Они влетели в обжитую чуждыми цивилизациями часть галактики.
Но Удалов помалкивал. Его могли неправильно понять. Да, он путешествовал по Вселенной, но на чужих кораблях, капитаны которых не подозревают о существовании Альберта Эйнштейна, а пользуются обычным космическим флопом - то есть прыгают через пространство. Эту технологию Земле знать еще рано, слишком нестабильно ее внутреннее положение, слишком много на ней очагов напряженности и взаимной вражды.
А вот и планета, открытая мальчиком Сережей. Она лежит на краю Космической Федерации, сюда редко залетают корабли.
Наступило время решительных и ответственных действий.
Минцу предстояло возвратить космонавтам их обычные размеры, чтобы их не растоптали туземцы.
Но сделать это надо было осторожно, уже после посадки. Для этого садиться придется вдали от местного космопорта, если таковой имеется, потом превращаться в людей нормального размера, а уж затем идти на контакт.
* * *
Опустились они на поляне. К счастью, лес был невысоким, к тому же темнело.
Настроение было приподнятым.
Распили бутылочку водочки, взятую для этого случая. Удалов в который раз порадовался таланту российских умельцев. Ведь высотой бутылочка едва достигала трех миллиметров, но в ней оказалась пробка, наклейка и содержимое.
Когда же занялся синий прохладный рассвет и незнакомыми голосами запели инопланетные птицы, Минц растолкал Удалова и сказал:
– Пора.
Удалов с некоторого похмелья помотал головой и спросил:
– Чего пора?
Минц показал на спящих товарищей-космонавтов.
– Вытаскиваем их на поляну и вкалываем увеличитель. Через несколько минут мы все становимся обычного размера.
– Ясно, - согласился Удалов. - А корабль?
– Для корабля мне выдали надувную копию, - Минц перекинул через плечо сумку со сложенным кораблем-гигантом.
С немалым трудом они вытащили крепко спящих космонавтов на лужок. Минц притащил медицинский ящичек.
Только он собрался сделать уколы для увеличения космонавтов, как кусты неподалеку раздвинулись и незнакомый голос произнес на космолингве, к счастью, знакомом Удалову:
– Добро пожаловать на планету Столоки. Мы поисковая партия, наблюдавшая спуск вашего замечательного корабля в наш заповедный лес.
Удалов выпрямился и сделал шаг навстречу дружественно расположенным аборигенам.
«Ну слава Богу, - подумал он. - Они оказались нормального роста».
Он посмотрел на Минца, который так и остался сидеть на корточках возле спящих на траве космонавтов, и увидел на лице профессора выражение крайнего изумления.
Он переводил взор с профессора на скромно, по-походному одетых аборигенов, которые мило улыбались...
Удалов пошел к туземцам, протягивая руку.
Рукопожатие получилось теплым, дружеским, настоящим.
– А это профессор Минц, - сказал Удалов, указывая на друга.
Тот стоял со шприцем в руке, и с иглы капал ценный увеличитель...
И только тогда Удалов понял, что местные жители - это не «нормальные» туземцы, а очень маленькие туземцы, такие же, как Удалов, Минц и космонавты. И нет нужды никого увеличивать.
* * *
Удалов снимал встречу, дабы впоследствии утереть нос американцам, его настроение улучшалось. Куда хуже было бы, окажись братья по разуму скорпионами или гигантами-циклопами. А ведь и те, и другие в галактике существуют, занимаются науками и культурой, ходят на свидания и не подозревают о своем страшном уродстве. Может, даже считают нас, людей, не очень-то красивыми.
Пять дней пребывания на планете Столоки, как называли ее жители крупнейшего из континентов, пролетели, как сон. Космонавты и консультанты питались как на убой, посещали увеселительные заведения, а также школы, фабрики, заводы и фермы. Хозяева были откровенны и доброжелательны. Они предложили установить дипломатические и торговые отношения, обмениваться студентами и попросили оказать им помощь в развитии новой технологии.
Минц с Удаловым взяли на себя официальные мероприятия, а молодые Петры пропадали неизвестно где и даже ночевать на корабль не являлись. Это было грубейшим нарушением дисциплины, Удалов хотел было собрать всю группу и обсудить поведение молодежи, но Минц возразил.
– Зачем, - сказал он, - изображать из себя тоталитаризм.
– Не лежит у меня душа к этим гулянкам. Ох, плохо это кончится.
И вправду, это кончилось не очень хорошо.
На шестой день космонавт Петр Гедике заявился к ужину с молодой зеленоватой особой с небольшим третьим глазом во лбу, но в остальном простой девушкой. Девушка смущалась и зеленела еще больше.
– Мы полюбили друг друга, - просто сказал Петр.
Девушка потупилась.
– Ну блин! - сказал Иванов.
