Именно за это они и собираются меня судить. Но самая моя главная вина, мое главное преступление заключается в том, что я вообще подверг сомнению концепцию Доброты, а стало быть, целесообразность всех работ. Мне простили бы убийство — но только не это.
— Решайся поскорее, — устало добавил он. — Парни из Объединенных Миров работают в контакте с Советом Городских Штатов, и Джеккара уже не является закрытым городом, как когда-то. Думаю, в первую очередь они заявятся именно сюда.
— Я подозревал что-то в таком роде. — Дерек нахмурился. — Все это меня не тревожит. Меня заботит другое — я знаю, куда ты намерен двинуться дальше. Мы ведь пытались однажды, помнишь? Мы бежали через эту сволочную пустыню, спасая свои шкуры. Четыре дня и четыре ночи. — Он вздрогнул.
— Переправь меня в Барракеш. Там я растворюсь, исчезну, присоединюсь к каравану, который идет на юг.
— Если ты намерен убить себя, то почему не сделать это прямо здесь, в тепле и комфорте, в окружении друзей?.. Дай мне подумать, — сказал Дерек. — Дай взвесить мои года и мое богатство и каждую пядь песка — и поглядеть, что перетянет на чаше весов.
В жаровне на раскаленных углях негромко шипели язычки пламени. За окном вновь завыл ветер и принялся за свой обычный труд — сглаживать и обтирать стены дома крупицами пыли, обкатывая углы, делая дырами окна. На всем Марсе ветер творит то же самое с хижинами и дворцами, с горами и норами животных, терпеливо трудясь день за днем, и когда-нибудь вся поверхность планеты станет ровной и гладкой — одно сплошное море пыли. Только в последнее время рядом со старыми городами стали возникать строения из пластика и металла. Они выдерживали атаки ветра, словно готовые стоять вечно. И Кэри показалось, что он услышал, как смеется, пролетая мимо, этот старый дряхлый ветер.
По закрытой шторке, висевшей на задней стене, поскребли ногтями, потом резко забарабанили. Дерек встал, на лице его выразилась тревога. Он дважды стукнул по шторе в знак того, что понял сигнал, и повернулся к Кэри:
— Допивай быстрей.
Затем взял чашу гостя и ушел с ней в другую комнату.
Кэри поднялся. Среди шума ветра он явственно различил мягкое урчание моторов, уже совсем низко и близко.
Вернулся Дерек и быстро подтолкнул Кэри ко внутренней стене. Кэри вспомнил, что здесь есть вращающийся камень, а за ним тайник. Он вполз в образовавшееся отверстие.
— И не вздумай возиться там или чихать, — предупредил Дерек. — Камни едва держатся, тебя услышат.
Он повернул камень.
Кэрри устроился поудобней — насколько это было возможно — в неровной дыре, отполированной прятавшимися здесь многие и многие поколения бесчисленными телами и вещами. Через кладку, делавшуюся без раствора, как и все каменные строения на Марсе, просачивались воздух и слабый свет. Даже виднелся небольшой узкий кусочек комнаты.
Когда раздался громкий стук в дверь, Кэри обнаружил, что и слышит прекрасно.
Перед его глазами прошел Дерек. Дверь открылась. Мужской голос потребовал впустить — именем Объединенных Миров и Совета Городских Штатов Марса.
— Прошу вас, — ответил Дерек.
Кэри мог разглядеть, хотя и весьма обрывочно, четверых. Трое из них были марсианами в традиционных одинаковых костюмах Городских Штатов. Эти парни выполняли здесь ту же работу, что ФБР на Земле. Четвертый был землянин, и Кэри даже польщенно улыбнулся: надо же, какое значение придают его персоне! Сухощавый симпатичный блондин с загорелым лицом и дружелюбными голубыми глазами вполне мог быть артистом, теннисистом, каким-нибудь начальником невысокого ранга на отдыхе. Однако это был Говард Уэйлз, лучший землянин в Интерполе.
Пока марсиане беседовали с Дереком, он вразвалочку прошелся по комнате, заглядывая в двери, прислушиваясь, принюхиваясь, ощущая. Кэри смотрел на него словно завороженный — как кролик на удава. В какой-то момент Уэйлз подошел прямо к убежищу Кэри и остановился у трещины в стене. Кэри боялся вздохнуть, у него вдруг возникло ужасное чувство, что вот сейчас Уэйлз неожиданно обернется и заглянет в трещину.
Старший из марсиан, человек средних лет со значительным лицом, рассказывал Дереку, какое его ждет наказание за укрывательство дезертира или сокрытие информации о нем. Кэри подумал, что парень чересчур разошелся. Еще пять лет назад полицейский и носа бы не рискнул сунуть в Джеккару.
