А еще лучше назначь малышку Джейн моим личным стюардом! – пылко воскликнул он.
Казалось, такая горячая просьба могла бы растопить даже каменное сердце. Но, к удивлению Джейн, владелец яхты оставался бесстрастным.
– К сожалению, это невозможно. У нее есть другие обязанности, – тем же холодным тоном ответил Доминик. – Уверяю тебя, ты останешься доволен услугами стюарда, которого пришлет для тебя капитан Маркус.
– Доволен – может быть. Но эта малышка могла бы сделать меня счастливым! – настаивал Калид, с нежностью глядя на миловидное личико девушки.
Раздражение мелькнуло в глазах Доминика, но тон его оставался таким же спокойным, твердым и бесстрастным:
– Я же сказал, Ахмед, – нет.
– Может быть, ты все-таки передумаешь, мой друг? Это ведь не слишком гостеприимно, – продолжал, весело улыбаясь, Калид; казалось, он не принял всерьез слов Джейка. – Разве я прошу чего-то невозможного? Разве я не исполнял всех твоих желаний в Алжире?
– Ты не понял меня, Ахмед. Джейн – мой личный стюард, – медленно выговаривая каждое слово, произнес Доминик.
Оживленное выражение сошло с лица Калида, и он разочарованно вздохнул:
– Как это я сразу не догадался! В самом деле, прежде на твоей яхте не работала ни одна женщина. – Когда он повернулся к Джейн, в его черных миндалевидных глазах сквозила глубокая печаль. – Какая жалость, Джейн, какая жалость! Ты могла бы доставить мне столько удовольствия. – Не дожидаясь от нее ответа, Ахмед повернулся к Джейку и попросил:
– Когда она тебе наскучит, пришлешь ее ко мне, ладно?
Доминик уклончиво ответил с насмешливой улыбкой:
– Мы ведь друзья, не так ли? А сейчас, прошу прощения, мне надо сказать Джейн несколько слов до того, как она приступит к своим обязанностям. Я вернусь через минуту.
Бросив салфетку на стол, Доминик поднялся и, схватив Джейн за локоть, быстро направился к выходу. Ей приходилось почти бежать, чтобы поспевать за его стремительным шагом. Они молча вышли в коридор, и, лишь когда удалились от двери, Джейк дал волю своему гневу. Схватив Джейн за плечи, он изо всех сил встряхнул ее; глаза его метали громы и молнии,
– Ты что, соскучилась? Слишком спокойно жилось последние дни? Ты решила выпустить джинна из бутылки, чтобы стало повеселее?
– А по-моему, это ты соскучился и устраиваешь бурю в стакане воды непонятно из-за чего! – возразила Джейн, пытаясь вырваться из его рук. – Почему ты раскричался? Что я сделала не так?
– Мало того, что ты все время крутила задом перед Калидом, так тебе еще захотелось поворковать по-арабски! Ты что, совсем ничего не понимаешь?! – кипя от злобы, воскликнул Доминик.
– Крутить задом? Ворковать? – взвилась Джейн. – Никогда в жизни я не делала ничего подобного! Я просто старалась быть вежливой внимательной к гостю. Что мне еще оставалось когда я пролила на скатерть вино? Делать вид, что ничего не случилось?
– Ты должна была накрыть на стол, подать что надо и держать язык за зубами, как я тебя просил! Ты хоть понимаешь, что натворила?
– Что же я, по-твоему, натворила? – процедила сквозь зубы Джейн, до глубины души возмущенная его несправедливыми обвинениями. – Оказала внимание гостю и сказала пару слов на его родном языке…
– Глупее ты ничего не могла придумать! – огрызнулся Доминик. – Теперь Ахмед настаивает, чтобы ты обслуживала его. Интересно, что ты запоешь, если я дам согласие?
– Ну и поработаю несколько дней. Что ж тут плохого? Буду разговаривать с ним по-арабски… Пусть потешится!
Доминик вздрогнул, словно его хлестнули кнутом, и прошипел ей прямо в ухо:
– Вот именно! Наконец-то до тебя дошло! Слово «тешиться» в данном случае очень подходит…
Джейн в изумлении уставилась на Доминика, а потом глаза ее округлились и как-то сразу потемнели.
– Ты с ума сошел! – почти беззвучно выдохнула она, когда вновь обрела способность говорить. – Неужели он рассчитывал, что ты мановением руки можешь заставить меня лечь в чью-то постель только из-за того, что я работаю у тебя?! И это в двадцатом веке!
– В стране Ахмеда царит глубокое средневековье, – угрюмо отозвался Доминик. – Пойми, у нас не только разные страны, но и разные столетья! У Калида, конечно, вполне светские манеры, потому что он учился в Лондоне, но то, что впиталось с молоком матери, так просто не вытравишь. В последний раз, когда я с ним встречался, у него было две жены и несколько горничных, которые на самом деле…
– Подожди! Я все-таки не понимаю…
Этот игрушечный плюшевый медвежонок и варварские средневековые обычаи никак не увязывались в сознании Джейн. Когда они с дедушкой жили в Кувейте, она была совсем маленькой и имела довольно смутное представление о том, какие нравы там царили. И, уж во всяком случае, все это, казалось, не имело никакого отношения к добродушному Калиду с его печальным выражением глаз.
