Тем более ее не жалко.
Камера была тяжелая, с металлическими уголками.
Я поднял ее и замахнулся.
Сеятель отбежал в сторону.
– Ну-ну, - сказал он, - попрошу без шуток. Вы ведь не умеете убивать, так что с непривычки можете натворить черт знает чего.
Я был неумолим. Мною владело отчаяние. Я должен был убить разумное существо, против чего восставала вся моя натура. Я погнался за ним.
Он бросил мешок, чтобы легче убегать от меня. Я наступил на мягкую округлость мешка и даже наподдал его ногой. Потом помчался следом. Самое странное, что мы на бегу продолжали говорить.
– Вы у нас были? - кричал я. - Вы нас видели? За что вы нас убиваете? Мы, может быть, лучше вас!
– Я у вас не был! - кричал он в ответ. - И не буду. Вас не существует. Вы - исторический нонсенс. Эта планета будет принадлежать моим братьям!
– Постыдитесь! - кричал я, размахивая фотокамерой. - Мы существуем. Ищите себе пустую планету!
– Вы украли у меня мешок! - кричал он. - Эти семена мы собирали по всей планете. У нас экологический кризис.
Я почти догнал его, но тут он, забежав за скалу, скрылся. Когда я последовал за ним, то увидел, как закрывается люк в небольшом летающем блюдце. Я колотил камерой по борту его корабля, но без результата. Потом он взлетел.
Тогда я побежал обратно. Я хотел найти мешок с семенами и сжечь его. А потом нестись в будущее, в мое время, чтобы поднять всех на ноги, чтобы привести сюда с собой моих друзей и уничтожать этих пришельцев всех, до последнего, как вредных насекомых.
Но сколько их? Вроде бы он говорил что-то о бригаде сеятелей? А кто поверит мне?
Я шел по степи, в которой были разбросаны камни и старался вспомнить, где же тот пригорок, на котором пришелец оставил смертельный мешок?
Но камни были одинаковыми, пригорки схожими, трава одинаково сгибалась под настойчивыми порывами ветра.
В конце концов я утомился настолько, что мечтал лишь об одном: скорее вернуться домой, отдохнуть, прийти в себя и тогда уж приняться за борьбу против такого странного и безжалостного нашествия.
К счастью, место временного прыжка было отмечено воткнутым в траву шестом с белой тряпкой. Рядом с шестом было углубление, обложенное белыми голышами. Это и есть Пункт времени.
Я вступил в центр круга и совершил необходимые действия для начала переброски.
В глазах у меня потемнело.
Я понесся через века и тысячелетия к себе домой.
Вот и мой год.
Я вышел из круга.
Я должен был оказаться в небольшом парке, который окружает мою загородную резиденцию.
Но это был не мой парк!
Я стоял на опушке леса, представлявшего собой нелепую коллекцию странных сине-зеленых растений многометровой высоты с иглами вместо листьев, между ними носились странные насекомые с прозрачными крыльями и длинными тельцами. Воздух пряно и зловеще пахнул чужими и ядовитыми ароматами, он буквально источал сладковатый запах смерти.
Если бы я не был уверен в силе своего здравого смысла, если бы я не помнил, к сожалению, разговора с сеятелем-пришельцем, я бы решил, что сошел с ума. Сейчас же я не мог утешить себя забвением или даже сумасшествием.
Безумие, спасительное безумие не было мне даровано небесами!
Но надо что-то делать.
Я пошел по краю леса, отмахиваясь от насекомых. Вместо моего дома появился берег реки, на том берегу высились строения совершенно чуждой для меня архитектуры.
По берегу в мою сторону направлялись два живых существа, происхождение которых не вызывало никаких сомнений в том, что это и есть соотечественники моего недавнего оппонента.
Они победили!
Я трагически опоздал.
Жуткий, жестокий эксперимент, поставленный несколько сотен или миллионов лет назад, удался.
Мой славный мир погиб.
Его не существует.
Нет моей жены, нет моих детей, моих друзей и моей библиотеки!
Два существа подошли ближе.
Одеты они были иначе, чем тот давешний пришелец, но те же жестокие глаза, те же странные кисти конечностей.
Мне от них не убежать. Да и стоит ли бежать?
Я не стал убегать. Куда убежишь в чужом мире?
Один из них был пониже ростом и весьма толст, другой - худой, с густой неопрятной растительностью на голове. Словно множество тонких червячков расплодились над его лбом.
При виде меня эти существа заговорили между собой. Их ротовые отверстия, окруженные отвратительного вида алыми полосками кожи, активно шевелились, но ни единого слова я не разобрал.
Ноги мои подкосились, и я устало рухнул на траву.
Мой путь завершен.
Ну почему я не догнал и не задушил того пришельца? Впрочем, сколько их там было? Сколько надо душить? Десять, сто?
– Что же будем делать? - спросил Корнелий Удалов, опуская на траву корзинку с опятами. - Судя по внешнему виду - инопланетный пришелец. От своих отбился, оголодал. Помрет, пожалуй.
