Зарешеченные окна были темны, но под самой крышей, где имелось нечто вроде слухового чердачного окна, мерцал слабенький огонек, похожий на пламя свечи.
— Смотрите, там кто-то есть, — показала я Легонтову на свет под крышей.
— Это я уже заметил. Потому и мокну тут, как собака. Хочу понаблюдать и разобраться, что там происходит. Недавно в окне мелькали чьи-то тени, а теперь все успокоилось, но свет так и не погас, — ответил сыщик.
Минут пять мы оба простояли в молчании, не сводя глаз со светящейся точки в вышине.
Вдруг створки окошка дрогнули, и вниз белым зигзагом полетел какой-то непонятный предмет. Шлепнулся на землю он с нашей, внешней, стороны забора. Легонтов коршуном кинулся к нему. Я последовала за сыщиком.
— Что это, Александр Матвеевич?
Сыщик протянул мне свой трофей. Это был лоскут ткани, привязанный к тяжелой металлической гайке (или шайбе? я не сильна в технике). Огромная гайка, размером с медный пятак, только гораздо толще и с отверстием посередине, была совершенно ржавой. Я невольно порадовалась, что она не попала никому из нас в голову. Но Легонтова, кажется, не интересовали такие прозаические вопросы.
— Прикройте меня плащом, — попросил он. — Я не хочу, чтобы свет моего фонарика бросился кому-нибудь в глаза.
Он вытащил и кармана настоящее чудо современной техники — маленький ручной фонарик с боковым рычагом. Ритмично сжимая руку и надавливая на рычаг, можно было запустить в действие спрятанную в нем динамо-машинку, которая давала электрический ток лампочке, и фонарик начинал светиться. Ей-богу, не устаешь поражаться, сколько смелых технических изобретений принес с собой XX век!
Легонтов развернул найденный лоскут и осветил его фонарем, неустанно нажимая на рычаг, чтобы сделать свет поярче.
Тряпка, похоже, была оторвана от дамской нижней юбки (очень уж характерная кружевная тесьма ее украшала). На лоскуте с кружавчиками имелись начертанные кровью кривые буквы: «Помогите!» В этом деле явно был привкус чего-то романтического, может быть, излишне романтического, в духе салонной литературы для дамского чтения.
Мне сразу же вспомнился модный роман о любовных приключениях несчастной сироты, кидавшей аналогичные послания из башни замка. Как видно, не одна я читала этот шедевр.
Красавица сирота, правда, заворачивала в лоскуты своих одежд камни, но, пожалуй что, привязывать послания к тяжелым гайкам было гораздо практичнее…
— Сдается мне, что это весточка от вашей пропащей барышни, — прервал Легонтов мои размышления.
— Я полагала, что такое случается лишь на страницах дамских романов. Неужели и в жизни все так же просто, и Лидию, как героиню романа, неизвестные злодеи держали под замком здесь, на предприятии ее шефа?
— Сейчас узнаем, — рассеянно ответил Легонтов, созерцая ограду, возле которой мы с ним стояли. — Елена Сергеевна, вам доводилось стоять на шухере?
— Простите, на чем стоять? Мне доводилось стоять на самых разных вещах, а еще чаще — стоять на своем, но я не поняла, что вы сейчас имели в виду?
— Увы, это выражение нельзя отнести к цивилизованной лексике, но оно хорошо выражает суть дела. В вольном переводе оно означает «внимательно следить за окружающей обстановкой, чтобы в случае опасности подать сигнал тревоги сообщнику, который с той или иной целью проник на чужую территорию».
— Все ясно. Где этот шухер? Сейчас я на него встану!
— Свистеть вы умеете?
— Вот в этом, боюсь, я не сильна.
— Тогда возьмите!
Легонтов протянул мне полицейский свисток на шнурке.
— Если увидите что-то пугающее, начинайте свистеть. Это будет мне сигналом, что пора исчезнуть. Сами убегать не пытайтесь, сторож или городовой вас все равно поймают. Вы пока не сделали ничего предосудительного, находитесь с внешней стороны ограды и задерживать вас не за что. Объясните им, что ищете пропавшую девушку, и с этой целью приехали к месту ее службы, где заметили неизвестного злоумышленника и начали свистеть, чтобы поднять тревогу и призвать полицию… Версия не Бог весть какая складная, но на первый случай сойдет.
Свои инструкции Александр Матвеевич буквально разжевывал, прежде чем донести до меня их смысл. Мне показалось, что это излишне, но, видимо, после того как я не поняла слова «шухер», он несколько усомнился в моих представлениях о прочих житейских делах…
— Итак, в случае неизбежной беседы с представителями власти просто поменьше говорите, а побольше напирайте на дамские штучки — рыдайте, падайте в обморок и вообще, прикиньтесь глуповатой нервной дамой, не способной связать двух слов, — продолжал Легонтов тоном школьного репетитора, объясняющего бестолковой гимназистке, как вести себя на экзамене, чтобы не провалиться.
