподалеку от них трех американцев и, казалось, постепенно начинали что-то понимать. Теперь на их лицах все более проступала маска ненависти.
Бой продолжался еще примерно с четверть часа, словно аккомпанируя надвигающемуся рассвету. К югу от нас с вершины холма в небо регулярно взмывали разноцветные ракеты, обозначавшие пункт сбора, где Бергхольцу и его камбоджийцам предстояло вернуться на вьетнамскую территорию.
Корни окинул деревню прощальным взглядом.
– Ну что ж, Шмельцер, идите, расплатитесь с ККК. Всем, кто уцелел, можете выплатить премию. Если вдруг начнут жаловаться, что их, дескать, обстреляли свои же лучшие друзья из ВК, скажите им, – Корни ухмыльнулся, – что мы сожалеем об этом.
Напоследок он с такой силой опустил ладонь на спину своего заместителя, что любой другой более хлипкий человек на его месте тут же рухнул бы на землю.
– Только позаботьтесь о том, чтобы ваши парни все время держали оружие наизготовку, – предупредил он. – От этих типов можно ожидать любой пакости. – Он на секунду задумался, после чего добавил: – Возможно, я возьму взвод лейтенанта Кау и пойду с вами. Если все пройдет нормально, потом поверну на юг, отыщу Бергхольца и посмотрю, как идут у него дела.
Предоставив лейтенанту Кау выполнять малоприятную миссию обыска деревенских домов и допроса их обитателей, мы двинулись в южном направлении. Когда мы прошли около мили, отделявшие нас от иглоподобной скалы, группа ККК в составе примерно пятнадцати человек уже прибыла на место. Шмельцер, основательно прикрытый взводом своих лучших стрелков, подошел к лидеру ККК, который был одет в защитного цвета штаны и черную пижамную куртку; его грудь и плечи крест-накрест перепоясывали пулеметные ленты. Рядом со Шмельцером шел переводчик, а мы с Корни старались подходить так, чтобы не оказаться между нашими бойцами и ККК. На лицах Корни и Шмельцера гуляли дружеские улыбки, тогда как главарь бандитов смотрел на них с явной подозрительностью и даже злобой. Шмельцер засунул руку во внутренний карман куртки и извлек толстый бумажник – при виде денег главарь ККК, похоже, все же несколько смягчился.
– Когда все ваши люди соберутся, я выплачу вам оставшиеся двадцать пять тысяч пиастров, – проговорил Шмельцер, пересчитывая деньги.
Подошел переводчик и передал нам ответ главаря:
– А если не все вернутся назад? Против кого они сражались на той стороне?
– Против ВК, разумеется, – с невинным видом ответил Шмельцер. – Ведь ваши парни – друзья американцев и вьетнамцев, правильно?
Вожак бандитов нахмурился, однако по-прежнему не отводил взгляда от бумажек, мелькавших в руках Шмельцера. Находясь в атмосфере почти неприкрытой враждебности, мы были вынуждены переждать довольно неприятную, долгую паузу, пока к скале-игле с противоположной стороны границы подтягивались остальные ККК.
Корни и Шмельцер бесстрастно взирали на медленно тащившихся раненых, окровавленных камбоджийцев. Некоторых, кто не мог передвигаться самостоятельно, поддерживали их товарищи; пара бойцов несла останки изуродованных тел.
– Помнишь, как выглядели те монахи с собственными головами под мышкой? – спросил Шмельцера Корни, и тот мрачно кивнул.
Из участвовавших в рейде полусотни ККК тридцать остались в живых, причем ранены были не более десяти из них. Лишь шестерых убитых удалось перенести на вьетнамскую территорию.
Окинув взглядом свой потрепанный отряд, главарь бандитов повернулся к Корни, по-прежнему держа подрагивающий палец на спусковом крючке китайского автомата, который ему дал Шмельцер.
Всем было ясно: ККК поняли, что они попались на удочку американцев, однако Корни и Шмельцер продолжали начатую ими игру и старательно изображали сочувствие по поводу гибели и ранения камбоджийских наемников.
– Передайте главарю, – проговорил Шмельцер, – что за каждого убитого вьетнамца мы заплатим по пятьсот пиастров премиальных.
Тем временем главарь ККК с еще более потемневшим лицом разговаривал со своими уцелевшими бойцами. Переводчик стоял к нему чуть боком и внимательно прислушивался к содержанию разговора.
