Его ладони сжимали ее бедра. Она почувствовала, как напряглись его пальцы, но в следующий миг его руки уже ласкали ее, обвились вокруг тонкой талии, накрыли грудь. Под его ладонями соски отвердели, поднялись навстречу прикосновению.
– Льюис…
Она снова шептала его имя, лаская дрожащими губами теплую кожу, приникнув к его такому желанному телу. Вожделение победило здравый смысл, и вся ее защита рухнула.
Внезапно он весь напрягся и тут же выпустил ее из рук.
– Лейси, я не могу.
В одно мгновение реальность обрушилась на нее, руки упали, а лицо вспыхнуло от унижения. Господи, что же она творит?
Сама себе противная, она отшатнулась, попятилась в спасительную тень прихожей, чтобы скрыть предательское желание, которое он в ней вызвал.
– Уходи. Сейчас же, – хрипло потребовала она и добавила, когда он не двинулся с места: – Уходи, Льюис. Разве ты не видишь, что я больше не выдержу?
Гордость ее разлетелась на мелкие кусочки. Ей было все равно, что она выдает себя. В любом случае уже поздно. По тому, как она отвечала на его ласки, он наверняка понял, что она по-прежнему хочет его. Глаза ее затуманились от слез. За спиной она услышала его шаги и обернулась.
Он направлялся к двери. Прежде чем открыть ее, остановился и обернулся, чтобы бросить на Лейси последний взгляд. Она отвела глаза, не в силах выдержать этот взгляд. Он ушел. Она теперь в безопасности. В безопасности. Она горько рассмеялась. Боже милостивый, в безопасности ей уже никогда не быть.
Ей казалось, что у нее все внутри кровоточит от страсти к нему, и она ненавидела и презирала себя за это.
Лейси поднялась по лестнице, зашла в ванную и закрыла за собой дверь. Ее била такая дрожь, что минут пять она просто не могла пошевелиться.
Взглянув в зеркало, Лейси вздрогнула от того, что увидела. А увидела она себя такой, брезгливо подумала Лейси, какая она есть на самом деле, – женщиной, сексуально распаленной до такой степени, что этого разве слепой не заметит.
Слезы заливали лицо, ее бросало то в жар, то в холод, а все тело сотрясали конвульсии от пережитого волнения.
Лейси включила душ и, стянув с себя одежду, с омерзением швырнула ее на пол. Поразительно, что она, обычно столь чистоплотная, загорелась такой страстью к мужчине – и к кому, к Льюису, именно Льюису, который так ее обидел, – что забыла о пятнах краски на своей коже, высыхающих каплях пота на груди, вообще о своем неряшливом облике.
Лейси встала под душ, радуясь мощной струе на обнаженной коже, как будто, бичуя свою плоть и подавляя физическую боль, она так же подавляла и влечение к Льюису. Она отчаянно скребла тело, стирая зеленые пятна и не замечая боли.
Лейси вымыла и волосы тоже, не обращая внимания на то, что шампунь щиплет глаза. Наоборот, ее даже радовал повод вволю поплакать.
К тому времени, когда она выключила воду, тело у нее было ярко-розовым и горело от жесткой мочалки, а волосы чистыми до скрипа.
Ее сильно тошнило, а нервы, казалось, были измотаны и истерзаны настолько, что их уже не восстановить. Страшная усталость и презрение к себе переполняли ее, и она просто не в силах была постигнуть всего, что произошло недавно… Но понимала, что если бы Льюис не остановился… Рывком схватив полотенце, она уронила его, резко наклонилась, чтобы поднять с пола, и только после этого смогла обернуть вокруг тела.
Потом вытерла полотенцем волосы и расчесала, морщась и вздрагивая от болезненных рывков.
Лейси чувствовала себя слишком измученной, слишком разбитой душевно, чтобы даже думать о какой-то работе. Единственное, чего ей сейчас хотелось, – скрыться от всего мира. Скрыться от себя самой, горько вздохнула она, отправляясь в спальню. Господи, как же она сможет посмотреть в глаза Льюису?
Скинув полотенце, Лейси забралась в постель и мгновенно уснула.
Ей снились тревожные и неприятные сны, и она металась и вскрикивала.
Лейси открыла глаза в полумраке и, даже полусонная, поняла, что она в комнате не одна.
Она повернула голову и уставилась на мужскую фигуру у окна.
– Льюис!
Она не могла поверить своим глазам.
– Как?.. Что?..
Он подошел к ней.
– Я не мог не вернуться. Ты оставила дверь открытой. Я прошел сюда, наверх, и увидел, что ты спишь. Нам нужно кое-что обсудить… я тебе должен что-то сказать. Особенно теперь, когда мы, похоже, будем встречаться… как родители Джессики. Разговор, возможно, будет нелегким, но позволит прояснить обстановку.
Лейси затрясла головой. Она что, спит? Или это реальность? Отчаяние змеей вползло в сердце и свернулось там ледяным кольцом. Нет, это не плод воображения, и не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что именно привело Льюиса обратно… что именно он так настойчиво хочет ей сказать. О Боже, какая же она дура! Ну конечно, он увидел, понял, осознал, что она к нему чувствует! Конечно, он хочет теперь ей объяснить, что даже отдаленно не заинтересован лично в ней. Боже, ну почему она не была осторожнее… строже? Почему она должна пройти и через это унижение?
Ей было видно, что он стоит у края кровати, наблюдая за ней… и, без сомнения, страшась ее реакции на предстоящий разговор.
Что ж, она по крайней мере может облегчить задачу для него – и соответственно для себя.
Не поворачивая головы, она сумрачно произнесла:
– Все в порядке, Льюис. Я знаю, что ты собираешься сказать. Ты не хотел меня двадцать лет назад – и, уж конечно, не хочешь меня сейчас. Извини, что поставила тебя в неловкое положение. – У нее вырвался горький смешок, и она решительно солгала: – Боюсь, все дело в моих своенравных женских гормонах. Полагаю, что после двадцати лет воздержания мое тело решило взбунтоваться, но, будь так добр, не принимай этого на свой счет. Уверяю тебя…
– То есть как это – двадцать лет воздержания?
Лейси замерла, кляня себя за то, что невольно выдала свой секрет.
– Неужели у тебя действительно никого не было после меня?
Лейси сильно закусила нижнюю губу. От его тона она почему-то чуть не расплакалась.
– А ты как думал? Что я позволю еще кому-нибудь причинить мне такую же боль, как ты? – с язвительным вызовом бросила она. Ответное молчание выводило ее из себя, и она необдуманно добавила: – С чего бы, как ты считаешь, мое… тело отреагировало на тебя подобным образом? Только потому, что… что…
– Потому что я был твоим единственным любовником?
Эти тихие слова оглушили ее и заставили замолчать. Она слышала рядом его движения и молилась, чтобы он ушел, но слух подсказывал ей, что он меряет шагами комнату. Жаль, что нельзя просто откинуть покрывало и сбежать.
– Я не хочу об этом говорить, – хрипло произнесла она. – Я…
– Я тоже.
Теперь он стоял рядом с кроватью и рассматривал ее все с тем же мрачно-серьезным выражением.
– Ты плакала. – Вытянув руку, он прикоснулся к ее лицу, заставив ее отпрянуть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36