Но он не дождется, чтобы ты полюбила его. Прелюдией к любви должны быть уважение, взаимное влечение и общность взглядов.
Как только могло прийти ему в голову, что она сможет продать сведения о близящейся смерти его отца тем, кто побольше заплатит? Полетт вздрогнула от отвращения. Ей стало не по себе. Да и кто воспримет подобное обвинение без содрогания? Значит, он не верит ей? Ни на грош не верит? Почему же он такой недоверчивый? Что же сделало Франко таким? Полетт вспомнила его слова о том, что знание — грозное оружие в руках женщин и что исходит сей факт из самой женской натуры. Несомненно, Франко когда-то жестоко обжегся при общении с одной из представительниц ее пола, и память об этом терзает его, заставляет быть настороже, делает циничным и подозрительным… Но почему она позволяет ему доводить себя до такого состояния? Какое это все имеет для нее значение? Между нею и этим мужчиной нет ничего, кроме ее… патологического влечения к нему. Унизительная страсть с ее стороны, похоть — с его. Хотя, пожалуй, похоть — слишком сильное слово. Судя по всему, Франко руководствуется скорее стремлением к мести, нежели сексуальными побуждениями. Секс — это лишь повод, посредством которого он стремится отомстить ей за то, что она пренебрегла им когда-то. Неужели он полагает, что сможет заставить ее влюбиться в него?..
Подавив очередной нервный смешок, Полетт вдруг почувствовала новый приступ неприязни к Франко.
— Ты провонял чужими духами. Пожалуй, тебе следует принять душ. — Предложение это столь неожиданно сорвалось с уст Полетт, что трудно было сказать, кого из них сильнее ошеломили произнесенные ею слова.
— Что? — переспросил Франко, уставившись на нее холодным вопрошающим взглядом.
Полетт наигранно сморщила носик.
— Этот запах прилипает, как губная помада к воротничку.
— О чем, черт побери, ты говоришь?
— Дама оставила на тебе свой автограф, саго, — проронила она елейным голоском. — Ее духи! Ты ими насквозь пропах.
Лицо его озарилось улыбкой.
— Из тебя бы вышел чудесный сыщик… Я так и вижу, как ты, прячась от дождя в подворотне, выслеживаешь какого-нибудь бедолагу, изменяющего по соседству своей супруге. К несчастью для тебя, Полетт, я не женат…
— Я не имею ни малейшего желания знать, чем ты занимался прошлой ночью! — воскликнула Полетт. — Мне все равно, но как ты можешь…
— Это не могло произойти прошлой ночью, — не спеша проговорил Франко. — К тому же сегодня утром я уже принимал душ.
Взбешенная его насмешливым тоном, Полетт подскочила.
— Да мне плевать, когда и с кем ты занимался любовью!
Франко лишь лениво потянулся.
— Это одна моя секретарша из нью-йоркского филиала. Молода, красива, изумительные золотисто-каштановые волосы… Прелесть, а не девочка! — задумчиво описывал он, сложив в поцелуй свои чувственные губы. — Она была такой страстной и горячей — впрочем, как и я. Я овладел ею во время перерыва на завтрак.
Изумленная, что Франко может столь открыто и цинично признаваться в подобных поступках, Полетт задохнулась от возмущения.
— И во время обеда. Она была ненасытна, — смаковал слова Франко. — К несчастью, лифт, поднимающийся к моей квартире, был занят. А то бы… И все же мы прекрасно порезвились на полу, в постели, в ванной, на кухонном столе… а потом она позвонила своей подружке — и тогда уж началось настоящее веселье… тебе еще повезло, что я успел на самолет…
Ничего уже не соображая, Полетт отвернулась. Это была пытка — с таким же успехом он мог резать ее ножом без наркоза.
— Неужели тебе не интересно, какими извращенными способами мы себя услаждали? — с откровенным удивлением поднял брови Франко. — Боюсь, что моей фантазии уже не хватает горючего. Вот… лови!
Завернутая в подарочную упаковку коробка приземлилась Полетт на колени, но она, даже не заметив этого, уже рванулась в направлении туалета. Ее стошнило от отвращения. На мгновение придя в себя, Полетт услышала, как Франко изумленно выругался. Последнее, чего ожидала она от него теперь, — это помощи. Но Франко открыл кабину, прижал холодное полотенце к ее вспотевшему лбу и предложил стакан воды, чтобы прополоскать рот. Затем подхватил ее на руки, пинком отворил какую-то дверь и уложил Полетт на постель.
Полетт уставилась на него затравленным взглядом.
— Девочка моя! — простонал Франко удрученно, склоняясь над ней. — Да я же пошутил!