Он представил себе, как Дерек, прислонившись к стене и поигрывая камнем в ухе, уважительно слушает чиновника. Наконец хозяину дома надоело, и он сказал довольно спокойно:
— Вследствие особого географического положения наш город включили в сферу Новой Культуры. — Он сделал ударение на «новой культуре». — Мы внесли некоторые коррективы. Тем не менее это все же Джеккара, и ваше присутствие здесь всего-навсего терпят — не более. Прошу не забывать об этом.
Тут заговорил Уэйлз, предвосхищая комментарии со стороны представителя Городских Штатов:
— Вы ведь были другом Кэри довольно долгое время?
— Когда-то мы вместе грабили гробницы.
— Мне кажется, «занимались археологическими изысканиями» звучит лучше.
— В моей очень древней и весьма почетной гильдии никогда не употребляли такие слова. Сейчас, однако, я честный торговец, и Кэри сюда не заходит.
Он мог бы добавить «не часто» — не часто заходит, но не добавил.
— Ну, теперь-то он наверняка зайдет, — с усмешкой заметил представитель Штатов. — Если уже не зашел.
— Почему? — невинно поинтересовался Дерек.
— Ему нужна помощь. А где еще он может ее получить?
— Где угодно. У него много друзей. И он знает Марс гораздо лучше большинства марсиан, думаю, что даже лучше, чем вы, черт возьми.
— И все же, — спокойно сказал Уэйлз, — за пределами Городских Штатов землян травят как кроликов, если они имеют глупость там остановиться. Ради жизни Кэри, скажи нам, где он — если ты знаешь, где твой друг. Иначе он погибнет. Непременно.
— Он взрослый человек, — ответил Дерек. — И сам должен нести свою ношу.
— Он что-то слишком много на себя взял, — пробормотал Уэйлз, но тут же осекся.
Неожиданно послышался хор голосов — в комнате и снаружи, за дверью. Все куда-то исчезли из поля зрения Кэри, за исключением Дерека, который встал как раз около щели. Вид у него был расслабленный, апатичный и в то же время самоуверенный до омерзения. Кэри не расслышал, что именно побудило всех остальных так спешно выскочить из комнаты, но догадался, что прилетел еще один флаер.
Через несколько минут Уэйлз и компания вернулись и с ними несколько незнакомых людей. Кэри скорчился и изогнулся, прильнув поближе к щели, и смог рассмотреть Алана Вудторпа, своего начальника, руководителя Реабилитационного проекта на Марсе — возможно, самого влиятельного человека на планете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
— Решайся поскорее, — устало добавил он. — Парни из Объединенных Миров работают в контакте с Советом Городских Штатов, и Джеккара уже не является закрытым городом, как когда-то. Думаю, в первую очередь они заявятся именно сюда.
— Я подозревал что-то в таком роде. — Дерек нахмурился. — Все это меня не тревожит. Меня заботит другое — я знаю, куда ты намерен двинуться дальше. Мы ведь пытались однажды, помнишь? Мы бежали через эту сволочную пустыню, спасая свои шкуры. Четыре дня и четыре ночи. — Он вздрогнул.
— Переправь меня в Барракеш. Там я растворюсь, исчезну, присоединюсь к каравану, который идет на юг.
— Если ты намерен убить себя, то почему не сделать это прямо здесь, в тепле и комфорте, в окружении друзей?.. Дай мне подумать, — сказал Дерек. — Дай взвесить мои года и мое богатство и каждую пядь песка — и поглядеть, что перетянет на чаше весов.
В жаровне на раскаленных углях негромко шипели язычки пламени. За окном вновь завыл ветер и принялся за свой обычный труд — сглаживать и обтирать стены дома крупицами пыли, обкатывая углы, делая дырами окна. На всем Марсе ветер творит то же самое с хижинами и дворцами, с горами и норами животных, терпеливо трудясь день за днем, и когда-нибудь вся поверхность планеты станет ровной и гладкой — одно сплошное море пыли. Только в последнее время рядом со старыми городами стали возникать строения из пластика и металла. Они выдерживали атаки ветра, словно готовые стоять вечно. И Кэри показалось, что он услышал, как смеется, пролетая мимо, этот старый дряхлый ветер.
По закрытой шторке, висевшей на задней стене, поскребли ногтями, потом резко забарабанили. Дерек встал, на лице его выразилась тревога. Он дважды стукнул по шторе в знак того, что понял сигнал, и повернулся к Кэри:
— Допивай быстрей.
Затем взял чашу гостя и ушел с ней в другую комнату.
Кэри поднялся. Среди шума ветра он явственно различил мягкое урчание моторов, уже совсем низко и близко.
Вернулся Дерек и быстро подтолкнул Кэри ко внутренней стене. Кэри вспомнил, что здесь есть вращающийся камень, а за ним тайник. Он вполз в образовавшееся отверстие.
