испуганная и взвинченная, она не могла находиться в доме одна.
Имей она рядом хороших и добрых соседей, ей было бы гораздо легче. Конечно, если бы Луиза знала о случившемся, то немедленно забрала бы ее к себе. Но откуда ей знать? К тому же у подруги и так сейчас полон дом родни.
А если бы Митч не протянул сегодня руку помощи? Что было бы с ней? Скорее всего, врачи настояли бы на госпитализации.
Так что же хуже: пустить в дом Митча или отправиться на неделю в больницу? Джорджия так и не смогла выбрать меньшее из двух зол. Взвесив все «за» и «против», она решила, что предпочтет больницу, но потом вспомнила, что там и так не хватает мест, а занимать койку, предназначенную для самых экстренных случаев, ей было совестно. Нельзя же, чтобы кто-то из тяжелых больных пострадал из-за ее эгоизма только потому, что она отказалась от помощи Митча из боязни выдать свои чувства.
Единственное, чего она так и не смогла понять, – почему он вызвался остаться здесь? Ему-то какое дело? Кажется, он говорил, что чувствует себя виноватым в том, что она упала. Конечно, его неожиданное появление и их ссора не добавили ей расторопности… но утверждать, что он виноват…
Услышав шум подъезжающей машины, Джорджия оцепенела. Неужели он так быстро вернулся? Ее охватила паника. Как же все-таки себя вести, чтобы он не догадался о ее любви?.. Достанет ли ей гордости, чтобы сдержать свои чувства? «Другого выхода нет», – в отчаянии подумала она.
Услышав, как Митч поднимается по лестнице, девушка взглянула на циферблат будильника – ему удалось обернуться за час.
Он вошел в комнату с напряженным лицом, словно не ожидал застать ее в постели, но, увидев, что она выполняет предписание врачей, немного оттаял.
– Я привез тебе фрукты, – сказал Митч. – Но не знал, какие ты любишь больше…
В руках у него была огромная, доверху наполненная корзина, но не с обычной магазинной снедью, а с дорогими экзотическими фруктами – рог изобилия, да и только!
При взгляде на это чудо у Джорджии слезы подступили к глазам. Глупо, конечно, но когда в последний раз ей делали такие сюрпризы? И дело вовсе не в стоимости подарка, хотя не надо быть большим знатоком, чтобы определить, откуда взялась такая роскошь: столь красивые и спелые фрукты, которых зимой днем с огнем не сыщешь, могли быть куплены только в самом дорогом супермаркете. Правда, не обязательно, что он покупал их специально для нее и сам выбирал. Когда бабушка была жива, они изредка баловали друг друга разными вкусностями и цветами, но впервые это сделал для нее мужчина… Она судорожно сглотнула. Не просто знакомый, а любимый и желанный мужчина, тот самый… Она положила руку на живот, и взгляд Митча тут же омрачился, как будто этот жест выявил для него какой-то неприятный смысл.
– Я ненадолго спущусь вниз и приготовлю ужин, – едва ли не сурово объявил он. – Врачи сказали, что тебе надо больше есть.
– Прошу тебя, не беспокойся, – заволновалась Джорджия.
– Пустяки. Я все равно собирался поесть, а готовить для одного или для двоих, по-моему, без разницы.
– Но зачем… почему ты это делаешь? – не удержалась она от вопроса, занимавшего ее с той минуты, как Митч объявил, что возвращается сюда.
– Кто-то же должен, – коротко ответил он. – И что-то я не замечаю того энтузиаста, который, забыв обо всем, в том числе и о своей жене, спешит тебе на помощь. Или ты все еще надеешься, раз уж ты?..
– Раз уж что?.. – с дрожью в голосе спросила Джорджия, вспомнив, с чего начал Митч, когда появился в доме. – Раз уж я нарочно забеременела? Так вот, все было совсем не так!
Она еле сдерживалась и чувствовала, что слезы вот-вот подступят к глазам; в то же время заводиться было нельзя, так как это не сулило ничего хорошего ни ей, ни ребенку.
Очевидно, Митч рассуждал точно так же, потому что пошел на попятную настолько быстро, что она даже усомнилась в его искренности.
– Ну что ты… Я вовсе не имел в виду…Извини, что расстроил тебя. Я просто был потрясен, когда увидел тебя и понял… Ладно, я иду вниз готовить ужин.
И он вышел из комнаты прежде, чем Джорджия успела открыть рот. Когда он вернется, она снова попытается убедить его, что не нуждается в помощи, но, как ни храбрись, себя-то не проведешь. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы он оставался с ней в доме, какие бы опасности ни таило его присутствие.
Правда, в этом случае она рисковала стать жертвой самообмана, беспочвенных грез, нашептывающих, что дело тут не в одной человечности и врожденном чувстве ответственности, а в том, что ему приятно быть вместе с ней… что он любит ее… и хочет, чтобы она и ребенок прочно вошли в его жизнь.
