Хани машинально сделала несколько шагов. Когда она оказалась прямо напротив кресла Бен Рашида, Ланс выпустил ее и, отступив в сторону, присел на валик широкого кожаного дивана.
Хани чувствовала себя, как чернокожая рабыня, выставленная на невольничьем аукционе. Оба брата рассматривали ее откровенно оценивающе, и в глазах обоих то и дело вспыхивали искорки бесстыдного восхищения. Из чистой самозащиты она ответила им вызывающим и дерзким взглядом, который, казалось, только позабавил принца и его кузена.
И принц Руби, и Бен Рашид были крепкими высокими мужчинами, подтянутыми и загорелыми. Оба были одеты в безукоризненные костюмы для вечерних приемов, но на этом сходство между ними заканчивалось. У Ланса были рыжевато-каштановые волосы и озорно поблескивающие голубые глаза, которые постоянно меняли цвет – от светло-василькового до темного ультрамарина. У Бен Рашида волосы были черными, как вороново крыло, а взгляд черных глаз был пристальным и цепким. Этот контраст сам по себе был достаточно резким, чтобы бросаться в глаза в первую очередь, но гораздо сильнее двоюродных братьев различало выражение лиц.
Лицо Ланса дышало такой живой радостью, дерзостью и неуемным любопытством, что Хани помимо своей воли почувствовала к нему расположение, граничащее с восхищением. Казалось, что он освещен изнутри каким-то живым, беспокойным пламенем, которое отражалось в его глазах и готово было в любой момент вырваться наружу. Выражение лица Бен Рашида было, напротив, непроницаемо-спокойным и слегка циничным, хотя оно и не производило отталкивающего или пугающего впечатления. Как бы там ни было, если за этим неподвижным, слегка мрачноватым фасадом и скрывалась порывистая, страстная натура, то Хани не в силах была ее разглядеть. Судя по всему, его внутренний темперамент проявлялся лишь в исключительных случаях, да и то только тогда, когда Бен Рашид сам этого хотел.
– Превосходно! – заметил Алекс, небрежно откидываясь на спинку кресла и без тени смущения разглядывая нижнюю часть тела Хани. – Просто превосходно. А какие ноги!.. Бросим жребий?
– Ничего не выйдет, – негромко возразил принц Руби, не отрывая глаз от Хани. – Она – моя. У меня уже сейчас внутри все горит! Пожалуй, тебе придется принести мэру мои извинения – сегодня вечером я буду очень занят.
Хани сердито нахмурилась.
– Если вы закончили рассматривать меня, то я, пожалуй, пойду. Я не собираюсь и дальше выступать перед вами в качестве куска первосортной говядины!
– Фу, какое вульгарное сравнение! – с притворным возмущением воскликнул принц Руби. – Хотя, должен признаться, кусочек-то – первый сорт. – Перехватив негодующий взгляд Хани, он сразу осекся. – Простите, что перебил вас. Прошу вас, продолжайте. О чем вы говорили?
– Я сказала, что мне пора идти, – заявила Хани, от души надеясь, что им не придет в голову передать ее в руки полиции.
– Какой же в этом смысл? – удивился принц. – Ведь вы почти достигли цели, проявив незаурядную изобретательность, которая заслуживает всяческого поощрения. Ради вас я готов отказаться от официального приема, чтобы мы могли провести сегодняшний вечер в постели. – Он улыбнулся своей подкупающей озорной улыбкой. – А может быть, и завтрашний! – добавил он, в восторге тряся головой. – Какая же вы все-таки хитрая! Клеопатра – и та могла бы у вас поучиться.
– Клеопатра? – переспросила сбитая с толку Хани. "Боже мой, за кого они меня принимают?!" – пронеслось в ее голове.
– Она приказала закатать себя в ковер и таким образом проникла в приемную Цезаря, – терпеливо пояснил принц. – До сегодняшнего дня я считал это одним из самых выдающихся достижений женского ума. Похоже, эта древняя царица умела выходить из самых запутанных ситуаций при помощи того, что было у нее под рукой. Но вы ее превзошли! Правда, у них в Древнем Египте вряд ли были ресторанные тележки.
– Насколько я слышал, Клеопатра не только умело распоряжалась тем, что оказывалось у нее под рукой, но и заранее устраивала так, чтобы все необходимое у нее под рукой было, – заметил Бен Рашид, и его рот, неприятно скривился. – Девушки же вашего сорта, мисс… Как, кстати, вас зовут?
– Хани Уинстон.
Мужчины озадаченно переглянулись.
– Актриса? – спросил принц Руби.
– Нет, – сердито ответила Хани. Поистине, бывали такие минуты, когда она страстно ненавидела собст-венное имя. – Просто меня зовут так же, как и ее. Говорят, что, когда я родилась, моей матери показалось, будто мои волосы похожи по цвету на мед, а "хани" по-английски значит "мед".