— Кажется, сейчас прикинуться глупой не составит мне никакого труда, — кротко ответила я, чтобы сделать ему приятное. Не время, развязывать дискуссию и демонстрировать свой интеллектуальный потенциал…
— Вот и прекрасно. Я всегда знал, что в вас погибла настоящая актриса. Рыдайте, бейте на жалость и ничего не бойтесь. Если вас даже задержат, я появлюсь в участке часа через два в качестве вашего адвоката и еще через пятнадцать минут мы уйдем оттуда вместе. Ну, благословите меня, я пошел.
Легонтов подтянулся, взобрался на ограду и перемахнул на ту сторону, без труда преодолев колючую проводку, венчавшую это защитное сооружение. Его легкие шаги очень скоро стали не слышны.
Я осталась на месте и принялась настороженно прислушиваться к окружающим шорохам, честно выполняя свои обязанности по части пресловутого шухера. Мне тут же стали мерещиться чужие голоса, скрип смазных сапог, прерывистое дыхание за моей спиной… Я уже была близка к тому, чтобы со всей мочи засвистеть в оставленный мне свисток, но, к счастью, сдержалась, понимая, что это всего лишь нервы. Нервы, нервы… А мне ведь сейчас не до нервов, лучше оставить их на потом.
Но если бы я и в самом деле услышала подозрительный шорох, то, боюсь, все Лефортово услышало бы тогда мой дикий крик и даже полицейский свисток был бы ни к чему…
Тем временем на боковой пожарной лестнице, ведущей на крышу кирпичного здания, появился темный мужской силуэт.
Слава Богу, Легонтов был уже близок к цели. Вскоре он поднялся на кровлю, осторожно подкрался к чердачному окну, за которым мерцал слабый огонек, открыл раму и исчез внутри… Я замерла, боясь даже дышать. Казалось, что время тянется бесконечно долго, а может быть, и вовсе остановилось, и я жду здесь уже полгода.
Моя рука как-то независимо от моей воли потянулась к корзине с провизией и вытащила оттуда слоеный пирожок, изначально предназначавшийся для угощения сыщика.
Наверное, это тоже было нервное, но я и сама не заметила, как впилась в пирожок зубами, и только проглотив пару кусков, поняла, что именно я делаю — в минуту высшего напряжения и смертельной опасности предаюсь самому разнузданному и унизительному чревоугодию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
— Смотрите, там кто-то есть, — показала я Легонтову на свет под крышей.
— Это я уже заметил. Потому и мокну тут, как собака. Хочу понаблюдать и разобраться, что там происходит. Недавно в окне мелькали чьи-то тени, а теперь все успокоилось, но свет так и не погас, — ответил сыщик.
Минут пять мы оба простояли в молчании, не сводя глаз со светящейся точки в вышине.
Вдруг створки окошка дрогнули, и вниз белым зигзагом полетел какой-то непонятный предмет. Шлепнулся на землю он с нашей, внешней, стороны забора. Легонтов коршуном кинулся к нему. Я последовала за сыщиком.
— Что это, Александр Матвеевич?
Сыщик протянул мне свой трофей. Это был лоскут ткани, привязанный к тяжелой металлической гайке (или шайбе? я не сильна в технике). Огромная гайка, размером с медный пятак, только гораздо толще и с отверстием посередине, была совершенно ржавой. Я невольно порадовалась, что она не попала никому из нас в голову. Но Легонтова, кажется, не интересовали такие прозаические вопросы.
— Прикройте меня плащом, — попросил он. — Я не хочу, чтобы свет моего фонарика бросился кому-нибудь в глаза.
Он вытащил и кармана настоящее чудо современной техники — маленький ручной фонарик с боковым рычагом. Ритмично сжимая руку и надавливая на рычаг, можно было запустить в действие спрятанную в нем динамо-машинку, которая давала электрический ток лампочке, и фонарик начинал светиться. Ей-богу, не устаешь поражаться, сколько смелых технических изобретений принес с собой XX век!
Легонтов развернул найденный лоскут и осветил его фонарем, неустанно нажимая на рычаг, чтобы сделать свет поярче.
Тряпка, похоже, была оторвана от дамской нижней юбки (очень уж характерная кружевная тесьма ее украшала). На лоскуте с кружавчиками имелись начертанные кровью кривые буквы: «Помогите!» В этом деле явно был привкус чего-то романтического, может быть, излишне романтического, в духе салонной литературы для дамского чтения.
Мне сразу же вспомнился модный роман о любовных приключениях несчастной сироты, кидавшей аналогичные послания из башни замка. Как видно, не одна я читала этот шедевр.