– Не дай Бог, Корнелий, - воскликнул Саша Грубин. - Разве можно так говорить о гостях из космоса?
Он склонился к пришельцу, маленькому, худенькому - соломинкой перешибешь, в длинных трусах и свободной рубахе, и произнес:
– Товарищ... господин хороший, мы вам постараемся помочь. Следуйте за нами.
– Нет, не понимает, - сказал Удалов. - Давай я ему медленно скажу, на космолингве, не зря ее учил. Дорогой наш брат по разуму, вы находитесь на Земле, в Вологодской области, в городе Великий Гусляр. Вы среди друзей. Мы вас вылечим и отправим обратно.
– Наверное была катастрофа, - сказал Грубин. - И он выпал из своей тарелочки. Это бывает. Не жилец...
– Плохо одному в чужом мире, - согласился Удалов. - Надо будет его к Льву Христофоровичу вести. Пускай сделает ему анализы и накормит. А то еще отравим невзначай.
– Ты прав, Саша, - согласился Удалов. - Отдых ему требуется и диетическое питание. А пока он у нас приходит в себя, мы ему покажем наш город, а если нужно, то и в Москву свозим. Ему наверное интересно.
Они подошли к пришельцу и склонились над ним.
Они подошли ко мне вплотную.
Они подхватили меня под локти и потащили в плен.
Вернее всего, у них есть приказание уничтожить без следа любого истинного хозяина этой планеты, прежде чем он разоблачит.
Но мне все равно.
Я последний.
Я покорно иду к своей гибели...
Плоды внушения
Лето прошло, а сыграть в домино все не могли собраться. Меняются времена, меняются люди. Раньше, как вечер наступит, со двора слышен гром - мастера долбят по столу костяшками. А теперь, кто уехал, кто занят, кто разлюбил эту рыцарскую игру.
В октябре, вечер выдался мягким, теплым, почти летним, старик Ложкин вынес во двор заслуженную коробку, рассыпал по влажной от утреннего дождя столешнице черные костяшки. И стал ждать.
Сначала появился Корнелий Удалов. С женой повздорил. Потом выглянул из своего окошка Саша Грубин, увидел людей, подошел, сел на скамью, смахнув прилипший желтый лист. Последним появился профессор Минц, Лев Христофорович.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424 425 426 427 428 429 430 431 432 433 434 435 436 437 438 439 440 441 442 443 444 445 446 447 448 449
Камера была тяжелая, с металлическими уголками.
Я поднял ее и замахнулся.
Сеятель отбежал в сторону.
– Ну-ну, - сказал он, - попрошу без шуток. Вы ведь не умеете убивать, так что с непривычки можете натворить черт знает чего.
Я был неумолим. Мною владело отчаяние. Я должен был убить разумное существо, против чего восставала вся моя натура. Я погнался за ним.
Он бросил мешок, чтобы легче убегать от меня. Я наступил на мягкую округлость мешка и даже наподдал его ногой. Потом помчался следом. Самое странное, что мы на бегу продолжали говорить.
– Вы у нас были? - кричал я. - Вы нас видели? За что вы нас убиваете? Мы, может быть, лучше вас!
– Я у вас не был! - кричал он в ответ. - И не буду. Вас не существует. Вы - исторический нонсенс. Эта планета будет принадлежать моим братьям!
– Постыдитесь! - кричал я, размахивая фотокамерой. - Мы существуем. Ищите себе пустую планету!
– Вы украли у меня мешок! - кричал он. - Эти семена мы собирали по всей планете. У нас экологический кризис.
Я почти догнал его, но тут он, забежав за скалу, скрылся. Когда я последовал за ним, то увидел, как закрывается люк в небольшом летающем блюдце. Я колотил камерой по борту его корабля, но без результата. Потом он взлетел.
Тогда я побежал обратно. Я хотел найти мешок с семенами и сжечь его. А потом нестись в будущее, в мое время, чтобы поднять всех на ноги, чтобы привести сюда с собой моих друзей и уничтожать этих пришельцев всех, до последнего, как вредных насекомых.
Но сколько их? Вроде бы он говорил что-то о бригаде сеятелей? А кто поверит мне?
Я шел по степи, в которой были разбросаны камни и старался вспомнить, где же тот пригорок, на котором пришелец оставил смертельный мешок?
Но камни были одинаковыми, пригорки схожими, трава одинаково сгибалась под настойчивыми порывами ветра.
В конце концов я утомился настолько, что мечтал лишь об одном: скорее вернуться домой, отдохнуть, прийти в себя и тогда уж приняться за борьбу против такого странного и безжалостного нашествия.
К счастью, место временного прыжка было отмечено воткнутым в траву шестом с белой тряпкой. Рядом с шестом было углубление, обложенное белыми голышами. Это и есть Пункт времени.
Я вступил в центр круга и совершил необходимые действия для начала переброски.
