Теперь Антония стояла совершенно нагая, одной рукой упираясь в бедро, а на пальчике второй раскручивая бюстгальтер. Девушка призывно улыбнулась, а интимная часть ее туалета затрепетала, словно флаг на ветру. — Пока-а! — нежно пропела Антония. Я медленно спускался вниз по лестнице. Никогда не пойму, какого черта древние египтяне тратили время еще и на пирамиды!
Глава 9
На ленч я взял куриные котлеты и долго ломал голову, каким образом хозяин забегаловки ухитрился даже в такое блюдо напихать костей. Вернулся я домой около половины второго, то есть в моем распоряжении было около трех часов, чтобы предпринять что-то конструктивное. Одна беда — на ум ничего конструктивного не приходило. Поэтому я поспал пару часиков, затем принял душ, оделся и сунул пистолет 38-го калибра в кобуру на поясе.
Антония приветствовала меня у порога приблизительно без четверти пять, когда я появился в Бель-Эйр. Она надела черную кофточку без рукавов и длинную белую юбку, украшенную яркими букетами, с разрезами до середины бедер. Длинные зеленовато-желтые серьги под цвет глаз свисали ниже слегка подогнутых внутрь кончиков блестящих черных волос. Иными словами, можно было подумать, будто мисс Кендалл всерьез решила сыграть роль хозяйки на официальном приеме.
Когда я переступил порог, Антония низко поклонилась и недовольно надула губы.
— Мне не хватало вас под душем, — укорила меня юная египтянка. — Некому было намылить спину и сказать, как выглядят мои синяки.
— Вы продолжаете сексуальный треп, — нахмурился я, — и я начинаю подозревать неладное. Что, если, подобно Питу тогда на пляже в Санта-Монике, я покажусь вам полезным?
— Вы для этого слишком скользкий тип, Рик Холман. — Она кивнула в сторону гостиной. — Сцена готова, все актеры на месте, отсутствует лишь исполнитель главной роли.
— Боулер?
— Он самый. — Она сделала шаг, но остановилась. — Вы были правы насчет душевных ран Рейфа: он едва заметил Пита.
— Как чувствует себя Пит?
— Счастлив. Приближается очередной захватывающий спектакль. Пит надеется увидеть настоящего живого шантажиста за работой и ждет не дождется начала представления!
Следом за Антонией я вошел в гостиную и как будто оказался в музее восковых фигур. Все сидели совершенно неподвижно и даже не разговаривали. Гнусное сочетание ярких цветов, как обычно, выделяло Брюса Толбота. Он сидел на диване, плотно стиснув узловатые колени и уставясь в стену. Подле него высилась огромная туша “римского императора”: густые кудряшки тщательно расчесаны, все четыре подбородка отдыхают. Майлз Хиллан устроился в кресле, его пальцы автоматически выстукивали какой-то мотивчик на обоих подлокотниках, зажатая в зубах сигара дымила, как труба парохода. Почти рядом с ним застыл в напряженной позе на краешке стула Рейф Кендалл с незажженной трубкой во рту; глаза его напряженно смотрели в пространство, но, очевидно, драматург ничего не видел. Половину кушетки в углу комнаты занял Пит Райнер. Его тесная трикотажная футболка и джинсы только что не лопались от выпирающих всюду мускулов, карие глаза блестели от нетерпения.
— Ax! — Басовитый голос Джона Эшберри нарушил тишину, уподобясь полуденному выстрелу пушки. — Вот появился доблестный, но потерпевший поражение рыцарь, готовый все же бороться до конца. — Он важно покачал головой. — Печальный день, сэр. Ах, воистину очень печальный для нас всех.
— Я бы на вашем месте не стала особенно беспокоиться, — презрительно бросила Антония. — Уверена, что Рейф сможет позволить себе и впредь содержать вас обоих, пиявки, даже после того, как откупится от вымогателя.
— Моя дорогая девочка! — Он ласково ей улыбнулся. — Ваши чувства в смятении, а это скверно. Вы должны попытаться быть храброй, — его толстые губы внезапно искривились, — ради своего отца.
Антония заморгала, потом крепко стиснула зубы и прошла мимо него в другой конец комнаты к Питу Райнеру.
— Никакого почтения к артистическому таланту, — пронзительным голосом изрек Брюс. — К счастью, ее отец лучше разбирается в людях. — Он бросил быстрый взгляд назад, на двухместный диван, затем удовлетворенно улыбнулся. — Все дело в генах, как я полагаю. Ее отец — один из величайших драматургов, но Антонию интересуют, как бы это выразить, более осязаемые художественные формы.
— Это было хорошо сказано, Брюс, — одобрительно загоготал Эшберри. — В самом деле хорошо сказано! Ты можешь на этом что-нибудь построить, вроде “Оды Плоти”. Ну как?
— Который час? — вдруг спросил Кендалл.
— Без пяти пять, — сообщил ему Хиллан. Его глаза из-под нависших век глянули на меня с неприкрытой ненавистью, потом он отвел их в сторону.
Кендалл поднялся со стула и подошел ко мне.
— Боулер должен быть здесь с минуты на минуту, — торопливо пробормотал он приглушенным голосом. — Что мне делать, когда он появится?
— Откройте входную дверь и проводите его сюда.
— Но когда Боулер увидит, что в комнате полно людей, и в том числе обнаружит вас? — Его правую щеку задергал нервный тик. — Проклятие Уж если говорить откровенно, я могу позволить себе выплатить эти проклятые деньги, но рисковать своей репутацией...
— Вы рискнули жизнью Хелен Кристи и потеряли ее, — мрачно напомнил я. — Так что, ваша репутация важнее для вас, чем ей была ее жизнь?
Какое-то мгновение Кендалл смотрел на меня невидящими глазами, кровь ударила ему в лицо... И тут в дверь позвонили. Кендалл понуро вышел из комнаты — ему стоило немалых трудов поднимать и переставлять ноги. Пользуясь временной передышкой, я закурил сигарету. Кендалл вернулся через несколько минут. Следом за ним шел Боулер.
В проеме двери последний резко остановился, и темные глаза поочередно осмотрели всех, собравшихся в помещении.
— Черт возьми, что это такое? — пролаял он. — Собрание драматургов?
— Рейф — человек семейный, — ответил я. — Прежде чем принять важное решение, он привык советоваться со всеми домочадцами, а ведь это действительно важное решение, не так ли?
— Не знаю, что вы тут пытаетесь наболтать, — огрызнулся Боулер. — Но мое дело касается одного Кендалла, больше никого.
— Они все в нем заинтересованы. Макс, — возразил я. — И, по-моему, будет вполне справедливо, если они узнают, что происходит. Эти люди не виноваты, что оказались втянутыми в данную историю. Если только Рейф не вздумал сам себя шантажировать, он имеет и возможности, и основания превратить их жизнь в ад, обвинив в пособничестве. Ну, да вы и сами все прекрасно понимаете, не так ли?
— Я располагаю достоверным доказательством, что мистер Кендалл присвоил пьесу моего клиента и выдал ее за свою собственную, — заявил Боулер с олимпийским спокойствием. — Так что либо он незамедлительно подписывает эти бумаги, — агент постучал пальцем по большому конверту, который держал в руке, — либо я иду прямиком к своим адвокатам, даю им указание возбудить дело в суде и приглашаю репортеров из газет!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33