Его нагота была совершенно земной, кипевшее в нем желание – тоже. Он обвил Мэлори руками и прижался лицом к ее животу. Его теплый язык пробовал на вкус ее плоть.
– Мне больно, Мэлори, – прошептал он. Ее застенчивость и неловкость растаяли, уступив место огромной, всепоглощающей нежности.
– Поможем друг другу, – предложила она с ласковой улыбкой, обвивая руками его загорелые плечи.
Сэбин поднял Мэлори, сел на скамью и посадил ее на себя.
– Да-а! – выдохнул он, заполняя ее собой и одновременно целуя глубоко в губы. Он застонал. С каждым вздохом грудь его высоко вздымалась и опадала. – Мы… поможем… друг…
Сэбин умолк, поскольку, трепеща в лихорадке желания, Мэлори стала подниматься вверх.
Безумие, одержимость, голод.
Сэбин был прежним и в то же время совершенно иным. А может быть, это она изменилась? Никакой наркотик не мог бы дать такого наслаждения, какое дарило ей каждое движение, никакая жизненная мудрость не стоила этой сладкой капитуляции.
Мэлори слышала собственные стоны и бормотание. Напряжение росло с каждой секундой и становилось уже невыносимым.
– Еще, – пробормотал ей в ухо Сэбин. – Скажи мне что-нибудь. Тебе нравится?
– Да. – Ногти Мэлори впились ему в плечи. – Но я не могу… – Она резко выдохнула, ритмично двигая бедрами. Он находился глубоко внутри ее. – Сэбин!
– Хорошо… Не стесняйся…
Вскоре женщине пришлось изо всех сил прикусить нижнюю губу, чтобы не огласить сад криком наслаждения.
Не в силах дышать, ослепшая, она содрогнулась всем телом и затихла, сведенная сладкой мукой. Руки Сэбина гладили ее обнаженную спину, как делали это много раз во время их долгой ежедневной сиесты. Однако сейчас эти ласки были совсем иными, каждое прикосновение было чувственным и хозяйским.
– С тобой все в порядке? – низким голосом спросил он, как только обрел способность дышать.
Мэлори кивнула, не поднимая головы с его плеча.
Сэбин вытащил шпильки из ее волос, и они рассыпались по плечам женщины, а его пальцы стали перебирать их льющийся шелк.
– Давай я встану? – неуверенно спросила она.
– Нет. – Он поднял ее голову и ласково поцеловал. – Предлагаю проводить так все вечера. Она покачала головой.
– Тебя не привлекает эта мысль. – Сэбин взял в обе руки ее локоны и накрыл ими груди женщины. – Посмотри, как красиво. – Он опустил голову и легонько прикусил ее сосок. По телу Мэлори вновь пробежала жаркая волна.
– Я хочу с тобой поговорить, – сказала она.
– Хорошо, – пробормотал Сэбин, играя языком с ее соском. – Я тебя слушаю.
– Я не могу думать, когда… – Она отстранилась от него и встала на ноги. И тут же почувствовала себя одинокой и беззащитной. Однако это было лучше, чем ожидание того, что своими ласками он может вызывать в ней желание в любой момент, как только ему заблагорассудится. Затем Мэлори взяла со скамейки, стоявшей напротив, смокинг Сэбина и набросила его на плечи.
– Теперь, когда ты скрыла от меня предмет моих вожделений, иди сюда. Я хочу тебя обнять.
– Не сейчас. – Она села на скамейку напротив. – Мы должны поговорить, чтобы кое-что выяснить. Я ведь не сказала, что намерена стать твоей любовницей.
– Ты сказала «да», – сразу же насторожился Сэбин.
– Я сказала «да» этому. – Жест, сделанный Мэлори, подразумевал и их самих, и ситуацию, в которой они находились. – Я не хочу становиться тем, чем я не являюсь, только потому, что мы с тобой оказались сексуально совместимы.
– Совместимы? – Сэбин расхохотался. – Какое кислое слово для определения того, что произошло между нами! Иди сюда и позволь мне показать тебе, что мы можем быть еще более совместимы.
Мэлори плотнее закуталась в пиджак.
– Хорошо, пусть это больше, чем совместимость, но я не позволю тебе перевернуть мою жизнь.
– Ты полагаешь, что можешь взять и вот так просто от меня уйти?
– Нет. – Она облизнула губы. – Пока нет.
– А когда же?
– Месяца через три, если ты согласишься на мои условия. – Мэлори прилагала большие усилия, чтобы ее голос не дрожал. – Я думаю, это будет честно, поскольку, как говорит Кери, именно столько обычно длятся твои романы с женщинами. Да и съемки в Седихане закончатся к этому времени.
– Ты все еще намерена сниматься в картине?
– Разумеется. Завтра я уезжаю в Марасеф и принимаюсь за работу. Но если ты будешь туда наведываться, мы сможем какое-то время проводить вместе.
Сэбин вполголоса выругался.
– Я не привык с кем-то чем-то делиться.
