Ник медленно перекатился на бок:
– Мы оба пережили это. Жаль, что нет специального градусника, который мог бы показать это со всей наглядностью, до какой точки я дошел. Никогда и ничего подобного мне не доводилось испытывать.
И они оба засмеялись. Он обнял ее и мягко перекинул на себя.
Сьерра вытянулась, снова прижалась к нему всем телом, переживая необыкновенный прилив нежности. Он провел ладонью по ее спине и ягодицам, наслаждаясь шелковистостью ее кожи.
– Я сильно разочарую тебя, если заговорю о деле? – спросил он.
Сьерра положила ему руки на грудь, подняла голову и встретилась с ним взглядом.
– О заводе?
– Нет, о попкорне, – пошутил он и вдруг посерьезнел: – Я ведь говорил тебе о том, что собираюсь пройтись вместе с Энтони по виноградникам?
Она кивнула, не отрывая от него взгляда:
– И как тебе наши плантации?
– Все сделано на высшем уровне. Мы долго разговаривали с Энтони… – Он обнял ее для того, чтобы удержать, если она вздумает отодвинуться.
Сьерра сразу же насторожилась:
– О чем?
– О том, где можно высадить пробные кусты новых сортов винограда, – прямо ответил Ник. Его объятие было крепким, как тиски. Но она бы не смогла отодвинуться, даже если бы и захотела.
Но ей и не хотелось. Она лежала неподвижно, слушая его рассказ о том, с какой радостью встретил его предложение Энтони, как давно тот мечтал о том, чтобы компания начала продвигать новые сорта в числе первых, а не последних, и что давно приглядывался к этим сортам, изучал все, что связано с ними.
– И я предложил ему закупить на будущий год саженцы, посмотреть, что из этого получится, – признался Ник. – Мне не хотелось хранить это в тайне от тебя, мне хочется, чтобы ты знала все. И мне бы не хотелось, чтобы у тебя возникло чувство, будто наши с тобой отношения здесь и там чем-то отличаются. Я хочу, чтобы мы во всем были вместе.
– Как в постели, – кивнула Сьерра. – И тебе не хочется, чтобы мое возмущение могло сказаться на наших любовных отношениях.
– Да. Нельзя использовать любовь как оружие! – воскликнул Ник.
– Только дураку могло прийти такое в голову, – сказала Сьерра. – А я не дурочка, Ник. И в конце концов, я не вижу ничего особенного в том, если мы высадим несколько саженцев новых сортов.
Ник обеими руками сжал ее лицо:
– Нет, конечно. Ты не дурочка. Но ты упрямая и очень вспыльчивая, и тебе дороги традиции компании, тебе хочется делать все, как было заведено до тебя. Что произошло? Только не говори, что ты переменила свое решение, потому что мы оказались с тобой в постели. – Легкая усмешка пробежала по его губам. – Я, конечно, очень даже неплох, но это совсем из другой оперы.
И Сьерра вспомнила о том, что ей сказала Карен: о желании отца передать дела еще не родившемуся сыну, о том, что так было заведено в компании издавна – еще одна из тех традиций, которые она соблюдала с таким рвением.
Столько лет она вкладывала все свои силы и помыслы в компанию, и, узнав о том, что ее могут отстранить и что она должна принять свою отставку со смирением, она впервые за все эти годы задумалась: а так ли уж хороши эти традиции, которым она так слепо подчинялась?
И в ней вспыхнуло чувство протеста, готовность бороться против тех самых основ, которые она так тщательно охраняла. Оказалось, что бывают моменты, когда необходимо забыть про них и искать что-то новое. По сравнению с ее решением бороться со сложившейся в семье традицией передавать все по наследству только по мужской линии посадка пробных кустов выглядела таким скромным нарушением прежних правил, что и обсуждать тут было нечего. Она уже собиралась признаться Нику в том, что узнала от Карен, но тут руки Ника вновь возобновили ласки.
Горячее томление, начавшее растекаться по телу, заставило ее забыть и о компании, и о том, почему она вдруг словно проснулась и увидела все так ясно, как не видела прежде. Все эти обыденные заботы отодвинулись на задний план, уступая место более важному. Они еще успеют поговорить на эту тему, а сейчас нет смысла тратить драгоценное время, если уж им удалось выкроить его.
– Будем считать, что я ничего не имею против этого эксперимента, – проговорила она, проводя языком по его губам, и улыбнулась, почувствовав, как начинает напрягаться под ней его плоть. Она опустила руки и прикоснулась к ней.
– Угадала, моя милая, – сказал Ник с удовольствием, – пора приступить к следующему акту пьесы. Их у нас впереди еще много.
– Правда? – призывно спросила она. Сознание того, что ей удалось вызвать новую волну желания так легко и просто, без особого усилия, доставило ей самой огромное наслаждение. Ощущать такую могучую власть над ним – это действовало опьяняюще.