– Я хорошо владею английским. Стало быть, вас можно называть Медок? – негромко заметил Ланс Руби. – Впрочем, должно быть, с тех пор вы заметно посветлели. Сейчас ваши волосы похожи на снег под лунным светом. Скажите, докуда они достанут, если распустить их?
– До середины спины, – машинально ответила Хани, глядя в его мягко мерцающие глаза, которые буквально гипнотизировали ее. Ей даже пришлось тряхнуть головой, чтобы наваждение рассеялось. – Какая в конце концов разница, короткие у меня волосы или длинные? – требовательно спросила она и едва не притопнула от гнева ногой.
– Мне нравятся длинные волосы, – невозмутимо пояснил Ланс Руби. – Они меня возбуждают.
– Я уверена, что такому человеку, как вы, не составляет труда удовлетворить любые свои желания, – язвительно заметила Хани и, не удержавшись, добавила:
– Я удивлена, что вы отказали этой вашей фигуристке…
Во взгляде принца промелькнуло удивление.
– Ах да! – спохватился он. – Вы же слышали часть нашей беседы. Надеюсь, мы не слишком вогнали вас в краску?
Он улыбнулся такой обаятельной улыбкой, что у Хани перехватило дыхание, и она очень рассердилась на себя за это.
– А как вам понравится подобное предложение? Изобретательно, не правда ли? Надеюсь, Эрика не обидится, если мы украдем у нее идею. С вами я готов на это пойти, и никакой мороз мне не помешает!
Хани мысленно сосчитала до десяти и, выпустив воздух, сказала медленно и членораздельно, тщательно выговаривая каждое слово:
– Нет, подобное предложение мне совсем не нравится. Я не собираюсь заниматься с вами сексом ни на льду, ни в постели, ни даже на вершине Эвереста, Я вообще не хочу заниматься сексом с вами! Я ясно выражаюсь?
К досаде Хани, Ланс абсолютно не был склонен принимать ее слова всерьез.
– Вершину Эвереста я вам не предлагал, – быстро ответил он, и на его губах заплясала озорная улыбка. – Но это совсем неплохая идея. Свежая и оригинальная… К тому же, разреженный горный воздух способен сделать эротическое переживание вдвое изысканнее. Нет, честное слово, об этом стоит подумать!
С этими словами принц повернулся к брату и спросил с неподдельным интересом в голосе:
– Ты много раз поднимался на самые высокие вершины, Алекс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
Хани чувствовала себя, как чернокожая рабыня, выставленная на невольничьем аукционе. Оба брата рассматривали ее откровенно оценивающе, и в глазах обоих то и дело вспыхивали искорки бесстыдного восхищения. Из чистой самозащиты она ответила им вызывающим и дерзким взглядом, который, казалось, только позабавил принца и его кузена.
И принц Руби, и Бен Рашид были крепкими высокими мужчинами, подтянутыми и загорелыми. Оба были одеты в безукоризненные костюмы для вечерних приемов, но на этом сходство между ними заканчивалось. У Ланса были рыжевато-каштановые волосы и озорно поблескивающие голубые глаза, которые постоянно меняли цвет – от светло-василькового до темного ультрамарина. У Бен Рашида волосы были черными, как вороново крыло, а взгляд черных глаз был пристальным и цепким. Этот контраст сам по себе был достаточно резким, чтобы бросаться в глаза в первую очередь, но гораздо сильнее двоюродных братьев различало выражение лиц.
Лицо Ланса дышало такой живой радостью, дерзостью и неуемным любопытством, что Хани помимо своей воли почувствовала к нему расположение, граничащее с восхищением. Казалось, что он освещен изнутри каким-то живым, беспокойным пламенем, которое отражалось в его глазах и готово было в любой момент вырваться наружу. Выражение лица Бен Рашида было, напротив, непроницаемо-спокойным и слегка циничным, хотя оно и не производило отталкивающего или пугающего впечатления. Как бы там ни было, если за этим неподвижным, слегка мрачноватым фасадом и скрывалась порывистая, страстная натура, то Хани не в силах была ее разглядеть. Судя по всему, его внутренний темперамент проявлялся лишь в исключительных случаях, да и то только тогда, когда Бен Рашид сам этого хотел.
– Превосходно! – заметил Алекс, небрежно откидываясь на спинку кресла и без тени смущения разглядывая нижнюю часть тела Хани. – Просто превосходно. А какие ноги!.. Бросим жребий?
– Ничего не выйдет, – негромко возразил принц Руби, не отрывая глаз от Хани. – Она – моя. У меня уже сейчас внутри все горит! Пожалуй, тебе придется принести мэру мои извинения – сегодня вечером я буду очень занят.
Хани сердито нахмурилась.