– И что же вы предлагаете? - спросил профессор Минц.
– Жениться, - сказал Гедике.
– Этого еще не хватало! - воскликнул профессор. - Да вы понимаете, что говорите!
– Понимаю. Но Гругена настаивает.
Минц посмотрел на Удалова. Удалов на Минца.
– А ничего в этом плохого нету, - сказал Гедике. - Ну, привезем мы с собой представительницу другой планеты - нам же за это спасибо скажут. Тогда американцы уж точно утрутся!
– Молодой человек! - строго заметил Минц. - Вы ошибаетесь, если полагаете, что наш полет осуществляется в пику Западу. Он осуществляется с научными целями.
– Во блин! - сказал Петр Иванов.
– А может, мы отложим свадьбу? - спросил Минц. - Вы ведь даже взаимную генетическую совместимость не выяснили!
– Любовь все превозможет, - сообщил Гедике.
Невеста висела на его локте, как спелая груша.
– Но что вас так торопит? - спросил Минц.
– По законам нашего общества, если он не женится, мне придется утопиться, - сообщила невеста.
– Не может быть! - удивился Минц. - Такое гуманное общество...
– Для кого гуманное, а для меня сволочное, - ответила девушка. -
Живем здесь, как в четырех стенах, отстаем в прогрессе, даже кино не изобрели, а чтобы из Галактического центра попросить - ни-ни! И все эти проклятые старцы!
И она с неприязнью поглядела на Минца.
– Если ее утопят, я тоже утоплюсь, - заверил Гедике.
Гругена зарыдала, Гедике заплакал, и даже Иванов капнул скупой мужской слезой.
– Придется брать, - сказал Минц. - Но тогда приготовьтесь выслушать горькую правду. Сначала скажите: известно ли вам, что наша страна переживает временные экономические трудности?
– Читали, - ответил Гедике. - Только при чем здесь любовь?
– А при том, что в естественном состоянии ты не смог бы поцеловать свою невесту, потому что случайно проглотил бы ее.
– Во блин! - Петр Иванов даже зажмурился от отвращения. Гедике страшно побледнел.
И тогда, понимая, что отступать некуда, Минц рассказал собратьям по полету всю горькую правду.
Наступила тишина, прерываемая лишь редкими короткими вздохами невесты.
Потом Гедике сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424 425 426 427 428 429 430 431 432 433 434 435 436 437 438 439 440 441 442 443 444 445 446 447 448 449
Но Удалов помалкивал. Его могли неправильно понять. Да, он путешествовал по Вселенной, но на чужих кораблях, капитаны которых не подозревают о существовании Альберта Эйнштейна, а пользуются обычным космическим флопом - то есть прыгают через пространство. Эту технологию Земле знать еще рано, слишком нестабильно ее внутреннее положение, слишком много на ней очагов напряженности и взаимной вражды.
А вот и планета, открытая мальчиком Сережей. Она лежит на краю Космической Федерации, сюда редко залетают корабли.
Наступило время решительных и ответственных действий.
Минцу предстояло возвратить космонавтам их обычные размеры, чтобы их не растоптали туземцы.
Но сделать это надо было осторожно, уже после посадки. Для этого садиться придется вдали от местного космопорта, если таковой имеется, потом превращаться в людей нормального размера, а уж затем идти на контакт.
* * *
Опустились они на поляне. К счастью, лес был невысоким, к тому же темнело.
Настроение было приподнятым.
Распили бутылочку водочки, взятую для этого случая. Удалов в который раз порадовался таланту российских умельцев. Ведь высотой бутылочка едва достигала трех миллиметров, но в ней оказалась пробка, наклейка и содержимое.
Когда же занялся синий прохладный рассвет и незнакомыми голосами запели инопланетные птицы, Минц растолкал Удалова и сказал:
– Пора.
Удалов с некоторого похмелья помотал головой и спросил:
– Чего пора?
Минц показал на спящих товарищей-космонавтов.
– Вытаскиваем их на поляну и вкалываем увеличитель. Через несколько минут мы все становимся обычного размера.
– Ясно, - согласился Удалов. - А корабль?
– Для корабля мне выдали надувную копию, - Минц перекинул через плечо сумку со сложенным кораблем-гигантом.
С немалым трудом они вытащили крепко спящих космонавтов на лужок. Минц притащил медицинский ящичек.
Только он собрался сделать уколы для увеличения космонавтов, как кусты неподалеку раздвинулись и незнакомый голос произнес на космолингве, к счастью, знакомом Удалову:
– Добро пожаловать на планету Столоки. Мы поисковая партия, наблюдавшая спуск вашего замечательного корабля в наш заповедный лес.
Удалов выпрямился и сделал шаг навстречу дружественно расположенным аборигенам.
