Женщина помолчала, собралась с силами и продолжила, глядя прямо в побледневшее лицо Присциллы своими зелеными глазами. На щеках ее были ямочки, а прическа… прическа повторяла ту, что обычно носила сама Присцилла!
— Слышала ли ты когда-нибудь о крушении поездов на станции Кроссроудз, близ Лондона? Выжила я и еще три ребенка, и все девочки. Мы получили страшные ожоги, нас трудно было отличить друг от друга. Из взрослых спаслись немногие, всего жизни лишилось около четырех сотен человек. Наша мама просто сошла с ума и бежала из Лондона, куда глаза глядят. Если это и смахивает на сюжет для «мыльной» оперы, то только не для тех, кто пережил этот ужас, потеряв близких людей. Мама, как мне рассказал Карстен, всю жизнь затем проектировала и строила дома, похожие на дом ее матери, которая тоже тогда была в этом поезде и не смогла спастись. Но… Присцилла, что с тобой?!
Глаза невесты вспыхнули яростью. Что за жестокая шутка?! Что за дикие разговоры на свадьбе, и что это еще за самозванка, несущая полный бред! — раздраженно подумала она. Затем нашла взглядом Карстена, гневно вскинула брови. Но женщина мягко дотронулась рукой до запястья Присциллы и продолжила:
— Прости меня, что рассказала тебе об этом в самый прекрасный момент твоей жизни. Я конечно же могла сделать это после. Но тогда тебе еще труднее было бы все это пережить. А сейчас твоя радость как наркоз для грустных вестей. Никакая это ни шутка и не бред. — Она вздохнула. — Помнишь фотографию, которую Карстен Трольстинген отыскал в потайном ящике твоего стола? По этой фотографии он вышел на человека, знающего нашего с тобой покойного отца, а потом разыскал меня, твою теперь уже единственную кровную родственницу на свете. Это ему стоило больших трудов, огромных денег. Невозможно даже представить, скольких он опросил людей и где только не побывал. Кар-стен, движимый любовью к тебе, совершил невозможное! Я — твоя сестра Салли! Но… что это я говорю, почему я посчитала себя твоей единственной родственницей? Что за чепуха! У меня ведь есть муж; и трое дочерей. Так что у тебя подрастают отличные племянницы! И главное. Карстен рассказал мне о письмах, которые ты мне писала. Представь, я тоже всю жизнь занималась тем же самым, только называла в своих посланиях тебя почему-то Камиллой… Представляешь?! Немного не угадала, а тебя провидение не обмануло. Я складывала их в сундучок, он здесь, в багажнике автомобиля. И все письма я начинала так:
«Милая Камилла! Мне так плохо без тебя, так плохо! Боже, помоги прежде всего моей сестре! Может быть, ей сейчас хуже, чем мне…».
Карстен едва успел подхватить неожиданно потерявшую сознание Присциллу.
— Во всем виноват я сам! — сказал подоспевшим врачам Карстен Трольстинген. — Не каждый подарок бывает таким… подарочным. Жизнь есть жизнь!
Салли тоже почувствовала себя дурно, и ее вовремя поддержали руки отца Карстена. Старик еле-еле сумел подхватить молодую даму, как две капли воды похожую на его сноху.
Но врачи на свадебной процессии задержались недолго. Пузырек с нашатырным спиртом и пара успокаивающих таблеток помогли молодым женщинам быстро прийти в себя.
Минул трудный день, наполненный самыми невероятными событиями. Впрочем, полдня ушло только на одну дорогу от Бергена до пустынных берегов Хиркефьорда.
Карстен постепенно рассказал то, что узнал о жизни Элеоноры Вудхаус. Все было так просто, так обыкновенно. Она родила двойню, девчонки росли здоровыми и веселыми. Семья была дружная. Все шло хорошо до тех пор, пока главе семейства Джорджу Вудхаусу не пришлось менять место работы.
И вот, взяв багаж, он отправился в Манчестер на новое место службы, поскольку был назначен туда на должность окружного судьи. \ Вместе с ним поехали его отец, мать Элеоноры и одна из малышек, Салли. Близнецам как раз исполнилось два года. В Манчестере их ждал прекрасный дом.
Должна была ехать и Элеонора с крошкой Присциллой, с которой пришлось перед дорогой заехать к врачу, поскольку у ребенка начиналась ангина. К тому же Элеонора нечаянно ударила в такси свои часы, они остановились. Взглянув на циферблат, она решила, что успеет еще по пути заскочить попрощаться со своей подругой. И так — одно за другое, они опоздали на поезд, и семья уехала без них, оставив на вокзале в билетной кассе билет и записку.
Очередной поезд на Манчестер отходил через полтора часа, а через пятнадцать минут стало известно о крушении. Погибли практически все, выжить среди обломков горящего железа было почти невозможно. Среди счастливчиков оказалась и Салли, но ее нашли через сутки. Как потом оказалось, ожоги были незначительные, но ребенок находился в состоянии шока и весь был покрыт слоем грязи и копоти.
Элеонора, примчавшись на место катастрофы, пробыла там недолго. Затем схватила единственную, как она тогда подумала, оставшуюся у нее дочь и — исчезла…
Она решила не участвовать в опознавании трупов, самым радикальным образом отказалась думать о том, что погибли ее близкие.
Так Присцилла с матерью попала сначала в Южную Африку, затем в Австралию. А потом за полтора года Элеонора вместе с дочерью посетила и другие страны. Причем везде умудрялась проектировать дома, наполненные своей и чужой памятью.
Она порвала связи с родиной, твердо понимая, что, появись она там или сообщи хоть какие-то свои координаты, в ее руки тут же попадут материальные свидетельства трагедии: документы о смерти родных, оплавленное колечко, урны с прахом.
Для Элеоноры все севшие в этот поезд укатили в вечность…
— Уверен, твоя мать не сошла с ума, она была глубоко несчастным человеком. И, благодаря своим диковинным проектам неверо9ятно удобных, уютных и прекрасных домов, соединяла любящие сердца. Она была архитектор от Бога. Кто много страдал, тому много и далось, — чуть севшим от волнения голосом произнес Карстен. — Не приведи никому пережить то, что переживала два долгих года Элеонора Вудхаус. Она ведь еще заботилась и о тебе.
— Я никогда не увижу собственного отца, даже не узнаю, как он выглядит, — с последней надеждой спросила Присцилла со слезами во взгляде.
— Никогда, сгорели все документы, все, что возможно.
— Но ведь были же у него друзья, были архивы, были любительские фото?
— Присцилла, я искал везде, где только можно. Будем надеяться на чудо…
Салли Вудхаус стояла в спальне Присциллы и разглядывала старинный деревянный стол. Щелкнула пружина, выдвинулся потайной ящик. Женщина робко вытащила несколько десятков аккуратных конвертов, и по ее щекам ручьями потекли слезы.
Присцилла и Карстен на цыпочках вышли из комнаты…
Муж и жена стояли на берегу фьорда, на черную воду падал и сразу же таял снег. За спинами ворчали лайки, недовольные поведением нахальных чаек, на крыше лодочного сарая умывалась кошка, намывая хорошую погоду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33