Но он был пьяницей, и в состоянии белой горячки такого рода действия имели основание. Разве я мог догадываться тогда, что среди нас сумасшедший маньяк. Никто, конечно, не знал об этом странном заболевании, поэтому, когда произошел третий случай, стало ясно, что все это неспроста. Коршунова, того самого кагэбэшника, издевавшегося над актерами, нашли с проломленным черепом в гостиничном номере: лицо его все было разрисовано помадой для губ, кругом валялись детские игрушки, леденцы… С того дня пропал и водитель Петрушки Константин Сергеевич Шкворин. Случилось это, когда театр гастролировал в Ленинграде. А через два месяца театр был расформирован и актеров, у которых не имелось родственников, развезли по домам инвалидов. Теперь я в отставке… Но если честно, скажу вам по большому секрету, я жду, что скоро меня снова позовут. По политике властелина всегда видны его пристрастия. И если честно говорить, похоже, что и нынешнего президента не устраивают нормальные люди в окружении. Я понял это по тому, как снова травят народ пивом и алкоголем. Я надеюсь я верю, что скоро придет мой час. Час урода!
Глава 5
ЧЕЛОВЕК БОЛЕЕТ В ОДИНОЧКУ
– Все это очень интересно, что характерно. Но каким образом мы найдем этого сумасшедшего убийцу? – спросил Сергей, закидывая ногу на ногу.
– Согласен. Сделать это будет сложновато, но в ближайшие дни из Владивостока должны приехать сестры Твист. Они художницы и смогут нарисовать портрет Шкворина. Мы вместе с ними работали в театре, правда, они тогда были совсем маленькими и прошло много лет, но в общих чертах набросать его портрет, думаю, удастся. Кроме того, у меня сохранились кое-какие знакомые – за эти дни попробую что-нибудь узнать о его судьбе.
– Вы думаете, он работает один? – спросил Сергей.
Эдуард Робертович еле заметно ухмыльнулся и пожал кособоким своим плечом.
– Дорогой мой, ведь это больной человек. Подумайте сами, кто пойдет в услужение к безумцу… И потом, что за слово «работает»? Он скорее болеет. Каждый человек болеет в одиночку. Бывают, конечно, эпидемии, но это маловероятно.
– Смотрите! – воскликнул вдруг кукольник указывая рукой за спину Эдуарда Робертовича.
Все повернули головы в указанном направлении, Эдуарду Робертовичу пришлось развернуться всем корпусом. На тумбочке возле котла стояло привезенное уродливым человеком растение: его лепестки свернулись в трубочки – герань завяла. Все переглянулись.
– Странно, – сказал кукольник, подозрительно вглядываясь в лица присутствовавших в котельной. – Очень странно, растение ведь было совсем свежим. Значит…
Кукольник как-то напрягся, всем стало неуютно под его подозрительным взглядом.
– Xa! – вдруг воскликнул Эдуард Робертович, стукнув ладонью себя по лбу. – Я-то как забыл?! Сосед по купе у меня, алкаш несчастный, полил цветок красным вином. Просил я его не трогать растение, так он, пьяная рожа, полстакана в землю хлобыстнул. Ну, пора домой. Вы, молодые люди, возьмите номер телефона, по которому меня можно найти, – он протянул бумажку с номером. – Надеюсь, завтра я уже кое-что буду знать. Обязательно позвоните завтра. А теперь – вон! Вон на воздух из этого душного помещения.
– Я вас подвезу, – предложил Сергей.
Одевшись и распрощавшись с кукольником, Эдуард Робертович в сопровождении Карины этак бочком, пританцовывая, вышел во двор. Илья с Сергеем задержались в котельной. Во дворе было темно и холодно, порывистый ветер пробирал до костей. Несмотря на столь поздний час и дурную погоду, во дворе, неподалеку от двери котельной, играл мальчик. Он с грохотом возил грузовик по асфальту. Эдуард Робертович остановился, сквозь тьму вглядываясь в спину ребенка.
– Вж-ж-ж-ж!.. Вж-ж-ж!.. – возил он машинку.
– Янош Карлович, – негромко сказал в полумрак двора Эдуард Робертович. – Это вы?
И было непонятно, кого он зовет, из-за его кособокого уродства было даже неясно, куда он смотрит. Но ребенок на мгновение перестал возить машину, только на какое-то мгновение перестал, а потом снова:
– Вж-ж-ж-ж!..
– Янош Карлович! – вновь негромко позвал Эдуард Робертович.
Но мальчик не обратил на него внимания. Стоявшая рядом Карина не сразу поняла, к кому относятся слова уродливого человека, но, кроме ребенка, во дворе больше никого не увидела. Значит, к нему.