– Если вы закончили рассматривать меня, то я, пожалуй, пойду. Я не собираюсь и дальше выступать перед вами в качестве куска первосортной говядины!
– Фу, какое вульгарное сравнение! – с притворным возмущением воскликнул принц Руби. – Хотя, должен признаться, кусочек-то – первый сорт. – Перехватив негодующий взгляд Хани, он сразу осекся. – Простите, что перебил вас. Прошу вас, продолжайте. О чем вы говорили?
– Я сказала, что мне пора идти, – заявила Хани, от души надеясь, что им не придет в голову передать ее в руки полиции.
– Какой же в этом смысл? – удивился принц. – Ведь вы почти достигли цели, проявив незаурядную изобретательность, которая заслуживает всяческого поощрения. Ради вас я готов отказаться от официального приема, чтобы мы могли провести сегодняшний вечер в постели. – Он улыбнулся своей подкупающей озорной улыбкой. – А может быть, и завтрашний! – добавил он, в восторге тряся головой. – Какая же вы все-таки хитрая! Клеопатра – и та могла бы у вас поучиться.
– Клеопатра? – переспросила сбитая с толку Хани. "Боже мой, за кого они меня принимают?!" – пронеслось в ее голове.
– Она приказала закатать себя в ковер и таким образом проникла в приемную Цезаря, – терпеливо пояснил принц. – До сегодняшнего дня я считал это одним из самых выдающихся достижений женского ума. Похоже, эта древняя царица умела выходить из самых запутанных ситуаций при помощи того, что было у нее под рукой. Но вы ее превзошли! Правда, у них в Древнем Египте вряд ли были ресторанные тележки.
– Насколько я слышал, Клеопатра не только умело распоряжалась тем, что оказывалось у нее под рукой, но и заранее устраивала так, чтобы все необходимое у нее под рукой было, – заметил Бен Рашид, и его рот, неприятно скривился. – Девушки же вашего сорта, мисс… Как, кстати, вас зовут?
– Хани Уинстон.
Мужчины озадаченно переглянулись.
– Актриса? – спросил принц Руби.
– Нет, – сердито ответила Хани. Поистине, бывали такие минуты, когда она страстно ненавидела собст-венное имя. – Просто меня зовут так же, как и ее. Говорят, что, когда я родилась, моей матери показалось, будто мои волосы похожи по цвету на мед, а "хани" по-английски значит "мед".
– Я хорошо владею английским. Стало быть, вас можно называть Медок? – негромко заметил Ланс Руби. – Впрочем, должно быть, с тех пор вы заметно посветлели. Сейчас ваши волосы похожи на снег под лунным светом. Скажите, докуда они достанут, если распустить их?
– До середины спины, – машинально ответила Хани, глядя в его мягко мерцающие глаза, которые буквально гипнотизировали ее. Ей даже пришлось тряхнуть головой, чтобы наваждение рассеялось. – Какая в конце концов разница, короткие у меня волосы или длинные? – требовательно спросила она и едва не притопнула от гнева ногой.
– Мне нравятся длинные волосы, – невозмутимо пояснил Ланс Руби. – Они меня возбуждают.
– Я уверена, что такому человеку, как вы, не составляет труда удовлетворить любые свои желания, – язвительно заметила Хани и, не удержавшись, добавила:
– Я удивлена, что вы отказали этой вашей фигуристке…
Во взгляде принца промелькнуло удивление.
– Ах да! – спохватился он. – Вы же слышали часть нашей беседы. Надеюсь, мы не слишком вогнали вас в краску?
Он улыбнулся такой обаятельной улыбкой, что у Хани перехватило дыхание, и она очень рассердилась на себя за это.
– А как вам понравится подобное предложение? Изобретательно, не правда ли? Надеюсь, Эрика не обидится, если мы украдем у нее идею. С вами я готов на это пойти, и никакой мороз мне не помешает!
Хани мысленно сосчитала до десяти и, выпустив воздух, сказала медленно и членораздельно, тщательно выговаривая каждое слово:
– Нет, подобное предложение мне совсем не нравится. Я не собираюсь заниматься с вами сексом ни на льду, ни в постели, ни даже на вершине Эвереста, Я вообще не хочу заниматься сексом с вами! Я ясно выражаюсь?
К досаде Хани, Ланс абсолютно не был склонен принимать ее слова всерьез.
– Вершину Эвереста я вам не предлагал, – быстро ответил он, и на его губах заплясала озорная улыбка. – Но это совсем неплохая идея. Свежая и оригинальная… К тому же, разреженный горный воздух способен сделать эротическое переживание вдвое изысканнее. Нет, честное слово, об этом стоит подумать!
С этими словами принц повернулся к брату и спросил с неподдельным интересом в голосе:
– Ты много раз поднимался на самые высокие вершины, Алекс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63