Недовольная собой, Джорджия заворочалась в постели; стоит чуть-чуть успокоиться, и мысли сразу устремляются к запретным темам.
Ей было слышно, как внизу на кухне суетился Митч. Предстоящий ужин, мягко выражаясь, вовсе не вдохновлял Джорджию, но истинной причиной ее раздражения было не полное отсутствие аппетита, а то, что Митч не сидел рядом и не разговаривал сейчас с ней.
Впрочем, разве можно общение с ним назвать разговором? Сплошной поток оскорблений и обвинений, к тому же абсолютно необоснованных и обидных. Она напряженно прислушалась к шагам на лестнице.
Дверь в спальню отворилась, и Джорджия почувствовала вкусный густой аромат горячих спагетти с мясным соусом. Неожиданно проснувшийся голод помимо воли заставил ее приподняться и принять протянутый поднос.
– Кофе не будет, – строго сказал Митч, подавая ей чашку с чаем из трав. – Кофеин вреден ребенку.
Джорджия была слишком увлечена спагетти, чтобы с ним спорить. Подумать только, вот так ужин! Она не удержалась и с жадностью набросилась на еду. Заметив, что Митч не сводит с нее глаз, она спросила:
– А где твоя порция?
В комнате повисло молчание. На лице Митча появилось странное выражение, словно он пытается, но никак не может решить непростую задачу.
– Осталась на кухне, – наконец вымолвил он. – Я думал, тебе будет приятнее ужинать одной.
Джорджия вспыхнула. Надо же быть такой идиоткой! Он и не собирался составить ей компанию. Ну почему она такая дурища? Вечно строит воздушные замки.
– Да-да, конечно, – с притворным спокойствием согласилась она.
Глядя Митчу вслед, она закусила губу – ей стоило больших усилий не окликнуть его и не попросить поужинать вместе с ней.
Когда шаги на лестнице затихли, Джорджия с тревогой спросила себя: если недоразумения уже начались, то что же будет дальше?
Единственный выход – как можно скорее встать на ноги. Чем быстрее Митч – покинет дом, тем меньше опасность выдать свои чувства.
Но ужас ее положения состоял в том, что она боялась остаться совсем одна… без него.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
– Батюшки! Да Митч тебя совсем разбаловал! – воскликнула Луиза, разглядывая фрукты и гору иллюстрированных журналов на прикроватном столике.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Имей она рядом хороших и добрых соседей, ей было бы гораздо легче. Конечно, если бы Луиза знала о случившемся, то немедленно забрала бы ее к себе. Но откуда ей знать? К тому же у подруги и так сейчас полон дом родни.
А если бы Митч не протянул сегодня руку помощи? Что было бы с ней? Скорее всего, врачи настояли бы на госпитализации.
Так что же хуже: пустить в дом Митча или отправиться на неделю в больницу? Джорджия так и не смогла выбрать меньшее из двух зол. Взвесив все «за» и «против», она решила, что предпочтет больницу, но потом вспомнила, что там и так не хватает мест, а занимать койку, предназначенную для самых экстренных случаев, ей было совестно. Нельзя же, чтобы кто-то из тяжелых больных пострадал из-за ее эгоизма только потому, что она отказалась от помощи Митча из боязни выдать свои чувства.
Единственное, чего она так и не смогла понять, – почему он вызвался остаться здесь? Ему-то какое дело? Кажется, он говорил, что чувствует себя виноватым в том, что она упала. Конечно, его неожиданное появление и их ссора не добавили ей расторопности… но утверждать, что он виноват…
Услышав шум подъезжающей машины, Джорджия оцепенела. Неужели он так быстро вернулся? Ее охватила паника. Как же все-таки себя вести, чтобы он не догадался о ее любви?.. Достанет ли ей гордости, чтобы сдержать свои чувства? «Другого выхода нет», – в отчаянии подумала она.
Услышав, как Митч поднимается по лестнице, девушка взглянула на циферблат будильника – ему удалось обернуться за час.
Он вошел в комнату с напряженным лицом, словно не ожидал застать ее в постели, но, увидев, что она выполняет предписание врачей, немного оттаял.
– Я привез тебе фрукты, – сказал Митч. – Но не знал, какие ты любишь больше…
В руках у него была огромная, доверху наполненная корзина, но не с обычной магазинной снедью, а с дорогими экзотическими фруктами – рог изобилия, да и только!