Полетт закрыла глаза, слишком потрясенная, чтобы осознать его слова, затем резко перекатилась на дальнюю половину кровати и свернулась там калачиком.
— Ничего этого никогда не было! Ты что, считаешь меня сексуальным маньяком? — виновато прошептал Франко. — Я же все это выдумал! Я пошутил! Предложил тебе то, чего ты, казалось бы, ожидала. У меня на самом деле числится в штате рыжеволосая амазонка лет сорока, да вот только фигурой она похожа на бочку, живет в счастливом браке и имеет четверых детишек. И я больше ни за что на свете не стану покупать тебе духов…
Полетт сморщила носик, сдерживая подкатывающиеся к глазам слезы. Пусть лучше ее сварят заживо, нежели она позволит себе разрыдаться у него на глазах.
— Если бы ты висел на краю пропасти, я бы наступила тебе на пальцы, — отрывисто произнесла Полетт.
Послышался звук разрываемой бумаги. На постель рядом с ней приземлился флакон духов «Влечение».
— Меня привлекло название, — сообщил Франко, — а эта глупая продавщица попрыскала ими меня. Это было еще вчера, но я до сих пор не могу избавиться от запаха.
Наступило тягостное молчание. Полетт сжала кулачки, но ей все равно не удавалось сдержать сотрясающую тело дрожь.
— Извини. — Голос Франко звучал огорченно и растерянно. — Я не собирался расстраивать тебя. В моей постели уже несколько недель не было женщин. Ты это хотела услышать?
Да, вдруг подумала Полетт. Как бы она хотела, чтобы у него не было ни одной другой женщины все эти долгие шесть лет. Франко вдруг дал ей возможность прекрасно осознать самое себя. Теперь у нее не осталось перед собою секретов. Никакое гордое притворство не способно скрыть то, что он только что заставил ее пережить. Для Полетт невыносима была сама мысль, что у него может быть другая женщина… Все эти годы, не раз позволяя себе смотреть в глаза реальности, Полетт даже и представить себе не могла, что реальность эта может принести ей столько мучительной боли.
В подсознании она, оказывается, всегда считала Франко только своим. Но до сего момента и не подозревала, что внутри нее так глубоко гнездится эта безумная вера.
Полетт ощутила, как рядом с нею подался матрас.
— О чем ты думаешь? — прошептал Франко, и его горячее дыхание опалило ее шею.
— Не прикасайся ко мне! — беспомощно выдохнула она.
— А твой Трамп тебе изменял?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Как только могло прийти ему в голову, что она сможет продать сведения о близящейся смерти его отца тем, кто побольше заплатит? Полетт вздрогнула от отвращения. Ей стало не по себе. Да и кто воспримет подобное обвинение без содрогания? Значит, он не верит ей? Ни на грош не верит? Почему же он такой недоверчивый? Что же сделало Франко таким? Полетт вспомнила его слова о том, что знание — грозное оружие в руках женщин и что исходит сей факт из самой женской натуры. Несомненно, Франко когда-то жестоко обжегся при общении с одной из представительниц ее пола, и память об этом терзает его, заставляет быть настороже, делает циничным и подозрительным… Но почему она позволяет ему доводить себя до такого состояния? Какое это все имеет для нее значение? Между нею и этим мужчиной нет ничего, кроме ее… патологического влечения к нему. Унизительная страсть с ее стороны, похоть — с его. Хотя, пожалуй, похоть — слишком сильное слово. Судя по всему, Франко руководствуется скорее стремлением к мести, нежели сексуальными побуждениями. Секс — это лишь повод, посредством которого он стремится отомстить ей за то, что она пренебрегла им когда-то. Неужели он полагает, что сможет заставить ее влюбиться в него?..
Подавив очередной нервный смешок, Полетт вдруг почувствовала новый приступ неприязни к Франко.
— Ты провонял чужими духами. Пожалуй, тебе следует принять душ. — Предложение это столь неожиданно сорвалось с уст Полетт, что трудно было сказать, кого из них сильнее ошеломили произнесенные ею слова.
— Что? — переспросил Франко, уставившись на нее холодным вопрошающим взглядом.
Полетт наигранно сморщила носик.
— Этот запах прилипает, как губная помада к воротничку.
— О чем, черт побери, ты говоришь?
— Дама оставила на тебе свой автограф, саго, — проронила она елейным голоском. — Ее духи! Ты ими насквозь пропах.
Лицо его озарилось улыбкой.
— Из тебя бы вышел чудесный сыщик… Я так и вижу, как ты, прячась от дождя в подворотне, выслеживаешь какого-нибудь бедолагу, изменяющего по соседству своей супруге. К несчастью для тебя, Полетт, я не женат…
— Я не имею ни малейшего желания знать, чем ты занимался прошлой ночью! — воскликнула Полетт. — Мне все равно, но как ты можешь…
— Это не могло произойти прошлой ночью, — не спеша проговорил Франко. — К тому же сегодня утром я уже принимал душ.