В глазах у меня потемнело.
Я понесся через века и тысячелетия к себе домой.
Вот и мой год.
Я вышел из круга.
Я должен был оказаться в небольшом парке, который окружает мою загородную резиденцию.
Но это был не мой парк!
Я стоял на опушке леса, представлявшего собой нелепую коллекцию странных сине-зеленых растений многометровой высоты с иглами вместо листьев, между ними носились странные насекомые с прозрачными крыльями и длинными тельцами. Воздух пряно и зловеще пахнул чужими и ядовитыми ароматами, он буквально источал сладковатый запах смерти.
Если бы я не был уверен в силе своего здравого смысла, если бы я не помнил, к сожалению, разговора с сеятелем-пришельцем, я бы решил, что сошел с ума. Сейчас же я не мог утешить себя забвением или даже сумасшествием.
Безумие, спасительное безумие не было мне даровано небесами!
Но надо что-то делать.
Я пошел по краю леса, отмахиваясь от насекомых. Вместо моего дома появился берег реки, на том берегу высились строения совершенно чуждой для меня архитектуры.
По берегу в мою сторону направлялись два живых существа, происхождение которых не вызывало никаких сомнений в том, что это и есть соотечественники моего недавнего оппонента.
Они победили!
Я трагически опоздал.
Жуткий, жестокий эксперимент, поставленный несколько сотен или миллионов лет назад, удался.
Мой славный мир погиб.
Его не существует.
Нет моей жены, нет моих детей, моих друзей и моей библиотеки!
Два существа подошли ближе.
Одеты они были иначе, чем тот давешний пришелец, но те же жестокие глаза, те же странные кисти конечностей.
Мне от них не убежать. Да и стоит ли бежать?
Я не стал убегать. Куда убежишь в чужом мире?
Один из них был пониже ростом и весьма толст, другой - худой, с густой неопрятной растительностью на голове. Словно множество тонких червячков расплодились над его лбом.
При виде меня эти существа заговорили между собой. Их ротовые отверстия, окруженные отвратительного вида алыми полосками кожи, активно шевелились, но ни единого слова я не разобрал.
Ноги мои подкосились, и я устало рухнул на траву.
Мой путь завершен.
Ну почему я не догнал и не задушил того пришельца? Впрочем, сколько их там было? Сколько надо душить? Десять, сто?
– Что же будем делать? - спросил Корнелий Удалов, опуская на траву корзинку с опятами. - Судя по внешнему виду - инопланетный пришелец. От своих отбился, оголодал. Помрет, пожалуй.
– Не дай Бог, Корнелий, - воскликнул Саша Грубин. - Разве можно так говорить о гостях из космоса?
Он склонился к пришельцу, маленькому, худенькому - соломинкой перешибешь, в длинных трусах и свободной рубахе, и произнес:
– Товарищ... господин хороший, мы вам постараемся помочь. Следуйте за нами.
– Нет, не понимает, - сказал Удалов. - Давай я ему медленно скажу, на космолингве, не зря ее учил. Дорогой наш брат по разуму, вы находитесь на Земле, в Вологодской области, в городе Великий Гусляр. Вы среди друзей. Мы вас вылечим и отправим обратно.
– Наверное была катастрофа, - сказал Грубин. - И он выпал из своей тарелочки. Это бывает. Не жилец...
– Плохо одному в чужом мире, - согласился Удалов. - Надо будет его к Льву Христофоровичу вести. Пускай сделает ему анализы и накормит. А то еще отравим невзначай.
– Ты прав, Саша, - согласился Удалов. - Отдых ему требуется и диетическое питание. А пока он у нас приходит в себя, мы ему покажем наш город, а если нужно, то и в Москву свозим. Ему наверное интересно.
Они подошли к пришельцу и склонились над ним.
Они подошли ко мне вплотную.
Они подхватили меня под локти и потащили в плен.
Вернее всего, у них есть приказание уничтожить без следа любого истинного хозяина этой планеты, прежде чем он разоблачит.
Но мне все равно.
Я последний.
Я покорно иду к своей гибели...
Плоды внушения
Лето прошло, а сыграть в домино все не могли собраться. Меняются времена, меняются люди. Раньше, как вечер наступит, со двора слышен гром - мастера долбят по столу костяшками. А теперь, кто уехал, кто занят, кто разлюбил эту рыцарскую игру.
В октябре, вечер выдался мягким, теплым, почти летним, старик Ложкин вынес во двор заслуженную коробку, рассыпал по влажной от утреннего дождя столешнице черные костяшки. И стал ждать.
Сначала появился Корнелий Удалов. С женой повздорил. Потом выглянул из своего окошка Саша Грубин, увидел людей, подошел, сел на скамью, смахнув прилипший желтый лист. Последним появился профессор Минц, Лев Христофорович.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424 425 426 427 428 429 430 431 432 433 434 435 436 437 438 439 440 441 442 443 444 445 446 447 448 449