– Открываем занавес, действие начинается прямо сейчас! – Ник приподнял ее за бедра, чтобы передвинуть чуть выше, но вовремя спохватился: – Подожди секунду. – Он потянулся за презервативом. – Чуть не забыл. Такого со мной еще ни разу не случалось. Милая, ты заставляешь меня терять голову. Я не узнаю себя.
Она смотрела, как он разрывает пакетик.
– Тебе никогда не случалось забываться? И ты никогда не занимался любовью без презерватива? Никогда? Ни единого раза?
– Никогда. Не хотел рисковать.
– А может быть, решишься рискнуть со мной? – спросила она, устремив на него вызывающий взгляд. Страстное желание слиться с ним так, чтобы он забыл о всех мерах предосторожности, без того, чтобы что-то мешало им, возбуждало ее желание еще сильнее. – Мы оба постоянно чего-то остерегаемся, стремимся все предусмотреть. Но на этот раз мне хочется забыть о предосторожностях.
Она вынула из его рук пакетик и бросила его на пол.
– Я не хочу защищаться от тебя, Ник. И я не хочу, чтобы ты защищался от меня. Не хочу, чтобы хоть что-то мешало нам сейчас. И мне хочется, чтобы сегодня у тебя все было не так, как с другими женщинами. Я люблю тебя, Ник. И я так хочу тебя.
Слова Сьерры возбуждали его, он понимал, что она переживает. Но все же спросил:
– Ты знаешь, чем это может закончиться, Сьерра? И… через девять месяцев…
– Появится еще один Эверли, – прошептала она в ответ. – Согласно традиции и… для того, чтобы нарушить ее.
– Эверли Николаи, – напомнил Ник. – А вдруг у нас будут близнецы, тогда один из них унаследует завод, а другой – мое бюро.
– Мальчику достанется бюро, а девочке – завод, – уточнила Сьерра, привлекая его к себе.
Он вошел медленно и осторожно, продвигаясь все глубже и глубже. Она была такой мягкой, нежной и… требовательной.
Наслаждение смешивалось с легкой болью. Снова она лежала, закинув голову назад, а его руки гладили ее, отыскивая наиболее чувствительные места, и ласкали ее именно там, где ей хотелось больше всего.
От ее неопытности не осталось и следа. Потому что она подчинялась приказам своего тела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
– Мы оба пережили это. Жаль, что нет специального градусника, который мог бы показать это со всей наглядностью, до какой точки я дошел. Никогда и ничего подобного мне не доводилось испытывать.
И они оба засмеялись. Он обнял ее и мягко перекинул на себя.
Сьерра вытянулась, снова прижалась к нему всем телом, переживая необыкновенный прилив нежности. Он провел ладонью по ее спине и ягодицам, наслаждаясь шелковистостью ее кожи.
– Я сильно разочарую тебя, если заговорю о деле? – спросил он.
Сьерра положила ему руки на грудь, подняла голову и встретилась с ним взглядом.
– О заводе?
– Нет, о попкорне, – пошутил он и вдруг посерьезнел: – Я ведь говорил тебе о том, что собираюсь пройтись вместе с Энтони по виноградникам?
Она кивнула, не отрывая от него взгляда:
– И как тебе наши плантации?
– Все сделано на высшем уровне. Мы долго разговаривали с Энтони… – Он обнял ее для того, чтобы удержать, если она вздумает отодвинуться.
Сьерра сразу же насторожилась:
– О чем?
– О том, где можно высадить пробные кусты новых сортов винограда, – прямо ответил Ник. Его объятие было крепким, как тиски. Но она бы не смогла отодвинуться, даже если бы и захотела.
Но ей и не хотелось. Она лежала неподвижно, слушая его рассказ о том, с какой радостью встретил его предложение Энтони, как давно тот мечтал о том, чтобы компания начала продвигать новые сорта в числе первых, а не последних, и что давно приглядывался к этим сортам, изучал все, что связано с ними.
– И я предложил ему закупить на будущий год саженцы, посмотреть, что из этого получится, – признался Ник. – Мне не хотелось хранить это в тайне от тебя, мне хочется, чтобы ты знала все. И мне бы не хотелось, чтобы у тебя возникло чувство, будто наши с тобой отношения здесь и там чем-то отличаются. Я хочу, чтобы мы во всем были вместе.
– Как в постели, – кивнула Сьерра. – И тебе не хочется, чтобы мое возмущение могло сказаться на наших любовных отношениях.
– Да. Нельзя использовать любовь как оружие! – воскликнул Ник.
– Только дураку могло прийти такое в голову, – сказала Сьерра. – А я не дурочка, Ник. И в конце концов, я не вижу ничего особенного в том, если мы высадим несколько саженцев новых сортов.