«Ну слава Богу, - подумал он. - Они оказались нормального роста».
Он посмотрел на Минца, который так и остался сидеть на корточках возле спящих на траве космонавтов, и увидел на лице профессора выражение крайнего изумления.
Он переводил взор с профессора на скромно, по-походному одетых аборигенов, которые мило улыбались...
Удалов пошел к туземцам, протягивая руку.
Рукопожатие получилось теплым, дружеским, настоящим.
– А это профессор Минц, - сказал Удалов, указывая на друга.
Тот стоял со шприцем в руке, и с иглы капал ценный увеличитель...
И только тогда Удалов понял, что местные жители - это не «нормальные» туземцы, а очень маленькие туземцы, такие же, как Удалов, Минц и космонавты. И нет нужды никого увеличивать.
* * *
Удалов снимал встречу, дабы впоследствии утереть нос американцам, его настроение улучшалось. Куда хуже было бы, окажись братья по разуму скорпионами или гигантами-циклопами. А ведь и те, и другие в галактике существуют, занимаются науками и культурой, ходят на свидания и не подозревают о своем страшном уродстве. Может, даже считают нас, людей, не очень-то красивыми.
Пять дней пребывания на планете Столоки, как называли ее жители крупнейшего из континентов, пролетели, как сон. Космонавты и консультанты питались как на убой, посещали увеселительные заведения, а также школы, фабрики, заводы и фермы. Хозяева были откровенны и доброжелательны. Они предложили установить дипломатические и торговые отношения, обмениваться студентами и попросили оказать им помощь в развитии новой технологии.
Минц с Удаловым взяли на себя официальные мероприятия, а молодые Петры пропадали неизвестно где и даже ночевать на корабль не являлись. Это было грубейшим нарушением дисциплины, Удалов хотел было собрать всю группу и обсудить поведение молодежи, но Минц возразил.
– Зачем, - сказал он, - изображать из себя тоталитаризм.
– Не лежит у меня душа к этим гулянкам. Ох, плохо это кончится.
И вправду, это кончилось не очень хорошо.
На шестой день космонавт Петр Гедике заявился к ужину с молодой зеленоватой особой с небольшим третьим глазом во лбу, но в остальном простой девушкой. Девушка смущалась и зеленела еще больше.
– Мы полюбили друг друга, - просто сказал Петр.
Девушка потупилась.
– Ну блин! - сказал Иванов.
– И что же вы предлагаете? - спросил профессор Минц.
– Жениться, - сказал Гедике.
– Этого еще не хватало! - воскликнул профессор. - Да вы понимаете, что говорите!
– Понимаю. Но Гругена настаивает.
Минц посмотрел на Удалова. Удалов на Минца.
– А ничего в этом плохого нету, - сказал Гедике. - Ну, привезем мы с собой представительницу другой планеты - нам же за это спасибо скажут. Тогда американцы уж точно утрутся!
– Молодой человек! - строго заметил Минц. - Вы ошибаетесь, если полагаете, что наш полет осуществляется в пику Западу. Он осуществляется с научными целями.
– Во блин! - сказал Петр Иванов.
– А может, мы отложим свадьбу? - спросил Минц. - Вы ведь даже взаимную генетическую совместимость не выяснили!
– Любовь все превозможет, - сообщил Гедике.
Невеста висела на его локте, как спелая груша.
– Но что вас так торопит? - спросил Минц.
– По законам нашего общества, если он не женится, мне придется утопиться, - сообщила невеста.
– Не может быть! - удивился Минц. - Такое гуманное общество...
– Для кого гуманное, а для меня сволочное, - ответила девушка. -
Живем здесь, как в четырех стенах, отстаем в прогрессе, даже кино не изобрели, а чтобы из Галактического центра попросить - ни-ни! И все эти проклятые старцы!
И она с неприязнью поглядела на Минца.
– Если ее утопят, я тоже утоплюсь, - заверил Гедике.
Гругена зарыдала, Гедике заплакал, и даже Иванов капнул скупой мужской слезой.
– Придется брать, - сказал Минц. - Но тогда приготовьтесь выслушать горькую правду. Сначала скажите: известно ли вам, что наша страна переживает временные экономические трудности?
– Читали, - ответил Гедике. - Только при чем здесь любовь?
– А при том, что в естественном состоянии ты не смог бы поцеловать свою невесту, потому что случайно проглотил бы ее.
– Во блин! - Петр Иванов даже зажмурился от отвращения. Гедике страшно побледнел.
И тогда, понимая, что отступать некуда, Минц рассказал собратьям по полету всю горькую правду.
Наступила тишина, прерываемая лишь редкими короткими вздохами невесты.
Потом Гедике сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424 425 426 427 428 429 430 431 432 433 434 435 436 437 438 439 440 441 442 443 444 445 446 447 448 449