– Либо так, либо никак – выбирай.
Мужчина молчал.
– Я не намерен бросать тебя и не позволю тебе бросить меня, – негромко проговорил он. – Говоря это, ты заранее знаешь, что я вынужден принять твои условия.
Мэлори не знала, но надеялась, что это так. Ей невыразимо хотелось сохранить какие-то воспоминания после того, как Сэбин ее бросит, пусть даже их связь продлится всего несколько коротких месяцев. Она знала, что после их расставания наступят сумерки, и, чтобы двигаться во тьме, ей понадобится какая-то опора. Ее работе, гордости, независимости ничто не будет угрожать, если только он не откроет истину, которую сама Мэлори осознала буквально за мгновение до того, как он заключил ее в свои объятия.
– Я надеялась, что ты согласишься. Поскольку это был бы самый мудрый путь к тому, чтобы…
– Я утратил мудрость вместе с двумя сотнями тысяч долларов, которые заплатил за пленки, – резко оборвал он ее. – И плевать я хотел на то, что сейчас разумно, а что – нет. Поезжай в Марасеф, если тебе это так надо, но клянусь тебе всем, что у меня есть: я тоже буду там. – Сэбин встал и двумя размашистыми шагами пересек тропинку. – А пока ты не в Марасефе, я намерен максимально воспользоваться твоим благосклонным вниманием. – Он снял смокинг с ее плеч, перебросил его через руку и спросил:
– Надеюсь, с этим ты согласна?
– Согласна.
Голова Сэбина склонилась над ее лицом, и Мэлори закрыла глаза. Может быть, чувство, поселившееся в ней, ненастоящее, думалось ей. Может, это совсем не то, что испытывали друг к другу ее родители. Может, через три месяца это чувство растает – и у нее, и у Сэбина, как растаяла когда-то ее влюбленность в Бена.
Она убеждала себя в том, что сумеет удержать равновесие и не сорваться в пропасть всепоглощающего ослепления. Ведь она как-никак хорошая актриса, и если соблюдать осторожность, Сэбин ни за что не поймет, что она любит его.
Глава 6
На белых соцветиях гардении в солнечных лучах блестели хрустальные капельки росы.
Мэлори приподнялась на постели, облокотилась на локоть и осторожно прикоснулась к цветку, лежавшему на соседней подушке.
– Я знаю, что обычно принято дарить красные розы, но мне всегда казалось, что это банально. – Сэбин сел на постель рядом с Мэлори. Он был уже одет в джинсы и свободную белую рубашку. Его каштановые волосы были влажными и выглядели почти черными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
– Мне больно, Мэлори, – прошептал он. Ее застенчивость и неловкость растаяли, уступив место огромной, всепоглощающей нежности.
– Поможем друг другу, – предложила она с ласковой улыбкой, обвивая руками его загорелые плечи.
Сэбин поднял Мэлори, сел на скамью и посадил ее на себя.
– Да-а! – выдохнул он, заполняя ее собой и одновременно целуя глубоко в губы. Он застонал. С каждым вздохом грудь его высоко вздымалась и опадала. – Мы… поможем… друг…
Сэбин умолк, поскольку, трепеща в лихорадке желания, Мэлори стала подниматься вверх.
Безумие, одержимость, голод.
Сэбин был прежним и в то же время совершенно иным. А может быть, это она изменилась? Никакой наркотик не мог бы дать такого наслаждения, какое дарило ей каждое движение, никакая жизненная мудрость не стоила этой сладкой капитуляции.
Мэлори слышала собственные стоны и бормотание. Напряжение росло с каждой секундой и становилось уже невыносимым.
– Еще, – пробормотал ей в ухо Сэбин. – Скажи мне что-нибудь. Тебе нравится?
– Да. – Ногти Мэлори впились ему в плечи. – Но я не могу… – Она резко выдохнула, ритмично двигая бедрами. Он находился глубоко внутри ее. – Сэбин!
– Хорошо… Не стесняйся…
Вскоре женщине пришлось изо всех сил прикусить нижнюю губу, чтобы не огласить сад криком наслаждения.
Не в силах дышать, ослепшая, она содрогнулась всем телом и затихла, сведенная сладкой мукой. Руки Сэбина гладили ее обнаженную спину, как делали это много раз во время их долгой ежедневной сиесты. Однако сейчас эти ласки были совсем иными, каждое прикосновение было чувственным и хозяйским.
– С тобой все в порядке? – низким голосом спросил он, как только обрел способность дышать.
Мэлори кивнула, не поднимая головы с его плеча.
Сэбин вытащил шпильки из ее волос, и они рассыпались по плечам женщины, а его пальцы стали перебирать их льющийся шелк.
– Давай я встану? – неуверенно спросила она.
– Нет. – Он поднял ее голову и ласково поцеловал. – Предлагаю проводить так все вечера. Она покачала головой.
