Вряд ли это так, но, не побывав животным, нам трудно судить о том, что чувствует оно по отношению к своей жизни и ко времени. Несмотря на то, что, наблюдая уютно развалившуюся на солнышке кошечку с поднятыми лапками и зажмуренными глазами, невольно начинаешь завидовать беспечности и счастью такого существования, услышав беспричинный пронизывающий собачий вой на Луну, так же невольно начинаешь подозревать философическую природу этого отчаяния.
Уже дети, плохо различающие понятия «завтра» и «вчера», не умеющие определять, который час, находясь в самом беззаботном возрасте, подсознательно ощущают острую тоску, связанную с уходящим временем. Отдать игрушку жалко прежде всего потому, что больше никогда ее не увидишь. Страх, связанный с выходом матери в другую комнату, также связан с боязнью, что она окончательно исчезнет. То, что ребенок не видит и не осязает, в первые годы для него кажется несуществующим. Наиболее яркое проявление обсуждаемого нами чувства – всеобщее нежелание практически всех детей, начиная с первых проблесков сознания, отправляться спать. В этом нежелании есть нечто большее, чем боязнь пропустить что-нибудь интересное, скорее – ощущение безвозвратной потери чего-то, что, может, произойдет, когда ребенок будет спать. Скорее зрелое сознание защищает нас от детских страхов перед безвозвратным. Нежелание выбрасывать бумажки и сломанные игрушки опять же имеет своей основой ностальгию по безвозвратно упускаемому, страх потери, безвозвратность которой диктуется подсознательно ощущаемой необратимостью времени. Нередко нам кажется, что маленьким детям известно что-то такое, что нами давно забыто, что-то принесенное ими оттуда, из небытия, как бы из жизни до рождения. Сенека сравнивал акты рождения и смерти, определяя оба как вход в новый мир.
Человек всегда старается найти доказательства своей небренности. В этом и заключается основа и цель вечной борьбы, которую ведет человек со временем. Наскальные рисунки в примитивной форме как бы помогали приостановить время, служа напоминанием о конкретных охотах и событиях. Сохранение амулетов из костей убитых животных тоже служило напоминанием о происходивших событиях. Не имея подсчета времени, человек и вовсе оставался беззащитен, как бы погруженный в безразмерный океан бытия с завязанными глазами. Зимы, засухи, старость наступали абсолютно неожиданно, и, дабы обрести хоть какой-то контроль над происходящим, с самого своего зарождения человек изобретает наипростейший календарь и пользуется самыми примитивными часами – Солнцем, Луной и звездами.
Возможность рисовать и записывать как бы помогает памяти возвращаться в прошлое, а следовательно, превозмогает необратимость течения времени. Книга становится важнейшим рукотворным средством, консервирующим время. Это первая модель истинного времени, где начало, середина и конец существуют одновременно. Но эта одновременность доступна лишь только творцу. И, став впервые творцом, человек расписывает амфоры и делает барельефы, в которых последовательно, как в комиксах, перечисляет события, конец и начало которых существуют одновременно (хотя если бы эти герои были снабжены сознанием, время имело бы для них тот же необратимый ход). Чем больше развиваются технические возможности человека, тем ближе в своих творениях подходит он к истинной модели времени. Фотография останавливает время настолько, что теперь мы можем наблюдать с высочайшей степенью реальности наших предков, умерших сотню лет назад. И наконец фотография начинает двигаться – кино создает живое отражение времени, где для его создателя герои не смертны, начало и конец существуют одновременно. И хотя создатель и зритель не могут увидеть весь фильм одновременно, реальность существования начала и конца кинопленки никем не оспаривается. Герои кинофильма по-прежнему страдают от необратимости времени, хотя его обратимость и повторимость в кинофильме для стороннего наблюдателя абсолютно очевидна.
Особенности и ограничения в восприятии времени
«Не считая краешка текущего мгновения, весь мир состоит из того, что не существует», – сказал Кароль Ижиковский, выражая общепринятый человеческий взгляд на восприятие реального мира. Скорее можно говорить о феномене способности человеческого сознания последовательно ощущать состояние «реального существования», длящееся секунды, скорее ощущение реальности есть условный способ работы сознания, а не отрицание существования всего предшествующего и последующего есть приближение к истинному положению дел. Мы уже неоднократно говорили о наклонности сознания искажать реальный мир в угоду нашим ощущениям. Почему не предположить, что и в ощущении времени мы сталкиваемся с тем же явлением?
Говоря о восприятии времени, позволим себе воспользоваться позицией Декарта, гласящей: «Мы можем допустить, что нет ни Бога, ни неба, ни Земли и что даже у нас самих нет тела, но мы всё-таки не можем предположить, что мы не существуем… <…> …нелепо полагать несуществующим то, что мыслит» . Для большей четкости возьмем эту позицию наоборот: понятие существования есть результат ощущения в самом себе мыслительной деятельности, то есть принятие данных от всех органов чувств и внутреннее их осознание и переработка. Если бы мы не ощущали в себе мыслительного процесса, то мы бы и сам факт отсутствия подобного ощущения установить не могли. Если принять понятие существования как прямой результат мышления, то только сам субъект может с достоверностью сообщить, существует он или нет. Как, например, после глубокого обморока, придя в себя и не сохранив воспоминаний о каких-либо процессах мышления, субъект не может утверждать, что он продолжал существовать в тот момент, когда находился в обморочном состоянии.
С другой стороны, окружающие субъекты, наблюдавшие со стороны обморок, с полной достоверностью могут утверждать, что во время обморока субъект продолжал существовать по крайней мере физически. То есть существование, упоминаемое Декартом, не есть существование физическое, в обыденном понимании, а есть именно результат наличия у субъекта (а точнее, у его разума) самоощущения. Принимая подобную позицию, сказав, что только сам разум способен установить факт своего существования, мы легко соглашаемся с Кантом: «Если удалить мыслящий субъект, то весь мир телесный должен пасть, ибо он есть лишь явление в чувственности субъекта и один из видов его представления» .
Поскольку время, как прочие проявления физического мира, имеет значение только при условии восприятия его мыслящим разумом, то нельзя утверждать, что время может быть идентично, проявляя себя как феномен (то есть как воспринимаемое субъектом) и как ноумен (вещь в себе), проявление которого недоступно разуму.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62