Взбешенная его насмешливым тоном, Полетт подскочила.
— Да мне плевать, когда и с кем ты занимался любовью!
Франко лишь лениво потянулся.
— Это одна моя секретарша из нью-йоркского филиала. Молода, красива, изумительные золотисто-каштановые волосы… Прелесть, а не девочка! — задумчиво описывал он, сложив в поцелуй свои чувственные губы. — Она была такой страстной и горячей — впрочем, как и я. Я овладел ею во время перерыва на завтрак.
Изумленная, что Франко может столь открыто и цинично признаваться в подобных поступках, Полетт задохнулась от возмущения.
— И во время обеда. Она была ненасытна, — смаковал слова Франко. — К несчастью, лифт, поднимающийся к моей квартире, был занят. А то бы… И все же мы прекрасно порезвились на полу, в постели, в ванной, на кухонном столе… а потом она позвонила своей подружке — и тогда уж началось настоящее веселье… тебе еще повезло, что я успел на самолет…
Ничего уже не соображая, Полетт отвернулась. Это была пытка — с таким же успехом он мог резать ее ножом без наркоза.
— Неужели тебе не интересно, какими извращенными способами мы себя услаждали? — с откровенным удивлением поднял брови Франко. — Боюсь, что моей фантазии уже не хватает горючего. Вот… лови!
Завернутая в подарочную упаковку коробка приземлилась Полетт на колени, но она, даже не заметив этого, уже рванулась в направлении туалета. Ее стошнило от отвращения. На мгновение придя в себя, Полетт услышала, как Франко изумленно выругался. Последнее, чего ожидала она от него теперь, — это помощи. Но Франко открыл кабину, прижал холодное полотенце к ее вспотевшему лбу и предложил стакан воды, чтобы прополоскать рот. Затем подхватил ее на руки, пинком отворил какую-то дверь и уложил Полетт на постель.
Полетт уставилась на него затравленным взглядом.
— Девочка моя! — простонал Франко удрученно, склоняясь над ней. — Да я же пошутил!
Полетт закрыла глаза, слишком потрясенная, чтобы осознать его слова, затем резко перекатилась на дальнюю половину кровати и свернулась там калачиком.
— Ничего этого никогда не было! Ты что, считаешь меня сексуальным маньяком? — виновато прошептал Франко. — Я же все это выдумал! Я пошутил! Предложил тебе то, чего ты, казалось бы, ожидала. У меня на самом деле числится в штате рыжеволосая амазонка лет сорока, да вот только фигурой она похожа на бочку, живет в счастливом браке и имеет четверых детишек. И я больше ни за что на свете не стану покупать тебе духов…
Полетт сморщила носик, сдерживая подкатывающиеся к глазам слезы. Пусть лучше ее сварят заживо, нежели она позволит себе разрыдаться у него на глазах.
— Если бы ты висел на краю пропасти, я бы наступила тебе на пальцы, — отрывисто произнесла Полетт.
Послышался звук разрываемой бумаги. На постель рядом с ней приземлился флакон духов «Влечение».
— Меня привлекло название, — сообщил Франко, — а эта глупая продавщица попрыскала ими меня. Это было еще вчера, но я до сих пор не могу избавиться от запаха.
Наступило тягостное молчание. Полетт сжала кулачки, но ей все равно не удавалось сдержать сотрясающую тело дрожь.
— Извини. — Голос Франко звучал огорченно и растерянно. — Я не собирался расстраивать тебя. В моей постели уже несколько недель не было женщин. Ты это хотела услышать?
Да, вдруг подумала Полетт. Как бы она хотела, чтобы у него не было ни одной другой женщины все эти долгие шесть лет. Франко вдруг дал ей возможность прекрасно осознать самое себя. Теперь у нее не осталось перед собою секретов. Никакое гордое притворство не способно скрыть то, что он только что заставил ее пережить. Для Полетт невыносима была сама мысль, что у него может быть другая женщина… Все эти годы, не раз позволяя себе смотреть в глаза реальности, Полетт даже и представить себе не могла, что реальность эта может принести ей столько мучительной боли.
В подсознании она, оказывается, всегда считала Франко только своим. Но до сего момента и не подозревала, что внутри нее так глубоко гнездится эта безумная вера.
Полетт ощутила, как рядом с нею подался матрас.
— О чем ты думаешь? — прошептал Франко, и его горячее дыхание опалило ее шею.
— Не прикасайся ко мне! — беспомощно выдохнула она.
— А твой Трамп тебе изменял?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42