– Тебя не привлекает эта мысль. – Сэбин взял в обе руки ее локоны и накрыл ими груди женщины. – Посмотри, как красиво. – Он опустил голову и легонько прикусил ее сосок. По телу Мэлори вновь пробежала жаркая волна.
– Я хочу с тобой поговорить, – сказала она.
– Хорошо, – пробормотал Сэбин, играя языком с ее соском. – Я тебя слушаю.
– Я не могу думать, когда… – Она отстранилась от него и встала на ноги. И тут же почувствовала себя одинокой и беззащитной. Однако это было лучше, чем ожидание того, что своими ласками он может вызывать в ней желание в любой момент, как только ему заблагорассудится. Затем Мэлори взяла со скамейки, стоявшей напротив, смокинг Сэбина и набросила его на плечи.
– Теперь, когда ты скрыла от меня предмет моих вожделений, иди сюда. Я хочу тебя обнять.
– Не сейчас. – Она села на скамейку напротив. – Мы должны поговорить, чтобы кое-что выяснить. Я ведь не сказала, что намерена стать твоей любовницей.
– Ты сказала «да», – сразу же насторожился Сэбин.
– Я сказала «да» этому. – Жест, сделанный Мэлори, подразумевал и их самих, и ситуацию, в которой они находились. – Я не хочу становиться тем, чем я не являюсь, только потому, что мы с тобой оказались сексуально совместимы.
– Совместимы? – Сэбин расхохотался. – Какое кислое слово для определения того, что произошло между нами! Иди сюда и позволь мне показать тебе, что мы можем быть еще более совместимы.
Мэлори плотнее закуталась в пиджак.
– Хорошо, пусть это больше, чем совместимость, но я не позволю тебе перевернуть мою жизнь.
– Ты полагаешь, что можешь взять и вот так просто от меня уйти?
– Нет. – Она облизнула губы. – Пока нет.
– А когда же?
– Месяца через три, если ты согласишься на мои условия. – Мэлори прилагала большие усилия, чтобы ее голос не дрожал. – Я думаю, это будет честно, поскольку, как говорит Кери, именно столько обычно длятся твои романы с женщинами. Да и съемки в Седихане закончатся к этому времени.
– Ты все еще намерена сниматься в картине?
– Разумеется. Завтра я уезжаю в Марасеф и принимаюсь за работу. Но если ты будешь туда наведываться, мы сможем какое-то время проводить вместе.
Сэбин вполголоса выругался.
– Я не привык с кем-то чем-то делиться.
– Либо так, либо никак – выбирай.
Мужчина молчал.
– Я не намерен бросать тебя и не позволю тебе бросить меня, – негромко проговорил он. – Говоря это, ты заранее знаешь, что я вынужден принять твои условия.
Мэлори не знала, но надеялась, что это так. Ей невыразимо хотелось сохранить какие-то воспоминания после того, как Сэбин ее бросит, пусть даже их связь продлится всего несколько коротких месяцев. Она знала, что после их расставания наступят сумерки, и, чтобы двигаться во тьме, ей понадобится какая-то опора. Ее работе, гордости, независимости ничто не будет угрожать, если только он не откроет истину, которую сама Мэлори осознала буквально за мгновение до того, как он заключил ее в свои объятия.
– Я надеялась, что ты согласишься. Поскольку это был бы самый мудрый путь к тому, чтобы…
– Я утратил мудрость вместе с двумя сотнями тысяч долларов, которые заплатил за пленки, – резко оборвал он ее. – И плевать я хотел на то, что сейчас разумно, а что – нет. Поезжай в Марасеф, если тебе это так надо, но клянусь тебе всем, что у меня есть: я тоже буду там. – Сэбин встал и двумя размашистыми шагами пересек тропинку. – А пока ты не в Марасефе, я намерен максимально воспользоваться твоим благосклонным вниманием. – Он снял смокинг с ее плеч, перебросил его через руку и спросил:
– Надеюсь, с этим ты согласна?
– Согласна.
Голова Сэбина склонилась над ее лицом, и Мэлори закрыла глаза. Может быть, чувство, поселившееся в ней, ненастоящее, думалось ей. Может, это совсем не то, что испытывали друг к другу ее родители. Может, через три месяца это чувство растает – и у нее, и у Сэбина, как растаяла когда-то ее влюбленность в Бена.
Она убеждала себя в том, что сумеет удержать равновесие и не сорваться в пропасть всепоглощающего ослепления. Ведь она как-никак хорошая актриса, и если соблюдать осторожность, Сэбин ни за что не поймет, что она любит его.
Глава 6
На белых соцветиях гардении в солнечных лучах блестели хрустальные капельки росы.
Мэлори приподнялась на постели, облокотилась на локоть и осторожно прикоснулась к цветку, лежавшему на соседней подушке.
– Я знаю, что обычно принято дарить красные розы, но мне всегда казалось, что это банально. – Сэбин сел на постель рядом с Мэлори. Он был уже одет в джинсы и свободную белую рубашку. Его каштановые волосы были влажными и выглядели почти черными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44