Похож на Тома Круза, но ярче и с добавочной порцией тестостерона.
На нем хорошо сидели спортивная куртка и брюки, но, казалось, он не замечал одежды. Вещи облегали его, но не создавали образ. Он сам себя создавал. Все шесть с половиной футов: широкие плечи, узкая талия, длинные стройные ноги.
— Ох, — вздохнула Джейн.
— Ох? — повторила Молли. — Что значит — ох? Я сказала, что снова нашла ключи от твоего заведения. Не знаю, как они оказались в коробке из-под пиццы или в холодильнике, но такое иногда случается с людьми. Так что не охай, ладно? Я собираюсь, и детский сад откроется завтра вовремя. Честно.
— А? — Джейн оторвала взгляд от рук Джона, бокал казался в них совсем крошечным. Такие большие ручищи. Такие длинные пальцы. — Извини, Молли. Слушай, тут вечеринка. Я говорила, да? Я позвоню тебе потом, если будут новости.
— Хорошо, но как насчет моей просьбы? Джейн покачала головой. Молли о чем-то просила? Черт, она и вправду не слушала.
— Я сказала, что еще ничего не знаю о планах сенатора.
— Не в этом дело. Слушай внимательно, Джейни. Это твой детсад, помнишь? Я только хотела сказать, что, если ты не ответишь по мобильному, я оставлю сообщение на телефоне в номере. На случай, если у меня возникнут проблемы, хотя у меня не будет проблем. С чего это у меня должны быть проблемы?
— Нет! — Джейн тут же представила, как она моется в душе, а Джон берет трубку и говорит, что она в душе. — Не звони в номер, ладно? Я не буду выключать мобильный, честно.
— Да, но отвечать-то будешь? Я звоню тебе уже в четвертый раз. Ты хоть просмотрела сообщения?
— Сообщения? Я могу их получать?
— Очевидно, нет, — произнесла Молли, и Джейн представила, как ее кузина качает головой, закатив глаза. — Слушай, перезвони после ужина, перед сном, или как тебе удобнее. Я дергаюсь, если не общаюсь с тобой минимум дважды в день. Когда твой отец позвонил, я хотела сказать ему о Романовски, что ты его сопровождаешь, а потом подумала — ты сбрендила? Как ты могла отправить маленькую невинную Джейни на неделю с незнакомцем?
— Я не невинная, — возразила Джейн и увидела, как Джон отошел от Брэнди и направился к ней. — Молли, — быстро добавила она. — Ты действительно считаешь, что в жизни нужно второе разочарование?
— Одно — чтобы поплакать, второе — чтобы выйти замуж. А что?
— Выйти замуж? А не просто… повеселиться с ним? Быстро, Молли, отвечай.
— Я не могу ответить. Джейни, что ты задумала, к чему ты… Джейни! Ты говоришь о Диллоне? Боже, ты, наверное, решила, что этот зануда — разочарование? Джейни Престон, не смей!
— Мне бы и в голову не пришло.
— Вот и хорошо. Я просто не смогу видеть тебя с очередной размазней, хотя у Диллона, конечно, есть свои плюсы. Но в основном он редкий зануда. Если хочешь повеселиться, прекрасно. Гульни. Я разрешаю и благословляю. Но не с Диллоном. С кем-нибудь другим, только не с очередным мягкотелым безопасным мальчиком.
— Заметано, — Джейн улыбнулась Джону, который вышел к ней на балкон. — Пока, Молли, и спасибо.
Она нажала на кнопку и бросила телефон в сумочку.
— Снова отмечаешься у мамы с папой? — спросил Джон, протягивая ей тарелочку с кусочками моцареллы в сухарях.
Джейн взяла один, откусила, поборолась с теплым тягучим сыром, наматывая нить на язык, откусила и сунула все в рот.
— Господи, — Джон покачал головой. — Не делай так больше, ладно?