При взгляде на это чудо у Джорджии слезы подступили к глазам. Глупо, конечно, но когда в последний раз ей делали такие сюрпризы? И дело вовсе не в стоимости подарка, хотя не надо быть большим знатоком, чтобы определить, откуда взялась такая роскошь: столь красивые и спелые фрукты, которых зимой днем с огнем не сыщешь, могли быть куплены только в самом дорогом супермаркете. Правда, не обязательно, что он покупал их специально для нее и сам выбирал. Когда бабушка была жива, они изредка баловали друг друга разными вкусностями и цветами, но впервые это сделал для нее мужчина… Она судорожно сглотнула. Не просто знакомый, а любимый и желанный мужчина, тот самый… Она положила руку на живот, и взгляд Митча тут же омрачился, как будто этот жест выявил для него какой-то неприятный смысл.
– Я ненадолго спущусь вниз и приготовлю ужин, – едва ли не сурово объявил он. – Врачи сказали, что тебе надо больше есть.
– Прошу тебя, не беспокойся, – заволновалась Джорджия.
– Пустяки. Я все равно собирался поесть, а готовить для одного или для двоих, по-моему, без разницы.
– Но зачем… почему ты это делаешь? – не удержалась она от вопроса, занимавшего ее с той минуты, как Митч объявил, что возвращается сюда.
– Кто-то же должен, – коротко ответил он. – И что-то я не замечаю того энтузиаста, который, забыв обо всем, в том числе и о своей жене, спешит тебе на помощь. Или ты все еще надеешься, раз уж ты?..
– Раз уж что?.. – с дрожью в голосе спросила Джорджия, вспомнив, с чего начал Митч, когда появился в доме. – Раз уж я нарочно забеременела? Так вот, все было совсем не так!
Она еле сдерживалась и чувствовала, что слезы вот-вот подступят к глазам; в то же время заводиться было нельзя, так как это не сулило ничего хорошего ни ей, ни ребенку.
Очевидно, Митч рассуждал точно так же, потому что пошел на попятную настолько быстро, что она даже усомнилась в его искренности.
– Ну что ты… Я вовсе не имел в виду…Извини, что расстроил тебя. Я просто был потрясен, когда увидел тебя и понял… Ладно, я иду вниз готовить ужин.
И он вышел из комнаты прежде, чем Джорджия успела открыть рот. Когда он вернется, она снова попытается убедить его, что не нуждается в помощи, но, как ни храбрись, себя-то не проведешь. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы он оставался с ней в доме, какие бы опасности ни таило его присутствие.
Правда, в этом случае она рисковала стать жертвой самообмана, беспочвенных грез, нашептывающих, что дело тут не в одной человечности и врожденном чувстве ответственности, а в том, что ему приятно быть вместе с ней… что он любит ее… и хочет, чтобы она и ребенок прочно вошли в его жизнь.
Недовольная собой, Джорджия заворочалась в постели; стоит чуть-чуть успокоиться, и мысли сразу устремляются к запретным темам.
Ей было слышно, как внизу на кухне суетился Митч. Предстоящий ужин, мягко выражаясь, вовсе не вдохновлял Джорджию, но истинной причиной ее раздражения было не полное отсутствие аппетита, а то, что Митч не сидел рядом и не разговаривал сейчас с ней.
Впрочем, разве можно общение с ним назвать разговором? Сплошной поток оскорблений и обвинений, к тому же абсолютно необоснованных и обидных. Она напряженно прислушалась к шагам на лестнице.
Дверь в спальню отворилась, и Джорджия почувствовала вкусный густой аромат горячих спагетти с мясным соусом. Неожиданно проснувшийся голод помимо воли заставил ее приподняться и принять протянутый поднос.
– Кофе не будет, – строго сказал Митч, подавая ей чашку с чаем из трав. – Кофеин вреден ребенку.
Джорджия была слишком увлечена спагетти, чтобы с ним спорить. Подумать только, вот так ужин! Она не удержалась и с жадностью набросилась на еду. Заметив, что Митч не сводит с нее глаз, она спросила:
– А где твоя порция?
В комнате повисло молчание. На лице Митча появилось странное выражение, словно он пытается, но никак не может решить непростую задачу.
– Осталась на кухне, – наконец вымолвил он. – Я думал, тебе будет приятнее ужинать одной.
Джорджия вспыхнула. Надо же быть такой идиоткой! Он и не собирался составить ей компанию. Ну почему она такая дурища? Вечно строит воздушные замки.
– Да-да, конечно, – с притворным спокойствием согласилась она.
Глядя Митчу вслед, она закусила губу – ей стоило больших усилий не окликнуть его и не попросить поужинать вместе с ней.
Когда шаги на лестнице затихли, Джорджия с тревогой спросила себя: если недоразумения уже начались, то что же будет дальше?
Единственный выход – как можно скорее встать на ноги. Чем быстрее Митч – покинет дом, тем меньше опасность выдать свои чувства.
Но ужас ее положения состоял в том, что она боялась остаться совсем одна… без него.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
– Батюшки! Да Митч тебя совсем разбаловал! – воскликнула Луиза, разглядывая фрукты и гору иллюстрированных журналов на прикроватном столике.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34