– Он говорит, – обратился переводчик к Корни, – что его люди были атакованы сразу с двух сторон. По его, словам, стрельба началась с камбоджийской территории, а потом к ней присоединился огонь убегавших из Чау Лу вьетнамцев. Его людям пришлось стрелять в обоих направлениях, хотя чаще они попадали все же во вьетконговцев, двигавшихся со стороны деревни – тех можно было лучше разглядеть. Он говорит, что хотел бы получить плату за сто убитых ВК. У его людей якобы не было времени отрезать им в качестве доказательства уши и кисти рук. И еще он говорит, что мы обманули его, поскольку не сказали про Чау Лу.
– Переведите ему, что в данном случае имело место трагическое недопонимание сути приказа, – проговорил Корни. – Мы заплатим ему по пятьсот за каждого из двадцати пяти убитых вьетконговцев и по тысяче пиастров за каждого своего УВБ.
Окружавшие Шмельцера бойцы нерегулярных подразделений не могли не ощущать ту ненависть, которую испытывали к ним ККК, и потому нервно поводили из стороны в сторону стволами своих винтовок. Однако главарю бандитов сейчас было явно ни к чему провоцировать скандал: гневно поблескивая глазами, он был вынужден признать наше превосходство в силе и поэтому хотя и нехотя, но все же пошел на сделку.
– А зачем вы вообще ему что-то платите? – поинтересовался я. – Ведь совершенно ясно, что при первой же возможности эти головорезы постараются напасть на вас и отомстить, всадив нож в спину.
Корни усмехнулся:
– Если слухи о схватке на чужой территории все же распространятся, в Сайгоне, как я надеюсь, все же одобрительно отнесутся к моей идее подкупить кучку бандитов, чтобы они ударили по вьетконговцам на камбоджийской территории, и тем самым обезопасить наш лагерь. – Повернув голову к Шмельцеру, он добавил: – Возьмите у главаря расписку в получении денег и сфотографируйте его в момент их передачи.
Когда мы с Корни уже собирались покидать пункт сбора в сопровождении взвода охраны, к капитану подошел переводчик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
Резкий пулеметный стрекот внезапно оборвал взрыв гранаты. Корни повернулся и крикнул приближавшемуся Шмельцеру:
– Это все, что осталось от того китайского пулемета, который я недавно дал ККК. Слышал, как его заклинило?
– Я слышал, что его заставила замолчать граната, – отозвался Шмельцер.
Лица сбившихся в кучу стариков, женщин и детей искривила смесь страха, недоумения и паники. Они принялись искоса посматривать в сторону стоявших неподалеку от них трех американцев и, казалось, постепенно начинали что-то понимать. Теперь на их лицах все более проступала маска ненависти.
Бой продолжался еще примерно с четверть часа, словно аккомпанируя надвигающемуся рассвету. К югу от нас с вершины холма в небо регулярно взмывали разноцветные ракеты, обозначавшие пункт сбора, где Бергхольцу и его камбоджийцам предстояло вернуться на вьетнамскую территорию.
Корни окинул деревню прощальным взглядом.
– Ну что ж, Шмельцер, идите, расплатитесь с ККК. Всем, кто уцелел, можете выплатить премию. Если вдруг начнут жаловаться, что их, дескать, обстреляли свои же лучшие друзья из ВК, скажите им, – Корни ухмыльнулся, – что мы сожалеем об этом.
Напоследок он с такой силой опустил ладонь на спину своего заместителя, что любой другой более хлипкий человек на его месте тут же рухнул бы на землю.
– Только позаботьтесь о том, чтобы ваши парни все время держали оружие наизготовку, – предупредил он. – От этих типов можно ожидать любой пакости. – Он на секунду задумался, после чего добавил: – Возможно, я возьму взвод лейтенанта Кау и пойду с вами. Если все пройдет нормально, потом поверну на юг, отыщу Бергхольца и посмотрю, как идут у него дела.
Предоставив лейтенанту Кау выполнять малоприятную миссию обыска деревенских домов и допроса их обитателей, мы двинулись в южном направлении. Когда мы прошли около мили, отделявшие нас от иглоподобной скалы, группа ККК в составе примерно пятнадцати человек уже прибыла на место. Шмельцер, основательно прикрытый взводом своих лучших стрелков, подошел к лидеру ККК, который был одет в защитного цвета штаны и черную пижамную куртку; его грудь и плечи крест-накрест перепоясывали пулеметные ленты. Рядом со Шмельцером шел переводчик, а мы с Корни старались подходить так, чтобы не оказаться между нашими бойцами и ККК. На лицах Корни и Шмельцера гуляли дружеские улыбки, тогда как главарь бандитов смотрел на них с явной подозрительностью и даже злобой. Шмельцер засунул руку во внутренний карман куртки и извлек толстый бумажник – при виде денег главарь ККК, похоже, все же несколько смягчился.