— И не вздумай возиться там или чихать, — предупредил Дерек. — Камни едва держатся, тебя услышат.
Он повернул камень.
Кэрри устроился поудобней — насколько это было возможно — в неровной дыре, отполированной прятавшимися здесь многие и многие поколения бесчисленными телами и вещами. Через кладку, делавшуюся без раствора, как и все каменные строения на Марсе, просачивались воздух и слабый свет. Даже виднелся небольшой узкий кусочек комнаты.
Когда раздался громкий стук в дверь, Кэри обнаружил, что и слышит прекрасно.
Перед его глазами прошел Дерек. Дверь открылась. Мужской голос потребовал впустить — именем Объединенных Миров и Совета Городских Штатов Марса.
— Прошу вас, — ответил Дерек.
Кэри мог разглядеть, хотя и весьма обрывочно, четверых. Трое из них были марсианами в традиционных одинаковых костюмах Городских Штатов. Эти парни выполняли здесь ту же работу, что ФБР на Земле. Четвертый был землянин, и Кэри даже польщенно улыбнулся: надо же, какое значение придают его персоне! Сухощавый симпатичный блондин с загорелым лицом и дружелюбными голубыми глазами вполне мог быть артистом, теннисистом, каким-нибудь начальником невысокого ранга на отдыхе. Однако это был Говард Уэйлз, лучший землянин в Интерполе.
Пока марсиане беседовали с Дереком, он вразвалочку прошелся по комнате, заглядывая в двери, прислушиваясь, принюхиваясь, ощущая. Кэри смотрел на него словно завороженный — как кролик на удава. В какой-то момент Уэйлз подошел прямо к убежищу Кэри и остановился у трещины в стене. Кэри боялся вздохнуть, у него вдруг возникло ужасное чувство, что вот сейчас Уэйлз неожиданно обернется и заглянет в трещину.
Старший из марсиан, человек средних лет со значительным лицом, рассказывал Дереку, какое его ждет наказание за укрывательство дезертира или сокрытие информации о нем. Кэри подумал, что парень чересчур разошелся. Еще пять лет назад полицейский и носа бы не рискнул сунуть в Джеккару.
Он представил себе, как Дерек, прислонившись к стене и поигрывая камнем в ухе, уважительно слушает чиновника. Наконец хозяину дома надоело, и он сказал довольно спокойно:
— Вследствие особого географического положения наш город включили в сферу Новой Культуры. — Он сделал ударение на «новой культуре». — Мы внесли некоторые коррективы. Тем не менее это все же Джеккара, и ваше присутствие здесь всего-навсего терпят — не более. Прошу не забывать об этом.
Тут заговорил Уэйлз, предвосхищая комментарии со стороны представителя Городских Штатов:
— Вы ведь были другом Кэри довольно долгое время?
— Когда-то мы вместе грабили гробницы.
— Мне кажется, «занимались археологическими изысканиями» звучит лучше.
— В моей очень древней и весьма почетной гильдии никогда не употребляли такие слова. Сейчас, однако, я честный торговец, и Кэри сюда не заходит.
Он мог бы добавить «не часто» — не часто заходит, но не добавил.
— Ну, теперь-то он наверняка зайдет, — с усмешкой заметил представитель Штатов. — Если уже не зашел.
— Почему? — невинно поинтересовался Дерек.
— Ему нужна помощь. А где еще он может ее получить?
— Где угодно. У него много друзей. И он знает Марс гораздо лучше большинства марсиан, думаю, что даже лучше, чем вы, черт возьми.
— И все же, — спокойно сказал Уэйлз, — за пределами Городских Штатов землян травят как кроликов, если они имеют глупость там остановиться. Ради жизни Кэри, скажи нам, где он — если ты знаешь, где твой друг. Иначе он погибнет. Непременно.
— Он взрослый человек, — ответил Дерек. — И сам должен нести свою ношу.
— Он что-то слишком много на себя взял, — пробормотал Уэйлз, но тут же осекся.
Неожиданно послышался хор голосов — в комнате и снаружи, за дверью. Все куда-то исчезли из поля зрения Кэри, за исключением Дерека, который встал как раз около щели. Вид у него был расслабленный, апатичный и в то же время самоуверенный до омерзения. Кэри не расслышал, что именно побудило всех остальных так спешно выскочить из комнаты, но догадался, что прилетел еще один флаер.
Через несколько минут Уэйлз и компания вернулись и с ними несколько незнакомых людей. Кэри скорчился и изогнулся, прильнув поближе к щели, и смог рассмотреть Алана Вудторпа, своего начальника, руководителя Реабилитационного проекта на Марсе — возможно, самого влиятельного человека на планете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47