Красавица сирота, правда, заворачивала в лоскуты своих одежд камни, но, пожалуй что, привязывать послания к тяжелым гайкам было гораздо практичнее…
— Сдается мне, что это весточка от вашей пропащей барышни, — прервал Легонтов мои размышления.
— Я полагала, что такое случается лишь на страницах дамских романов. Неужели и в жизни все так же просто, и Лидию, как героиню романа, неизвестные злодеи держали под замком здесь, на предприятии ее шефа?
— Сейчас узнаем, — рассеянно ответил Легонтов, созерцая ограду, возле которой мы с ним стояли. — Елена Сергеевна, вам доводилось стоять на шухере?
— Простите, на чем стоять? Мне доводилось стоять на самых разных вещах, а еще чаще — стоять на своем, но я не поняла, что вы сейчас имели в виду?
— Увы, это выражение нельзя отнести к цивилизованной лексике, но оно хорошо выражает суть дела. В вольном переводе оно означает «внимательно следить за окружающей обстановкой, чтобы в случае опасности подать сигнал тревоги сообщнику, который с той или иной целью проник на чужую территорию».
— Все ясно. Где этот шухер? Сейчас я на него встану!
— Свистеть вы умеете?
— Вот в этом, боюсь, я не сильна.
— Тогда возьмите!
Легонтов протянул мне полицейский свисток на шнурке.
— Если увидите что-то пугающее, начинайте свистеть. Это будет мне сигналом, что пора исчезнуть. Сами убегать не пытайтесь, сторож или городовой вас все равно поймают. Вы пока не сделали ничего предосудительного, находитесь с внешней стороны ограды и задерживать вас не за что. Объясните им, что ищете пропавшую девушку, и с этой целью приехали к месту ее службы, где заметили неизвестного злоумышленника и начали свистеть, чтобы поднять тревогу и призвать полицию… Версия не Бог весть какая складная, но на первый случай сойдет.
Свои инструкции Александр Матвеевич буквально разжевывал, прежде чем донести до меня их смысл. Мне показалось, что это излишне, но, видимо, после того как я не поняла слова «шухер», он несколько усомнился в моих представлениях о прочих житейских делах…
— Итак, в случае неизбежной беседы с представителями власти просто поменьше говорите, а побольше напирайте на дамские штучки — рыдайте, падайте в обморок и вообще, прикиньтесь глуповатой нервной дамой, не способной связать двух слов, — продолжал Легонтов тоном школьного репетитора, объясняющего бестолковой гимназистке, как вести себя на экзамене, чтобы не провалиться.
— Кажется, сейчас прикинуться глупой не составит мне никакого труда, — кротко ответила я, чтобы сделать ему приятное. Не время, развязывать дискуссию и демонстрировать свой интеллектуальный потенциал…
— Вот и прекрасно. Я всегда знал, что в вас погибла настоящая актриса. Рыдайте, бейте на жалость и ничего не бойтесь. Если вас даже задержат, я появлюсь в участке часа через два в качестве вашего адвоката и еще через пятнадцать минут мы уйдем оттуда вместе. Ну, благословите меня, я пошел.
Легонтов подтянулся, взобрался на ограду и перемахнул на ту сторону, без труда преодолев колючую проводку, венчавшую это защитное сооружение. Его легкие шаги очень скоро стали не слышны.
Я осталась на месте и принялась настороженно прислушиваться к окружающим шорохам, честно выполняя свои обязанности по части пресловутого шухера. Мне тут же стали мерещиться чужие голоса, скрип смазных сапог, прерывистое дыхание за моей спиной… Я уже была близка к тому, чтобы со всей мочи засвистеть в оставленный мне свисток, но, к счастью, сдержалась, понимая, что это всего лишь нервы. Нервы, нервы… А мне ведь сейчас не до нервов, лучше оставить их на потом.
Но если бы я и в самом деле услышала подозрительный шорох, то, боюсь, все Лефортово услышало бы тогда мой дикий крик и даже полицейский свисток был бы ни к чему…
Тем временем на боковой пожарной лестнице, ведущей на крышу кирпичного здания, появился темный мужской силуэт.
Слава Богу, Легонтов был уже близок к цели. Вскоре он поднялся на кровлю, осторожно подкрался к чердачному окну, за которым мерцал слабый огонек, открыл раму и исчез внутри… Я замерла, боясь даже дышать. Казалось, что время тянется бесконечно долго, а может быть, и вовсе остановилось, и я жду здесь уже полгода.
Моя рука как-то независимо от моей воли потянулась к корзине с провизией и вытащила оттуда слоеный пирожок, изначально предназначавшийся для угощения сыщика.
Наверное, это тоже было нервное, но я и сама не заметила, как впилась в пирожок зубами, и только проглотив пару кусков, поняла, что именно я делаю — в минуту высшего напряжения и смертельной опасности предаюсь самому разнузданному и унизительному чревоугодию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82