– Когда все ваши люди соберутся, я выплачу вам оставшиеся двадцать пять тысяч пиастров, – проговорил Шмельцер, пересчитывая деньги.
Подошел переводчик и передал нам ответ главаря:
– А если не все вернутся назад? Против кого они сражались на той стороне?
– Против ВК, разумеется, – с невинным видом ответил Шмельцер. – Ведь ваши парни – друзья американцев и вьетнамцев, правильно?
Вожак бандитов нахмурился, однако по-прежнему не отводил взгляда от бумажек, мелькавших в руках Шмельцера. Находясь в атмосфере почти неприкрытой враждебности, мы были вынуждены переждать довольно неприятную, долгую паузу, пока к скале-игле с противоположной стороны границы подтягивались остальные ККК.
Корни и Шмельцер бесстрастно взирали на медленно тащившихся раненых, окровавленных камбоджийцев. Некоторых, кто не мог передвигаться самостоятельно, поддерживали их товарищи; пара бойцов несла останки изуродованных тел.
– Помнишь, как выглядели те монахи с собственными головами под мышкой? – спросил Шмельцера Корни, и тот мрачно кивнул.
Из участвовавших в рейде полусотни ККК тридцать остались в живых, причем ранены были не более десяти из них. Лишь шестерых убитых удалось перенести на вьетнамскую территорию.
Окинув взглядом свой потрепанный отряд, главарь бандитов повернулся к Корни, по-прежнему держа подрагивающий палец на спусковом крючке китайского автомата, который ему дал Шмельцер.
Всем было ясно: ККК поняли, что они попались на удочку американцев, однако Корни и Шмельцер продолжали начатую ими игру и старательно изображали сочувствие по поводу гибели и ранения камбоджийских наемников.
– Передайте главарю, – проговорил Шмельцер, – что за каждого убитого вьетнамца мы заплатим по пятьсот пиастров премиальных.
Тем временем главарь ККК с еще более потемневшим лицом разговаривал со своими уцелевшими бойцами. Переводчик стоял к нему чуть боком и внимательно прислушивался к содержанию разговора.
– Он говорит, – обратился переводчик к Корни, – что его люди были атакованы сразу с двух сторон. По его, словам, стрельба началась с камбоджийской территории, а потом к ней присоединился огонь убегавших из Чау Лу вьетнамцев. Его людям пришлось стрелять в обоих направлениях, хотя чаще они попадали все же во вьетконговцев, двигавшихся со стороны деревни – тех можно было лучше разглядеть. Он говорит, что хотел бы получить плату за сто убитых ВК. У его людей якобы не было времени отрезать им в качестве доказательства уши и кисти рук. И еще он говорит, что мы обманули его, поскольку не сказали про Чау Лу.
– Переведите ему, что в данном случае имело место трагическое недопонимание сути приказа, – проговорил Корни. – Мы заплатим ему по пятьсот за каждого из двадцати пяти убитых вьетконговцев и по тысяче пиастров за каждого своего УВБ.
Окружавшие Шмельцера бойцы нерегулярных подразделений не могли не ощущать ту ненависть, которую испытывали к ним ККК, и потому нервно поводили из стороны в сторону стволами своих винтовок. Однако главарю бандитов сейчас было явно ни к чему провоцировать скандал: гневно поблескивая глазами, он был вынужден признать наше превосходство в силе и поэтому хотя и нехотя, но все же пошел на сделку.
– А зачем вы вообще ему что-то платите? – поинтересовался я. – Ведь совершенно ясно, что при первой же возможности эти головорезы постараются напасть на вас и отомстить, всадив нож в спину.
Корни усмехнулся:
– Если слухи о схватке на чужой территории все же распространятся, в Сайгоне, как я надеюсь, все же одобрительно отнесутся к моей идее подкупить кучку бандитов, чтобы они ударили по вьетконговцам на камбоджийской территории, и тем самым обезопасить наш лагерь. – Повернув голову к Шмельцеру, он добавил: – Возьмите у главаря расписку в получении денег и сфотографируйте его в момент их передачи.
Когда мы с Корни уже собирались покидать пункт сбора в сопровождении взвода охраны, к капитану подошел переводчик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102