– Эй, пацан! Ты чего, не слышишь? – решила она помочь инвалиду. – Ну-ка, иди сюда…
Она сделала шаг по направлению к игравшему ребенку, но он встал и, не оборачиваясь, пошел от них прочь.
– Ты куда, шкет?! – возмутилась невниманием Карина, она терпеть не могла, когда дети не слушались. – Ну-ка назад!..
Но мальчик, так и не удостоив ее взглядом, побежал. Они проследили за ним, пока он не скрылся за углом.
– У-у, шантропа, – сквозь зубы процедила Карина.
– Наверное ошибся, – задумчиво проговорил Эдуард Робертович и посмотрел на небо. – В Питере, когда я приезжаю, всегда плохая погода. Вот и сегодня, похоже, будет дождь.
– Вряд ли, – ответила Карина, посмотрев на небо.
– А знаете ли, что у алжирского дея под самым носом шишка? – вдруг сказал Эдуард Робертович, в глубокой задумчивости обращаясь как бы не к Карине, а неизвестно к кому.
Карина посмотрела на урода внимательно:
– Простите, не поняла.
– Да нет, это я так…
Вскоре вышли Илья с Сергеем.
Родственники Эдуарда Робертовича жили неподалеку, на Петроградской стороне. Распрощавшись с ним, друзья поехали домой. Начинался дождь.
– Ты что-то, Илюша, приуныл. – заметила Карина с переднего сиденья, обернувшись и похлопав Илью по щеке, но он, никак не отреагировав на ее «ласку», отвернулся к окну.
Илья действительно был в расстроенном состоянии. Все время, пока длился рассказ Эдуарда Робертовича, Илью то бросало в пот, то начинало знобить.
«Боже мой! Неужели и я заражен?! Заражен этим вирусом!» – думал Илья.
Нет. Никогда, даже в самые тяжелые моменты жизни, ему не хотелось никого убивать. Но из слов Эдуарда Робертовича проистекало и то, что болезнь может жить в человеке и никак себя не проявлять…
«Стоп! С чего я взял, что я болен?! Мало ли, что мне снятся сны про эту дурацкую куклу. Ведь это ничего не значит. Не видел я никогда представлений с Петрушкой…»
И все же что-то в Илье содрогалось, душа, сжавшись, трепетала от ужаса. Нет! Нет! Этого не может быть!..
– Нет, а ваще, мне Эдик понравился! – воскликнула Карина. – Это ж надо такой уродище уродился. Я прямо чуть воздухом не захлебнулась, как он вошел. Но потом как-то привыкла, и уродство не замечалось.
– Да, только в первый, что характерно, момент, – отозвался Сергей, заезжая во двор своего дома.
– Илья, пошли ужин готовить, – сказала Карина.
Сергей задержался у машины. Карина с Ильей поднялись в квартиру. Девушка открыла дверь. Они вошли в прихожую.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
Глава 5
ЧЕЛОВЕК БОЛЕЕТ В ОДИНОЧКУ
– Все это очень интересно, что характерно. Но каким образом мы найдем этого сумасшедшего убийцу? – спросил Сергей, закидывая ногу на ногу.
– Согласен. Сделать это будет сложновато, но в ближайшие дни из Владивостока должны приехать сестры Твист. Они художницы и смогут нарисовать портрет Шкворина. Мы вместе с ними работали в театре, правда, они тогда были совсем маленькими и прошло много лет, но в общих чертах набросать его портрет, думаю, удастся. Кроме того, у меня сохранились кое-какие знакомые – за эти дни попробую что-нибудь узнать о его судьбе.
– Вы думаете, он работает один? – спросил Сергей.
Эдуард Робертович еле заметно ухмыльнулся и пожал кособоким своим плечом.
– Дорогой мой, ведь это больной человек. Подумайте сами, кто пойдет в услужение к безумцу… И потом, что за слово «работает»? Он скорее болеет. Каждый человек болеет в одиночку. Бывают, конечно, эпидемии, но это маловероятно.
– Смотрите! – воскликнул вдруг кукольник указывая рукой за спину Эдуарда Робертовича.
Все повернули головы в указанном направлении, Эдуарду Робертовичу пришлось развернуться всем корпусом. На тумбочке возле котла стояло привезенное уродливым человеком растение: его лепестки свернулись в трубочки – герань завяла. Все переглянулись.
– Странно, – сказал кукольник, подозрительно вглядываясь в лица присутствовавших в котельной. – Очень странно, растение ведь было совсем свежим. Значит…
Кукольник как-то напрягся, всем стало неуютно под его подозрительным взглядом.