— Извини, — она облизала пальцы один за другим.
— И так тоже не делай. Или хочешь сказать, будто не знаешь, что творишь?
Джейн облизала последний палец.
— Творю? Ничего я не творю. Они просто жирные, вот и все, — тут ее глаза расширились. — Ой…
— Да, — ухмыльнулся Джон. — Ой.
— Ой… Нет, я не… Я не хотела заводить… То есть я не нароч… Прекрати надо мной смеяться!
— А иначе я обижусь. То есть ты не хотела — что ты собиралась сказать? Ты не хотела меня заводить?
— Нет, конечно, нет. Зачем? Он шагнул ближе:
— Не знаю, зачем, но ты это делаешь. И часто. Безо всяких усилий.
— Ну… Это же твои трудности, верно? — выдохнула Джейн. Ну почему у него такие потрясающие глаза? Она отступила на шаг, чувствуя, как поддается его росту, пылкому взгляду и теплому тягучему ощущению внизу ее живота.
Он улыбнулся уголком рта. Очень славно для такого великана. Почти восхитительно, если бы только ей не хотелось найти где-нибудь стремянку, приставить к его широкой груди, забраться вверх и врезать ему прямо в нос.
— Значит, мои? — продолжал он радостно, что ее бесило. — Мы спим вместе, Джейни, помнишь?
— Может быть, это и твои трудности тоже?
Ну что ж. Двадцать четыре часа жизни правильной девочки, которая выбралась на сомнительный отдых, и вот она на перепутье. Хорошая девочка, плохой мальчик. А если девочка похуже, может, и мальчик получше?
— А что, если… — Она замолчала и облизала губы. — Что если я скажу «да»?
— Да? — Улыбка Джона погасла. — Что — да? Джейн вздохнула. Молли справилась бы гораздо лучше.
— Да, ну… ну… ты знаешь. То самое.
— Господи Иисусе, — Джон запустил правую руку в волосы. — Я создал чудовище… Джейн, я пошутил. Просто пошутил.
Она не знала, как ей удалось улыбнуться — было очень больно.
— Я тоже. Купился?
Джейн взяла с тарелки, которую он все еще держал, еще один кусочек моцареллы, откусила половину и оставила ниточку сыра висеть в воздухе. Обвила ее вокруг языка, медленно затянула в рот.
— М-м-м… так вкусно. Увидимся, Джон, мальчик мой.
Пусть страдает. И она прошмыгнула мимо него, чтобы найти ванную и ненадолго уединиться.
А нашла Диллона Холмса, который преградил ей путь, пока она обходила толстяка с пляжа — все еще с сигарой во рту.
— Вот и ты, Джейн, — Диллон положил ей руку на талию и повел к сенатору, который расположился у переносного бара со стаканом лимонада в руке.
Лимонад? Чуть раньше она видела его со стаканом неразбавленного виски.
Джейн огляделась, увидела телекамеры и все поняла.
Конечно. Лимонад.
— Я нашел ее, сенатор, — радостно прощебетал Диллон, поставив Джейн справа от большой шишки.
— Сенатор, — произнесла Джейн, выуживая из глубин памяти все правила этикета, которые мама годами вбивала в ее голову. — Я хочу поблагодарить вас за то, что вы пригласили нас с профессором на этот вечер. Чудесная вечеринка.
— Это я благодарю вас, Джейни, — сенатор обнял ее за талию. Пониже. — Но сейчас пришло время заработать себе на ужин или хотя бы на канапе. Диллон, мы готовы.
Рука сенатора скользнула еще ниже. Джейн хотела отойти, но прямо перед ней выросла камера и микрофон. Неожиданно включился свет, и какой-то человек, глядя в камеру, рассказал о том, что сенатор Обри Харрисон, главный кандидат своей партии на президентские выборы следующего года, приехал в Кейп-Мэй побеседовать с мировыми умами, лидерами промышленности и, конечно, с «рядовыми людьми».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
На нем хорошо сидели спортивная куртка и брюки, но, казалось, он не замечал одежды. Вещи облегали его, но не создавали образ. Он сам себя создавал. Все шесть с половиной футов: широкие плечи, узкая талия, длинные стройные ноги.
