Я с трудом понимала, что я делаю. Помню, внезапно я осознала свою вину. Я не могла убежать и предать Ральфа. Тогда Виктор вышел из себя. Сначала он настаивал, потом мы начали бороться, и у меня пошла кровь носом. Дальше я плохо помню,– жалобно добавила она.– Я прекратила сопротивление. Он отвел меня в ванную, умыл и дал выпить успокоительное. Мы спустились вниз и куда-то поехали. Очнулась я на постели. Мистер Шейн склонился надо мной и тряс меня за плечо.
– Он усыпил ее таблетками из ее сумочки,– вставил Шейн.– Думаю, он не хотел причинить ей вреда. Он просто хотел на время убрать ее с дороги и вернуться домой так, чтобы не вызвать подозрений у полиции.
– В то время он еще не знал, что Ларсон вернулся и застрелил мертвеца?
– Судя по времени, нет. Естественно, узнав об аресте Ларсона, он держал язык за зубами.
– Ясно,– мрачно сказал Григгс и повернулся к миссис Ларсон.– Мы больше не будем беспокоить вас,– неожиданно мягким голосом сказал он.– Вас не тревожит, что вы остаетесь в квартире одна? Если хотите, я могу выставить у дверей охрану.
– Со мной все в порядке. Вы… вы думаете, это сделал Виктор?
– В данный момент мы ничего не можем утверждать,– ответил Григгс.– У вас остались с собой снотворные таблетки?
– Должно быть, но я вряд ли ими воспользуюсь.– Дороти передернула плечами. – Вы уходите? Я и в самом деле хотела бы остаться одна.
– У тебя есть что-нибудь новенькое? – спросил Шейн, спускаясь по лестнице.
– Ничего стоящего,– хмуро ответил Григтс.– Я допросил их по второму разу. Они отрицают, что слышали шум в кабинете в течение получаса, пока Ларсон ездил за револьвером. Само собой, я не сказал им о ножевом ранении. Теперь выясняется, что Конрой знал о нем. Если он невиновен, то почему, спрашивается, он не рассказал об этом с самого начала?
– Узнав об аресте Ларсона, он решил оставить все как есть. По его словам, у него не было никаких сомнений в том, что удар кинжалом нанес Ларсон.
– Как Ларсон мог это сделать, когда задняя дверь была заперта изнутри?
– Конрой не смог дать вразумительный ответ,– Шейн помедлил.– А как идут дела с Шустером?
– Пока никак. Он вроде бы тоже пропал. Зарегистрировался в отеле, ушел и не вернулся. Полчаса назад его еще не было.
– Сомневаюсь, чтобы от него была какая-то польза,– осторожно заметил Шейн.
Они остановились на тротуаре возле патрульной машины. Такси, на котором приехал Шейн, было благоразумно припарковано у соседнего подъезда. Детектив не хотел привлекать внимание Григгса к своему необычному средству передвижения.
– Езжайте, а я поеду за вами,– сказал он.– Мне не терпится послушать, как ты будешь допрашивать Конроя.
– Ты вполне заслужил это,– сказал Григтс, садясь в машину.– Кстати, ты еще не рассказал мне, каким образом тебе удалось обнаружить его и миссис Ларсон в мотеле.
– Я все расскажу позже,– ответил Шейн, отходя в сторону.– Это была чистая случайность. Одна из моих неожиданных догадок.
Он подождал, пока патрульная машина не скрылась из виду, затем подошел к такси и сел за руль. Через десять минут он оставил такси на стоянке и зашагал к зданию полицейского управления.
Сержант Григгс сидел за столом в своей комнате и прямо-таки лучился от удовольствия.
– Дело тронулось, хотя будь я проклят, если знаю, как связать концы с концами,– сказал он.– Между Шустером и Виктором Конроем есть несомненная связь. Я послал Пауэрса в отель, поскольку он знает Шустера в лицо. Буквально минуту назад паренек позвонил мне: Шустер подъехал к отелю на «понтиаке». Он отказался рассказать Пауэрсу, чем он занимался в течение последнего часа, но знаешь, что самое интересное? Сердце у Шейна упало.
– Что? – безучастно спросил он, заранее зная, каков будет ответ.
– Шустер сидел за рулем машины Виктора Конроя. Я так и знал, что с этим адвокатом не все в порядке. На этот раз я вытрясу из него правду, что там у него были за дела с Эймсом!
– Да,– Шейн почувствовал, как двадцать пять тысяч долларов, лежащие в правом кармане брюк, жгут ему ногу.
– Как насчет того, чтобы допросить Конроя и Ларсона, пока мы ждем адвоката? – с отчаянием спросил он.
– Их скоро приведут. И я первым делом спрошу Конроя, зачем адвокату понадобилась его машина.
– Вообще-то я мог бы и сам это объяснить,– быстро сказал Шейн.– Помнишь, ты спрашивал меня, как мне удалось обнаружить Конроя и миссис Ларсон в мотеле? Так вот…– он замолчал, лихорадочно придумывая подходящее объяснение, которое удовлетворило бы сержанта и увлекло бы его в сторону от опасных вопросов, связанных с шантажом. Однако прежде, чем он успел продолжить, дверь отворилась, и полисмен ввел в комнату Ральфа Ларсона.
Ларсон выглядел все таким же вялым и безразличным, но когда Григгс, добродушно улыбаясь, помахал ему рукой, в его глазах появился интерес.
– Счастливый же вы сукин сын! – объявил Григгс.
– Я? – ошеломленно спросил Ларсон.– Почему?
– Потому, что в Майами отличное полицейское управление, где при расследовании не упускают из виду ни одной детали,– с ударением произнес Григгс, и Шейн осознал, что он подготовил свою маленькую речь заранее.– Прежде всего, можете больше не беспокоиться насчет своей жены. Она дома, в полной безопасности. Я разговаривал с ней пятнадцать минут назад.
– Замечательно,– пробормотал Ральф.– Я рад…
– Во-вторых,– продолжал Григгс.– Вы не застрелили вчера вечером Уэсли Эймса, хотя и очень старались. А знаете, почему, Ларсон?
– Он все отлично знает,– холодно сказал Шейн.– Перестаньте шутить с ним, сержант. Он отлично знал, что стреляет в мертвеца, потому что сам заколол Уэсли Эймса кинжалом за полчаса до этого.
– А ведь вы чертовски быстро раскусили его, сержант,– быстро продолжал Шейн, в то время как Григгс глядел на него, разинув рот. Ларсон стоял чернее тучи и порывался выступить с протестом.
– Помнишь, в кабинете, когда мы обсуждали исчезновение ножа для бумаг, ты выдвинул теорию? Ты сказал, что Ларсон заколол Эймса во время своего первого визита, затем вернулся с револьвером и обеспечил себе отличное алиби, изобразив убийство из огнестрельного оружия. Замечательная работа, Ларсон,– продолжал Шейн.– Вы чуть было не сняли с себя подозрение. Единственной и очень серьезной ошибкой был выстрел прямо в сердце, в ту рану, которая осталась после удара ножом. Это и имел в виду сержант Григгс, когда говорил об отличной работе полицейского управления. Если бы вы застрелили его, то это было бы заранее обдуманное намерение: убийство первой степени и электрический стул. Какая ирония судьбы! Но теперь суд примет во внимание тот факт, что вы схватили нож и убили Эймса, находясь во невменяемом состоянии. Вы получите всего лишь пять-шесть лет тюрьмы, так что в известном смысле вы и в самом деле счастливчик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30