– Xa! – вдруг воскликнул Эдуард Робертович, стукнув ладонью себя по лбу. – Я-то как забыл?! Сосед по купе у меня, алкаш несчастный, полил цветок красным вином. Просил я его не трогать растение, так он, пьяная рожа, полстакана в землю хлобыстнул. Ну, пора домой. Вы, молодые люди, возьмите номер телефона, по которому меня можно найти, – он протянул бумажку с номером. – Надеюсь, завтра я уже кое-что буду знать. Обязательно позвоните завтра. А теперь – вон! Вон на воздух из этого душного помещения.
– Я вас подвезу, – предложил Сергей.
Одевшись и распрощавшись с кукольником, Эдуард Робертович в сопровождении Карины этак бочком, пританцовывая, вышел во двор. Илья с Сергеем задержались в котельной. Во дворе было темно и холодно, порывистый ветер пробирал до костей. Несмотря на столь поздний час и дурную погоду, во дворе, неподалеку от двери котельной, играл мальчик. Он с грохотом возил грузовик по асфальту. Эдуард Робертович остановился, сквозь тьму вглядываясь в спину ребенка.
– Вж-ж-ж-ж!.. Вж-ж-ж!.. – возил он машинку.
– Янош Карлович, – негромко сказал в полумрак двора Эдуард Робертович. – Это вы?
И было непонятно, кого он зовет, из-за его кособокого уродства было даже неясно, куда он смотрит. Но ребенок на мгновение перестал возить машину, только на какое-то мгновение перестал, а потом снова:
– Вж-ж-ж-ж!..
– Янош Карлович! – вновь негромко позвал Эдуард Робертович.
Но мальчик не обратил на него внимания. Стоявшая рядом Карина не сразу поняла, к кому относятся слова уродливого человека, но, кроме ребенка, во дворе больше никого не увидела. Значит, к нему.
– Эй, пацан! Ты чего, не слышишь? – решила она помочь инвалиду. – Ну-ка, иди сюда…
Она сделала шаг по направлению к игравшему ребенку, но он встал и, не оборачиваясь, пошел от них прочь.
– Ты куда, шкет?! – возмутилась невниманием Карина, она терпеть не могла, когда дети не слушались. – Ну-ка назад!..
Но мальчик, так и не удостоив ее взглядом, побежал. Они проследили за ним, пока он не скрылся за углом.
– У-у, шантропа, – сквозь зубы процедила Карина.
– Наверное ошибся, – задумчиво проговорил Эдуард Робертович и посмотрел на небо. – В Питере, когда я приезжаю, всегда плохая погода. Вот и сегодня, похоже, будет дождь.
– Вряд ли, – ответила Карина, посмотрев на небо.
– А знаете ли, что у алжирского дея под самым носом шишка? – вдруг сказал Эдуард Робертович, в глубокой задумчивости обращаясь как бы не к Карине, а неизвестно к кому.
Карина посмотрела на урода внимательно:
– Простите, не поняла.
– Да нет, это я так…
Вскоре вышли Илья с Сергеем.
Родственники Эдуарда Робертовича жили неподалеку, на Петроградской стороне. Распрощавшись с ним, друзья поехали домой. Начинался дождь.
– Ты что-то, Илюша, приуныл. – заметила Карина с переднего сиденья, обернувшись и похлопав Илью по щеке, но он, никак не отреагировав на ее «ласку», отвернулся к окну.
Илья действительно был в расстроенном состоянии. Все время, пока длился рассказ Эдуарда Робертовича, Илью то бросало в пот, то начинало знобить.
«Боже мой! Неужели и я заражен?! Заражен этим вирусом!» – думал Илья.
Нет. Никогда, даже в самые тяжелые моменты жизни, ему не хотелось никого убивать. Но из слов Эдуарда Робертовича проистекало и то, что болезнь может жить в человеке и никак себя не проявлять…
«Стоп! С чего я взял, что я болен?! Мало ли, что мне снятся сны про эту дурацкую куклу. Ведь это ничего не значит. Не видел я никогда представлений с Петрушкой…»
И все же что-то в Илье содрогалось, душа, сжавшись, трепетала от ужаса. Нет! Нет! Этого не может быть!..
– Нет, а ваще, мне Эдик понравился! – воскликнула Карина. – Это ж надо такой уродище уродился. Я прямо чуть воздухом не захлебнулась, как он вошел. Но потом как-то привыкла, и уродство не замечалось.
– Да, только в первый, что характерно, момент, – отозвался Сергей, заезжая во двор своего дома.
– Илья, пошли ужин готовить, – сказала Карина.
Сергей задержался у машины. Карина с Ильей поднялись в квартиру. Девушка открыла дверь. Они вошли в прихожую.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98