– Тина, не надо, милая, не смотри на меня так. Извини меня. Дорогая, пожалуйста, перестань дрожать. – Тина почувствовала и услышала его глубокий вздох. – Ну почему мы всегда терзаем друг друга? Мы же раньше не имели обыкновения сначала ударить побольнее, и лишь потом задавать вопросы, верно?
– Верно, – Тина фыркнула. – Пока я не выросла.
Дирк охватил ее лицо ладонями и заставил взглянуть себе в глаза.
– Признайся, ведь именно в этом дело! Ты выросла из своих косичек и доросла до бюстгальтера! Открыла для себя мальчиков своего возраста – и сразу обнаружила во мне массу недостатков, – лицо его исказила гримаса боли.
Потрясенная мыслью, что она, пусть невольно, но заставила Дирка страдать, Тина принялась оправдываться:
– Я никогда не хотела причинить тебе боль, Дирк. Ты всегда для меня был рыцарем в блестящих доспехах.
– Да, но, когда твой отец умер, я их несколько подпортил.
Итак, наконец он заговорил об этом после пяти долгих лет молчания. Жгучие слезы покатились из ее глаз. Тина закрыла глаза и опустила голову.
– О, Тина. И хуже всего то, что я не могу заставить себя сожалеть о случившемся. Ничто в жизни не затронуло меня так глубоко, как то, что произошло в тот день. Никогда после я не чувствовал такого полного удовлетворения. Я так хотел тебя тогда. – Медленно он наклонился к ее губам. – И хочу тебя еще больше сейчас.
– Дирк, пожалуйста, не… – Протест был заглушен поцелуем. Тина утонула в желании, преследовавшем ее все эти пять лет.
Время, пространство, она сама – все закружилось в неистовом вихре. Она ничего не ощущала, кроме надежных рук, в объятиях которых давно мечтала очутиться. Жадно отвечая на его поцелуи, она целиком доверилась Дирку. Она принадлежала ему сейчас, как и всегда, хотел он этого или нет.
А поступки Дирка явно свидетельствовали о том, что он определенно хотел ее. Бормоча нежные слова, он во второй раз за этот день расстегнул пуговицы ее блузки. Освободив затем грудь Тины от бюстгальтера, он буквально обжег ее страстным взглядом и осторожно коснулся ее губами.
Выгнув шею, Тина выдохнула чувственное «да», запустила пальцы в его шелковистые волосы и теснее прижала его губы к соску. Ощутив язык Дирка на своей воспламененной коже, Тина испытала небывалый прилив желания. Нежные и настойчивые движения его губ вырвали у нее крик экстаза. И на внезапный звонок телефона оба отозвались стоном протеста.
– Если это снова Рамбо, я сам поеду в Нью-Йорк и задушу его! – прорычал взбешенный Дирк, увлекая с собой Тину к телефону. Прежде чем ответить, он сделал несколько глубоких вдохов.
– Алло? – В его голосе звучало нетерпение. Но постепенно напряжение спало, и он заговорил спокойно: – Нет, Бет, извините. Я… был занят. – Слушая Бет, Дирк не сводил глаз с лица Тины. – Нет, конечно, нет. Идите развлекайтесь. Мы с Тиной найдем, что поесть.
– Бет собирается поужинать с подругами. Она беспокоится за нас. – Взгляд его озорно блеснул. – В крайнем случае мы могли бы проглотить друг друга.
В этом был весь прежний Дирк, ее вечный герой, – Дирк со смешинкой в глазах и добродушными остротами. Тина выскользнула из его объятий, застегивая блузку, откинула назад растрепанные волосы и улыбнулась.
– Я бы предпочла омара. И гору французского жаркого. И греческий салат с сыром. И горячие хрустящие булочки. И….
– Эй, малышка! – Дирк изобразил суровость. – Если ты съешь что-нибудь еще, тебе будет плохо.
И Тина с напускной скромностью добавила:
– Я хотела бы еще только бокал джина с тоником – только тоника побольше.
Дирк вдруг посерьезнел:
– Дурное настроение прошло, да?
– Да, – Тина робко улыбнулась. – Дурное настроение – или сумасшествие – прошло.
Со страхом она ждала, не вернется ли опять новый безжалостный Дирк. Она нерешительно протянула руку.
– По-прежнему друзья? – спросила она, не замечая своего умоляющего тона.
Подойдя к ней, Дирк обнял ее.
– Да, любовь моя, по-прежнему друзья. У нас будет долгий разговор, если не за ужином, то после. Надо покончить с нашими разногласиями, Тина.
Тина провела языком по губам.
– Я знаю, – сказала она. – Но давай не будем думать об этом сейчас.
Выскользнув из-под его руки, она припустила к лестнице.
– Спорим, что я приму душ и оденусь раньше тебя, – бросила она ему с тем же дерзким видом, как бывало в детстве.
– Принято, – согласился Дирк, следуя за ней. – Какие ставки?
Тина задержалась у двери своей спальни.
– Проигравший платит за ужин.
– Договорились. – И Дирк исчез в своей комнате.
Тина выиграла пари. Когда они вышли из дома, Дирк все еще продолжал ворчать, что она обманула его и не была в ванной.
– Неужели я похожа на женщину, которая способна вылить на себя полфлакона духов и утверждать, будто помылась? – засмеялась Тина, подходя к машине.
– Нет, – неохотно согласился Дирк. – Но как тебе удалось так быстро собраться? Насколько я припоминаю, раньше ты вечно копалась, – он ухмыльнулся. – Даже собираясь на пляж, где ты все равно сразу же обмазывалась кремом для загара и вываливалась в песке.
– Работа научила меня экономить время, – произнесла Тина серьезно. – Это уже стало привычкой. У меня все рассчитано до минуты. Привести себя в порядок и одеться – на это у меня не уходит много времени, куда бы и с кем я ни шла.
Дирк медленно обвел ее оценивающим взглядом от сверкающих волос до лакированных итальянских туфель на высоком каблуке.
– Результат весьма впечатляющий, – признал он. – Мне нравится это платье. А не холодно тебе будет? – спросил он, прикоснувшись к серой накидке, которую она набросила на плечи.
– Нет.
«Возможно, даже слишком жарко», – подумала про себя Тина. Стараясь казаться равнодушной, она тоже оглядела его.
Для нее Дирк всегда был красив. Одетый для выхода, он смотрелся великолепно. Свежевымытые золотистые волосы блестели; гладко выбритые щеки покрывал ровный загар. Ослепительно белая рубашка прекрасно гармонировала с твидовым пиджаком, свободно охватывающим широкие плечи; искусно завязанный полосатый галстук подчеркивал цвет и элегантность пиджака. Даже его темно-коричневые брюки, обтягивающие стройные мускулистые ноги, тревожили воображение… в чем она не согласилась бы признаться даже самой себе. От ее равнодушия не осталось и следа. Проглотив сухой комок в горле, она молча направилась к машине.
– Послушай! – удивленный, Дирк последовал за ней. – Так какую ты мне выставляешь оценку? По шкале от единицы до десяти?
Пятьдесят два. Тина не могла не улыбнуться при мысли о цифре, промелькнувшей в голове. Она не подозревала, что улыбка выдала ее мысли.
– Неужто так хорош, а? – Открывая перед ней дверцу, Дирк наклонился и прикоснулся губами к ее щеке. – За этот невысказанный комплимент я с удовольствием заплачу за ужин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37