— Ох, — вздохнула Джейн.
— Ох? — повторила Молли. — Что значит — ох? Я сказала, что снова нашла ключи от твоего заведения. Не знаю, как они оказались в коробке из-под пиццы или в холодильнике, но такое иногда случается с людьми. Так что не охай, ладно? Я собираюсь, и детский сад откроется завтра вовремя. Честно.
— А? — Джейн оторвала взгляд от рук Джона, бокал казался в них совсем крошечным. Такие большие ручищи. Такие длинные пальцы. — Извини, Молли. Слушай, тут вечеринка. Я говорила, да? Я позвоню тебе потом, если будут новости.
— Хорошо, но как насчет моей просьбы? Джейн покачала головой. Молли о чем-то просила? Черт, она и вправду не слушала.
— Я сказала, что еще ничего не знаю о планах сенатора.
— Не в этом дело. Слушай внимательно, Джейни. Это твой детсад, помнишь? Я только хотела сказать, что, если ты не ответишь по мобильному, я оставлю сообщение на телефоне в номере. На случай, если у меня возникнут проблемы, хотя у меня не будет проблем. С чего это у меня должны быть проблемы?
— Нет! — Джейн тут же представила, как она моется в душе, а Джон берет трубку и говорит, что она в душе. — Не звони в номер, ладно? Я не буду выключать мобильный, честно.
— Да, но отвечать-то будешь? Я звоню тебе уже в четвертый раз. Ты хоть просмотрела сообщения?
— Сообщения? Я могу их получать?
— Очевидно, нет, — произнесла Молли, и Джейн представила, как ее кузина качает головой, закатив глаза. — Слушай, перезвони после ужина, перед сном, или как тебе удобнее. Я дергаюсь, если не общаюсь с тобой минимум дважды в день. Когда твой отец позвонил, я хотела сказать ему о Романовски, что ты его сопровождаешь, а потом подумала — ты сбрендила? Как ты могла отправить маленькую невинную Джейни на неделю с незнакомцем?
— Я не невинная, — возразила Джейн и увидела, как Джон отошел от Брэнди и направился к ней. — Молли, — быстро добавила она. — Ты действительно считаешь, что в жизни нужно второе разочарование?
— Одно — чтобы поплакать, второе — чтобы выйти замуж. А что?
— Выйти замуж? А не просто… повеселиться с ним? Быстро, Молли, отвечай.
— Я не могу ответить. Джейни, что ты задумала, к чему ты… Джейни! Ты говоришь о Диллоне? Боже, ты, наверное, решила, что этот зануда — разочарование? Джейни Престон, не смей!
— Мне бы и в голову не пришло.
— Вот и хорошо. Я просто не смогу видеть тебя с очередной размазней, хотя у Диллона, конечно, есть свои плюсы. Но в основном он редкий зануда. Если хочешь повеселиться, прекрасно. Гульни. Я разрешаю и благословляю. Но не с Диллоном. С кем-нибудь другим, только не с очередным мягкотелым безопасным мальчиком.
— Заметано, — Джейн улыбнулась Джону, который вышел к ней на балкон. — Пока, Молли, и спасибо.
Она нажала на кнопку и бросила телефон в сумочку.
— Снова отмечаешься у мамы с папой? — спросил Джон, протягивая ей тарелочку с кусочками моцареллы в сухарях.
Джейн взяла один, откусила, поборолась с теплым тягучим сыром, наматывая нить на язык, откусила и сунула все в рот.
— Господи, — Джон покачал головой. — Не делай так больше, ладно?
— Извини, — она облизала пальцы один за другим.