Ник обеими руками сжал ее лицо:
– Нет, конечно. Ты не дурочка. Но ты упрямая и очень вспыльчивая, и тебе дороги традиции компании, тебе хочется делать все, как было заведено до тебя. Что произошло? Только не говори, что ты переменила свое решение, потому что мы оказались с тобой в постели. – Легкая усмешка пробежала по его губам. – Я, конечно, очень даже неплох, но это совсем из другой оперы.
И Сьерра вспомнила о том, что ей сказала Карен: о желании отца передать дела еще не родившемуся сыну, о том, что так было заведено в компании издавна – еще одна из тех традиций, которые она соблюдала с таким рвением.
Столько лет она вкладывала все свои силы и помыслы в компанию, и, узнав о том, что ее могут отстранить и что она должна принять свою отставку со смирением, она впервые за все эти годы задумалась: а так ли уж хороши эти традиции, которым она так слепо подчинялась?
И в ней вспыхнуло чувство протеста, готовность бороться против тех самых основ, которые она так тщательно охраняла. Оказалось, что бывают моменты, когда необходимо забыть про них и искать что-то новое. По сравнению с ее решением бороться со сложившейся в семье традицией передавать все по наследству только по мужской линии посадка пробных кустов выглядела таким скромным нарушением прежних правил, что и обсуждать тут было нечего. Она уже собиралась признаться Нику в том, что узнала от Карен, но тут руки Ника вновь возобновили ласки.
Горячее томление, начавшее растекаться по телу, заставило ее забыть и о компании, и о том, почему она вдруг словно проснулась и увидела все так ясно, как не видела прежде. Все эти обыденные заботы отодвинулись на задний план, уступая место более важному. Они еще успеют поговорить на эту тему, а сейчас нет смысла тратить драгоценное время, если уж им удалось выкроить его.
– Будем считать, что я ничего не имею против этого эксперимента, – проговорила она, проводя языком по его губам, и улыбнулась, почувствовав, как начинает напрягаться под ней его плоть. Она опустила руки и прикоснулась к ней.
– Угадала, моя милая, – сказал Ник с удовольствием, – пора приступить к следующему акту пьесы. Их у нас впереди еще много.
– Правда? – призывно спросила она. Сознание того, что ей удалось вызвать новую волну желания так легко и просто, без особого усилия, доставило ей самой огромное наслаждение. Ощущать такую могучую власть над ним – это действовало опьяняюще.
– Открываем занавес, действие начинается прямо сейчас! – Ник приподнял ее за бедра, чтобы передвинуть чуть выше, но вовремя спохватился: – Подожди секунду. – Он потянулся за презервативом. – Чуть не забыл. Такого со мной еще ни разу не случалось. Милая, ты заставляешь меня терять голову. Я не узнаю себя.
Она смотрела, как он разрывает пакетик.
– Тебе никогда не случалось забываться? И ты никогда не занимался любовью без презерватива? Никогда? Ни единого раза?
– Никогда. Не хотел рисковать.
– А может быть, решишься рискнуть со мной? – спросила она, устремив на него вызывающий взгляд. Страстное желание слиться с ним так, чтобы он забыл о всех мерах предосторожности, без того, чтобы что-то мешало им, возбуждало ее желание еще сильнее. – Мы оба постоянно чего-то остерегаемся, стремимся все предусмотреть. Но на этот раз мне хочется забыть о предосторожностях.
Она вынула из его рук пакетик и бросила его на пол.
– Я не хочу защищаться от тебя, Ник. И я не хочу, чтобы ты защищался от меня. Не хочу, чтобы хоть что-то мешало нам сейчас. И мне хочется, чтобы сегодня у тебя все было не так, как с другими женщинами. Я люблю тебя, Ник. И я так хочу тебя.
Слова Сьерры возбуждали его, он понимал, что она переживает. Но все же спросил:
– Ты знаешь, чем это может закончиться, Сьерра? И… через девять месяцев…
– Появится еще один Эверли, – прошептала она в ответ. – Согласно традиции и… для того, чтобы нарушить ее.
– Эверли Николаи, – напомнил Ник. – А вдруг у нас будут близнецы, тогда один из них унаследует завод, а другой – мое бюро.
– Мальчику достанется бюро, а девочке – завод, – уточнила Сьерра, привлекая его к себе.
Он вошел медленно и осторожно, продвигаясь все глубже и глубже. Она была такой мягкой, нежной и… требовательной.
Наслаждение смешивалось с легкой болью. Снова она лежала, закинув голову назад, а его руки гладили ее, отыскивая наиболее чувствительные места, и ласкали ее именно там, где ей хотелось больше всего.
От ее неопытности не осталось и следа. Потому что она подчинялась приказам своего тела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99