А Доминик безжалостно продолжал:
– Должен сказать тебе, что эти горничные, довольно красивые девушки, должны были ублажать гостей Калида, если у тех возникнет такое желание.
Джейн почувствовала неприятный укол в сердце.
– Так, значит, когда Калид говорил что не отказывал тебе ни в чем, он имел в виду… Стало быть, и ты тоже? …
– А почему бы и нет?! – раздраженно воскликнул Доминик. – Я же сказал – мы живем в разных эпохах! Их женщины не видят в этом ничего предосудительного, иначе они не жили бы в доме Ахмеда. Но сомневаюсь, что ты проявила бы подобную уступчивость.
Джейн вдруг стало очень грустно.
– По-моему, ты сильно преувеличиваешь его интерес ко мне, – пробормотала она – На арабский вкус я слишком худая.
– У Калида на этот счет нет предубеждений. Зато есть большой аппетит. Поверь мне, ты его вполне устраиваешь, – бросил Джейк. – А впрочем, хватит об этом. Теперь из-за твоей наивности у меня прибавилось сложностей.
– О каких сложностях ты говоришь? – растерянно спросила Джейн. – Он наверняка и думать забыл о том, что ты отказал ему.
– Господи, дай мне терпения вынести эту глупость! – воздел к небу руки Доминик. – Да он смирился только потому, что я сказал, что ты – мой «личный стюард». Иными словами, что ты моя любовница!
Лицо Джейн приобрело цвет ее волос:
– Зачем надо было переворачивать все с ног на голову? Разве об этом заходила речь? – Она старалась не встречаться с ним глазами. – Я вполне справилась бы с Калидом сама. Просто отказала бы – и все. Судя по его поведению, он сумел бы понять меня.
– Калид мил и добродушен, только когда все идет так, как ему хочется. Получать отказы он не привык. Тогда из вежливого господина он превращается в носорога, который сминает все на своем пути. Ахмед предупредил меня, что собирается проплыть с нами до Козумелы. Учти, что он теперь попробует подобраться к тебе с другой стороны. А у меня нет ни малейшего желания выставлять у твоей каюты телохранителей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Казалось, такая горячая просьба могла бы растопить даже каменное сердце. Но, к удивлению Джейн, владелец яхты оставался бесстрастным.
– К сожалению, это невозможно. У нее есть другие обязанности, – тем же холодным тоном ответил Доминик. – Уверяю тебя, ты останешься доволен услугами стюарда, которого пришлет для тебя капитан Маркус.
– Доволен – может быть. Но эта малышка могла бы сделать меня счастливым! – настаивал Калид, с нежностью глядя на миловидное личико девушки.
Раздражение мелькнуло в глазах Доминика, но тон его оставался таким же спокойным, твердым и бесстрастным:
– Я же сказал, Ахмед, – нет.
– Может быть, ты все-таки передумаешь, мой друг? Это ведь не слишком гостеприимно, – продолжал, весело улыбаясь, Калид; казалось, он не принял всерьез слов Джейка. – Разве я прошу чего-то невозможного? Разве я не исполнял всех твоих желаний в Алжире?
– Ты не понял меня, Ахмед. Джейн – мой личный стюард, – медленно выговаривая каждое слово, произнес Доминик.
Оживленное выражение сошло с лица Калида, и он разочарованно вздохнул:
– Как это я сразу не догадался! В самом деле, прежде на твоей яхте не работала ни одна женщина. – Когда он повернулся к Джейн, в его черных миндалевидных глазах сквозила глубокая печаль. – Какая жалость, Джейн, какая жалость! Ты могла бы доставить мне столько удовольствия. – Не дожидаясь от нее ответа, Ахмед повернулся к Джейку и попросил:
– Когда она тебе наскучит, пришлешь ее ко мне, ладно?
Доминик уклончиво ответил с насмешливой улыбкой:
– Мы ведь друзья, не так ли? А сейчас, прошу прощения, мне надо сказать Джейн несколько слов до того, как она приступит к своим обязанностям. Я вернусь через минуту.
Бросив салфетку на стол, Доминик поднялся и, схватив Джейн за локоть, быстро направился к выходу. Ей приходилось почти бежать, чтобы поспевать за его стремительным шагом. Они молча вышли в коридор, и, лишь когда удалились от двери, Джейк дал волю своему гневу. Схватив Джейн за плечи, он изо всех сил встряхнул ее; глаза его метали громы и молнии,
– Ты что, соскучилась? Слишком спокойно жилось последние дни? Ты решила выпустить джинна из бутылки, чтобы стало повеселее?
