– Я должна идти за ним. Нельзя ему быть одному.
– Он так хочет.
– Кардал потерял кого-то, кого очень сильно любил. Как и я. Когда мама умерла, я осталась одна во всем мире…
– Джессика, мы не знали.
– Я ни в коем случае не виню вас. Просто мне хорошо известно, что значит чувствовать себя одиноким. Потом я приехала сюда, и Кардал всегда был рядом со мной.
– Конечно. Он твой муж. Ты любишь его. Это очевидно.
Ее любовь очевидна? Джессика надеялась, что тетя ошибается. Хотя трудно оставаться равнодушной к человеку, столько для тебя сделавшему. Сознает ли Кардал или нет, но ему сейчас нужен кто-нибудь, и она не может его бросить.
* * *
Джессика мерила шагами шикарный гостиничный номер. Кардал распорядился доставить ее сюда, но сам еще не появлялся, и она уже отчаялась дождаться его возвращения. Если бы она представляла, где следует искать, то давно бросилась бы на поиски, но, осознав свое бессилие, она просто решила оставаться в номере.
Часы ожидания сводили ее с ума. Куда может завести его отчаяние? Что он придумает, чтобы сбежать от преследующих его демонов?
Она вышла на балкон, с высоты взглянула на город. Далеко внизу ездили машины, спешили пешеходы. Доносился случайный гудок, скрип тормозов. Солнце садилось, а Кардал все не появлялся. Дурные предчувствия охватили ее, заставляя забыть о еде и о любых других желаниях, кроме желания видеть его. Как можно делать хоть что-нибудь, пока не станет известно, что с ним все в порядке?
Инстинкт подсказывал ей, что речь идет о чем-то большем, чем потеря любви всей его жизни. Кардал рассказывал ей об этом, и, казалось, тени прошлого начали отступать от него.
Вернувшись в комнату, Джессика прошла к двери мимо круглого столика, на котором стояла ваза с красными розами. Встала на цыпочки и заглянула в глазок, надеясь увидеть его в коридоре. Никого.
Возобновив свои блуждания по номеру, она прошла через гостиную, обставленную элегантной, мебелью, через столовую. В спальне плазменный телевизор был вмонтирован в стену напротив громадной кровати. Ребенком она всегда мечтала о красивой одежде и роскошно убранных комнатах, словно ей только этого и недоставало в жизни. Теперь вещи у нее были, но спокойствия они с собой не принесли. Ничто не могло утолить снедающую ее тоску. И Джессика поняла, что самые прекраснейшие материальные блага мира ничего не изменили бы в те долгие ночи, когда она плакала о матери.
Все равно она стала бы переживать, вернется ли мать домой, и в каком состоянии вернется. Они не помогли бы, когда мать напивалась или когда очередной любовник, на которого возлагались радужные надежды, снова исчезал из виду, и Джессике приходилось утешать рыдающую мать.
Послышался хлопок закрывшейся двери. Джессика торопливо пробежала в гостиную и увидела, как Кардал опустился на диванчик. Лицо его оставалось мрачным. Он стиснул руки на коленях, да так и замер неподвижно.
Джессика не понимала, почему вид невинных младенцев вызвал у Кардала такую реакцию, но инстинкт подсказывал ей утешить его, дотронуться до него, дать понять, что он не одинок.
Присев рядом, она робко положила ладонь ему на плечо.
– Кардал, что с тобой?
Он стряхнул ее руку.
– Я не желаю об этом говорить.
– Упрямец. – Она снова дотронулась до окаменевшего плеча, привлекая к себе внимание Кардала.
– Оставь меня.
– Нет. – Джессика порывисто обняла Кардала, потерлась головой об его щеку. – Тебя не надо говорить. Просто знай, что я с тобой. Я никуда не уйду.
Он удивленно повернулся к ней.
– Джессика…
Ее имя, шепот на его губах были мольбой, понять которую Джессика не могла. Она прикоснулась губами к его губам и ощутила его противостояние, нежелание принять предлагаемое утешение, но остановить ее оказалось не так-то просто. Она прижалась крепче, и плечи Кардала напряглись, дыхание стало чаще, и стон, зародившийся где-то в глубине души, вырвался наружу.
Он усадил Джессику себе на колени, обхватил обеими руками, уткнулся головой в нежную шею. Так он держал ее целую вечность, а потом внезапно впился губами в ее губы. Желание волной накатило на нее, сметая все разумные соображения, оставляя от них одни обломки.
Ей хотелось целовать его еще и еще, прижиматься к нему все плотнее и плотнее.
Кардал поднялся, держа Джессику на руках, и направился в спальню. Нежно опустил ее в центр кровати.
– Я хочу тебя, – его голос гладил ее, окутывал, словно черный бархат.
Он улегся рядом с ней, расстегнул пуговицы ее блузки. Придвинулся ближе, осыпая поцелуями шею. Потом раздвинул полы блузки в стороны, спускаясь ртом все ниже, языком касаясь впадинки между грудями. Ей казалось, что ее принизывают электрические разряды, от которых она содрогается сверху донизу.
И Джессика знала: она ждала именно этого – такой страсти, такого желания, чтобы все в мире потеряло значение, кроме этого мужчины.
– Я тоже хочу тебя, – ответила она, встретив взгляд Кардала, и обвила руками его шею.
Разумные соображения унеслись прочь, остались только чувства.
Мыслимые и немыслимые адские муки были бы недостаточным наказанием за содеянное им, думалось Кардалу. Он не только нарушил данное обещание не прикасаться к жене, но и забрал ее девственность. Да и можно ли было представить, что она никогда не была с мужчиной? Такая красавица, а он и обрадовался!
Не в силах оторвать глаз от красных пятен на простыне, он проклинал себя на чем свет стоит. Вот уж верно – негодяй, полностью заслуживающий той грязи, которой регулярно поливают его на страницах газет. Приличный человек постыдился бы тянуть к ней руки, но Джессика не раз утверждала, что к приличным его не отнесешь.
Стукнула дверь ванной. Провожаемая шумом душа, в комнату вошла Джессика. Точеное тело, каждый дюйм которого так ему памятен, сейчас скрывалось под белым пушистым халатом. Мокрые волосы обрамляли очаровательное личико, не нуждающееся в косметике.
Заметив его взгляд, она улыбнулась, и улыбка эта пронзила его сердце острой виной. Если бы он только знал, что она еще не познала мужчину, он бы…
– Почему ты не сказала мне, что была девственницей? – Ударение выделило прошедшее время.
Джессика застыла. Улыбка какое-то время держалась на лице, но постепенно сошла на нет.
– Некоторые полагают это достоинством. По твоим же словам – тут у меня серьезное упущение. Хочу заверить тебя, девственность не заразна.
– Какое еще упущение! Не перевирай мои слова. – Кардал нервно провел ладонью по волосам, пытаясь обрести спокойствие. – Почему ты не предупредила, пока еще было не слишком поздно?
– Слишком поздно? По-моему, я слышу сожаление. Вероятно, чтобы соответствовать установленным тобой нормам, мне следовало быть более опытной.
– Я имел в виду не это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27