– Значит, Флетчер предложил вам и обвиняемому две недели каникул в Пайн-Сити и пообещал взять все расходы на себя да еще выдать вам по две тысячи долларов наличными? – спросил он саркастически.
– Да, сэр, – ответил Герб.
– А что, Флетчер известный благотворитель или филантроп?
– Не думаю.
– Тогда чем же вы можете объяснить такое предложение?
– Я не собираюсь его объяснять, – небрежно ответил Мандел.
– Наверно, ближе к истине то, что Флетчер позвонил вам и сказал, будто у него есть на примете хорошее дельце для вас и обвиняемого? И потом он объяснил вам, что имел в виду кражу драгоценностей, не так ли?
– Нет, сэр, он ничего подобного не говорил! – твердо ответил Мандел.
– Вы хотите уверить суд, что Флетчер никак не мог найти себе партнеров для покера и решил заплатить вам по две тысячи долларов, чтобы вы приехали сюда составить ему компанию?
– Я знаю только то, что он сказал.
– Сколько партий вы сыграли с Флетчером?
– Три или четыре.
– Так что каждая партия должна была стоить Флетчеру больше шестисот долларов, еще до того, как была сдана первая карта? – Левин повернулся к присяжным. – Он, должно быть, безгранично верил в свою удачу, вы не находите?
– Не знаю.
– Почему бы не признаться сразу, что вся эта абсурдная история выдумана? – вдруг рявкнул Левин.
– Нет, это правда, – парировал Герб. – Это он говорил!
– И вы ему поверили?
– Верил до следующего утра после, кражи.
– Ах вот как! Кража уничтожила вашу веру в счастливую звезду Флетчера, ту, на которую он рассчитывал, играя в покер, да?
– Нет. Я понял, зачем он пригласил нас в Пайн-Сити и устроил эту игру в покер накануне вечером, – сухо ответил Мандел. – Это же ребенку ясно!
– Так поделитесь с судом вашими запоздалыми, но, безусловно, ценными соображениями, блесните проницательностью, – с иронией проговорил Левин.
– Он хотел, чтобы мы подтвердили его алиби на время кражи драгоценностей, – невозмутимо заявил Мандел. – Но это еще не все. Сэм был, вероятно, в сговоре с грабителем и нуждался в нас как в прикрытии. Полиция сосредоточила все внимание на нас и дала возможность настоящему вору спокойно уйти.
Побледнев от ярости, Левин наконец понял, в какую ловушку заманил его адвокат.
– Достаточно! – рявкнул он, отвернувшись от свидетеля и возвращаясь на свое место. Я заметил, что его руки немного дрожали.
Крэнстон поднялся с улыбкой на губах, чтобы снова задать вопрос.
– Кого же вы подозреваете в совершении кражи, мистер Мандел?
– Возражаю! – взревел Левин. – Вопрос опять поставлен так, что свидетель должен делать какое-либо заключение и…
– Мистер Левин, – холодно прервал его судья Клебан, – вы сами начали, теперь вам придется примириться с тем, что защита продолжит задавать свои вопросы.
Возражение отклонено!
– Того, кто находился в конторе ювелира, когда произошла кража, – заявил Мандел весело. – Того, кто сразу же после кражи исчез и кого до сих пор никто не видел. – Дэна Гэроу!
– Благодарю вас, – сказал Крэнстон. – Вы свободны, мистер Мандел. Мой следующий свидетель – Ева Тайсон.
Это был новый удар для меня – прямо в солнечное сплетение. Ева прошла на свидетельское место, чтобы дать показания.
На ней был скромный и стильный темный костюм, в котором она больше походила на дружелюбную теннисистку, всего лишь соседку той валькирии, которая сама выбрала себе героя, чтобы в разгар грозы удовлетворить с ним свою страсть.
Крэнстон быстро перешел от момента, когда она впервые упомянула в разговоре со мной о ферме Гэроу, к моменту, когда я сообщил ей, что в соседней комнате лежит труп.
– Что произошло дальше, мисс Тайсон? – спросил он сочувственно.
– Лейтенант посоветовал мне пойти на кухню приготовить кофе, пока он будет осматривать спальню, – ответила Ева.
– Вы так и сделали?
– Да, – тихим голосом ответила Ева, – я не хотела смотреть на тело в спальне.
– О, конечно! Сколько времени прошло, пока лейтенант присоединился к вам на кухне?
– Не знаю. Семь или восемь минут.
– А потом? Что он сказал?
– Он сказал, что в спальне труп некоего Флетчера, которого застрелили, и что он должен немедленно позвонить в полицию.
– Итак, он оставался один около шести-семи минут, – с нажимом заметил Крэнстон. – За время вашего отсутствия он мог взять в спальне какой-нибудь предмет и положить его себе в карман, верно?
– Ну… – Ева колебалась. – Думаю, да.
– Речь не о том, что вы думаете, мисс Тайсон, – язвительно сказал он. – Мог он это сделать: да или нет?
– Ну да, мог, – неохотно выговорила она.
– Такой предмет, как пистолет, например?
– Протестую! – воскликнул Левин. – Опять попытка заставить свидетеля делать заключения и…
– Протест принят! – прошипел судья. – Я вас предупреждаю, мистер Крэнстон, что не потерплю подобной тактики с вашей стороны!
– Приношу свои извинения, ваша честь! – Адвокат склонил голову. – Свидетель ваш, господин обвинитель.
– У меня нет вопросов! – проворчал Левин.
– Приглашаю свидетельницу Джозефину Флетчер, – объявил Крэнстон.
В переполненном зале возник шумок, когда Джози Флетчер заняла свидетельское место.
Должен признаться, она отлично изображала неутешную вдову – молодую, красивую, растерянную. На ней был черный шелковый костюм и черная шляпка с вуалью, спускающейся на лицо, но не закрывающей его, а только подчеркивающей бледность (она была без косметики). Ее большие черные глаза переполняло горе. Она принесла присягу и скромно села, одернув юбку.
– Вы Джозефина Флетчер? – спросил ее Крэнстон.
– Да, – тихо ответила она.
– Вы вдова убитого Сэма Флетчера?
– Да.
– Сколько времени вы были замужем?
– Почти семь месяцев.
– Вы любили мужа?
– О да, очень любила!
– Когда вы приехали в Пайн-Сити?
– Шесть месяцев назад, – ответила она. – После свадьбы мы провели три недели в Лос-Анджелесе, а потом сразу приехали сюда.
– Вы знали, каким способом ваш муж зарабатывает себе на жизнь?
– Нет. – Ее голос на мгновение прервался, она опустила глаза. – Он никогда не говорил со мной об этом, а я не спрашивала. Я считаю, что женщине не следует вмешиваться в дела мужа, – ей достаточно быть хорошей женой и делать его счастливым.
– Именно так. – Крэнстон кивнул с таким видом, будто она изрекла магическую формулу, от которой в последующие две недели по всей стране прекратятся разводы.
– Когда вы познакомились с Гербом Манделом и обвиняемым Марвином Лукасом?
– Приблизительно за три или четыре дня до кражи, – спокойно сказала она. – Сэм говорил, что связан с ними деловыми отношениями.
– У вас были какие-нибудь основания не верить ему?
– Нет.
– Где вы находились в тот вечер, когда были украдены драгоценности?
– В нашей квартире.
– Одна?
– Нет, с Сэмом. А около восьми часов пришли мистер Мандел и мистер Лукас играть в покер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38