— И так тоже не делай. Или хочешь сказать, будто не знаешь, что творишь?
Джейн облизала последний палец.
— Творю? Ничего я не творю. Они просто жирные, вот и все, — тут ее глаза расширились. — Ой…
— Да, — ухмыльнулся Джон. — Ой.
— Ой… Нет, я не… Я не хотела заводить… То есть я не нароч… Прекрати надо мной смеяться!
— А иначе я обижусь. То есть ты не хотела — что ты собиралась сказать? Ты не хотела меня заводить?
— Нет, конечно, нет. Зачем? Он шагнул ближе:
— Не знаю, зачем, но ты это делаешь. И часто. Безо всяких усилий.
— Ну… Это же твои трудности, верно? — выдохнула Джейн. Ну почему у него такие потрясающие глаза? Она отступила на шаг, чувствуя, как поддается его росту, пылкому взгляду и теплому тягучему ощущению внизу ее живота.
Он улыбнулся уголком рта. Очень славно для такого великана. Почти восхитительно, если бы только ей не хотелось найти где-нибудь стремянку, приставить к его широкой груди, забраться вверх и врезать ему прямо в нос.
— Значит, мои? — продолжал он радостно, что ее бесило. — Мы спим вместе, Джейни, помнишь?
— Может быть, это и твои трудности тоже?
Ну что ж. Двадцать четыре часа жизни правильной девочки, которая выбралась на сомнительный отдых, и вот она на перепутье. Хорошая девочка, плохой мальчик. А если девочка похуже, может, и мальчик получше?
— А что, если… — Она замолчала и облизала губы. — Что если я скажу «да»?
— Да? — Улыбка Джона погасла. — Что — да? Джейн вздохнула. Молли справилась бы гораздо лучше.
— Да, ну… ну… ты знаешь. То самое.
— Господи Иисусе, — Джон запустил правую руку в волосы. — Я создал чудовище… Джейн, я пошутил. Просто пошутил.
Она не знала, как ей удалось улыбнуться — было очень больно.
— Я тоже. Купился?
Джейн взяла с тарелки, которую он все еще держал, еще один кусочек моцареллы, откусила половину и оставила ниточку сыра висеть в воздухе. Обвила ее вокруг языка, медленно затянула в рот.
— М-м-м… так вкусно. Увидимся, Джон, мальчик мой.
Пусть страдает. И она прошмыгнула мимо него, чтобы найти ванную и ненадолго уединиться.
А нашла Диллона Холмса, который преградил ей путь, пока она обходила толстяка с пляжа — все еще с сигарой во рту.
— Вот и ты, Джейн, — Диллон положил ей руку на талию и повел к сенатору, который расположился у переносного бара со стаканом лимонада в руке.
Лимонад? Чуть раньше она видела его со стаканом неразбавленного виски.
Джейн огляделась, увидела телекамеры и все поняла.
Конечно. Лимонад.
— Я нашел ее, сенатор, — радостно прощебетал Диллон, поставив Джейн справа от большой шишки.
— Сенатор, — произнесла Джейн, выуживая из глубин памяти все правила этикета, которые мама годами вбивала в ее голову. — Я хочу поблагодарить вас за то, что вы пригласили нас с профессором на этот вечер. Чудесная вечеринка.
— Это я благодарю вас, Джейни, — сенатор обнял ее за талию. Пониже. — Но сейчас пришло время заработать себе на ужин или хотя бы на канапе. Диллон, мы готовы.
Рука сенатора скользнула еще ниже. Джейн хотела отойти, но прямо перед ней выросла камера и микрофон. Неожиданно включился свет, и какой-то человек, глядя в камеру, рассказал о том, что сенатор Обри Харрисон, главный кандидат своей партии на президентские выборы следующего года, приехал в Кейп-Мэй побеседовать с мировыми умами, лидерами промышленности и, конечно, с «рядовыми людьми».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68