– А по-моему, это ты соскучился и устраиваешь бурю в стакане воды непонятно из-за чего! – возразила Джейн, пытаясь вырваться из его рук. – Почему ты раскричался? Что я сделала не так?
– Мало того, что ты все время крутила задом перед Калидом, так тебе еще захотелось поворковать по-арабски! Ты что, совсем ничего не понимаешь?! – кипя от злобы, воскликнул Доминик.
– Крутить задом? Ворковать? – взвилась Джейн. – Никогда в жизни я не делала ничего подобного! Я просто старалась быть вежливой внимательной к гостю. Что мне еще оставалось когда я пролила на скатерть вино? Делать вид, что ничего не случилось?
– Ты должна была накрыть на стол, подать что надо и держать язык за зубами, как я тебя просил! Ты хоть понимаешь, что натворила?
– Что же я, по-твоему, натворила? – процедила сквозь зубы Джейн, до глубины души возмущенная его несправедливыми обвинениями. – Оказала внимание гостю и сказала пару слов на его родном языке…
– Глупее ты ничего не могла придумать! – огрызнулся Доминик. – Теперь Ахмед настаивает, чтобы ты обслуживала его. Интересно, что ты запоешь, если я дам согласие?
– Ну и поработаю несколько дней. Что ж тут плохого? Буду разговаривать с ним по-арабски… Пусть потешится!
Доминик вздрогнул, словно его хлестнули кнутом, и прошипел ей прямо в ухо:
– Вот именно! Наконец-то до тебя дошло! Слово «тешиться» в данном случае очень подходит…
Джейн в изумлении уставилась на Доминика, а потом глаза ее округлились и как-то сразу потемнели.
– Ты с ума сошел! – почти беззвучно выдохнула она, когда вновь обрела способность говорить. – Неужели он рассчитывал, что ты мановением руки можешь заставить меня лечь в чью-то постель только из-за того, что я работаю у тебя?! И это в двадцатом веке!
– В стране Ахмеда царит глубокое средневековье, – угрюмо отозвался Доминик. – Пойми, у нас не только разные страны, но и разные столетья! У Калида, конечно, вполне светские манеры, потому что он учился в Лондоне, но то, что впиталось с молоком матери, так просто не вытравишь. В последний раз, когда я с ним встречался, у него было две жены и несколько горничных, которые на самом деле…
– Подожди! Я все-таки не понимаю…
Этот игрушечный плюшевый медвежонок и варварские средневековые обычаи никак не увязывались в сознании Джейн. Когда они с дедушкой жили в Кувейте, она была совсем маленькой и имела довольно смутное представление о том, какие нравы там царили. И, уж во всяком случае, все это, казалось, не имело никакого отношения к добродушному Калиду с его печальным выражением глаз.
А Доминик безжалостно продолжал:
– Должен сказать тебе, что эти горничные, довольно красивые девушки, должны были ублажать гостей Калида, если у тех возникнет такое желание.
Джейн почувствовала неприятный укол в сердце.
– Так, значит, когда Калид говорил что не отказывал тебе ни в чем, он имел в виду… Стало быть, и ты тоже? …
– А почему бы и нет?! – раздраженно воскликнул Доминик. – Я же сказал – мы живем в разных эпохах! Их женщины не видят в этом ничего предосудительного, иначе они не жили бы в доме Ахмеда. Но сомневаюсь, что ты проявила бы подобную уступчивость.
Джейн вдруг стало очень грустно.
– По-моему, ты сильно преувеличиваешь его интерес ко мне, – пробормотала она – На арабский вкус я слишком худая.
– У Калида на этот счет нет предубеждений. Зато есть большой аппетит. Поверь мне, ты его вполне устраиваешь, – бросил Джейк. – А впрочем, хватит об этом. Теперь из-за твоей наивности у меня прибавилось сложностей.
– О каких сложностях ты говоришь? – растерянно спросила Джейн. – Он наверняка и думать забыл о том, что ты отказал ему.
– Господи, дай мне терпения вынести эту глупость! – воздел к небу руки Доминик. – Да он смирился только потому, что я сказал, что ты – мой «личный стюард». Иными словами, что ты моя любовница!
Лицо Джейн приобрело цвет ее волос:
– Зачем надо было переворачивать все с ног на голову? Разве об этом заходила речь? – Она старалась не встречаться с ним глазами. – Я вполне справилась бы с Калидом сама. Просто отказала бы – и все. Судя по его поведению, он сумел бы понять меня.
– Калид мил и добродушен, только когда все идет так, как ему хочется. Получать отказы он не привык. Тогда из вежливого господина он превращается в носорога, который сминает все на своем пути. Ахмед предупредил меня, что собирается проплыть с нами до Козумелы. Учти, что он теперь попробует подобраться к тебе с другой стороны. А у меня нет ни малейшего желания выставлять у твоей каюты телохранителей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47