Выпрямившись, Франческа приготовилась к самому тяжелому сражению.
– Думаю, нет, милорд.
И снова обескуражила его.
– Она думает «нет», – передразнил он ее. – «Миледи Уйатхолла» раздает милости, словно индульгенции. Нет, вы абсолютно правы, миледи. Я тоже думаю «нет», а поскольку здесь властвую я, то вы никуда не пойдете.
– Прекрасно. – Она опустилась на изящный диванчик. – Я могу отдохнуть и здесь. Гостиная вполне подойдет для этого. – Она действительно страшно устала; пообщавшись с Миэром, а потом еще с его матерью, любая нормальная женщина была бы близка к обмороку.
Придется покинуть Миэршем не так быстро, как хотелось бы.
Сто фунтов. Мысль о них грела и успокаивала. Он решил прошлой ночью, что ее можно купить. Она гадала, что он предложит сейчас, чтобы уложить Сару в постель.
Как она собирается осуществить это, будучи девственницей?
Вздор – до этого дело не дойдет. Она не допустит.
Неужели? При том, что она позволила ему запугать себя настолько, что, полуобнаженная, непристойно танцевала перед ним?
Он шантажировал ее и снова прибегнет к шантажу, чтобы получить то, чего хочет. Это прямая угроза ее нравственным устоям. Он безжалостен, неумолим, ей просто не хватит хитрости переиграть его.
Как она этого сразу не поняла?
Под его пристальным взглядом ее бросило в жар.
Но она взяла себя в руки и посмотрела ему в глаза. Потом не выдержала и отвела взгляд.
– Милорд? – произнесла она едва слышно. Какое-то мгновение Алекс колебался, не зная, следует ли быть с ней откровенным.
– Насколько мне известно, ты – распущенная, аморальная и алчная женщина, которая могла получить все, что хотела, ложась с мужчиной в постель. Ты неразборчива. Говорят, нет такого мужчины, который не захотел бы тобой овладеть, и теперь, освободившись от молодого и любящего, но никчемного мужа, ты можешь дать волю своей ненасытной натуре. Судя по вчерашней ночи, ты уже сделала это. Возникает вопрос: почему ты не хочешь спать со мной?
– Почему? – холодно спросила Франческа, дрожа всем телом от его оскорблений и намеков. – Неужели непонятно, милорд? Вы же сами перечислили мне моих любовников. Подумайте: что значит граф в сравнении с королем. Возможно, это вы недостойны меня...
– Так, так, так, показались маленькие острые коготки. Но... – он закатал рукав и показал ей руку, – никакой крови, миледи. А ведь все дело в крови, да? Голубой крови. Кровавые деньги. Или вы знали, что у Уильяма было завещание? Да, интересно, что вам известно – очень интересно. Но одно я знаю точно, Сара Тэва: очень скоро ты будешь лежать подо мной. А деньги, моя язвительная леди, можешь поместить в Английский банк.
Глава 6
Алекс не собирался оставлять ее ни на минуту. А Франческа не намерена была идти с ним в комнату.
Воцарилось напряженное молчание. Франческа перебирала в памяти все ошибки, совершенные ею с момента встречи с Сарой.
Только чудом она сможет выбраться отсюда, в отчаянии думала Франческа. И что это за завещание, о котором они говорили? Новое осложнение, которое помешает ей уйти?
Сто фунтов в кармане и враждебное отношение его семьи значительно облегчили принятие ею решения. Конечно, Сара не спасовала бы так, как она, и, возможно, уже согревала бы постель Миэра...
О Боже... Жаркая волна прокатилась по телу. Нет, ей необходимо обдумать эту идею: Сара не отличалась застенчивостью и теперь, когда ее больше не связывали узы брака, должна была уступить – ради внимания, ради острых ощущений, ради денег... Как же Франческа сможет объяснить свой отказ?
И как далеко она ушла от Сары, если позволила Алексу заплатить ей за то, что танцевала перед ним обнаженная?
Каким-то непостижимым образом ей удавалось сохранять хладнокровие и спокойствие. Однако она чувствовала, что чем больше сопротивляется Миэру, чем меньше говорит, тем больше завораживает его. Разумно ли она поступает? Но все же это лучше, чем его ярость и угрозы.
Сейчас они на нейтральной территории. Но если ему удастся заманить ее в свою комнату, невозможно предсказать, что произойдет.
Примерно такие же мысли одолевали Алекса. Перед ним женщина, сотканная из одних противоречий. Ее ум так же остр, как и язык, именно поэтому он до сих пор не может соединить в одно целое то, что слышал и читал о ней, с тем, какой она сейчас предстала перед ним.
Слишком много несоответствий, в том числе ее красота и элегантность. Он не может отвести взгляд от ее лица, от этих черных, бездонных глаз, в которых может утонуть любой мужчина.
Но только не он. Он – никогда.
А ее кожа, ее теплая, бархатная кожа! Прошлой ночью он видел почти каждый ее сантиметр и жаждал погладить ее, так, чтобы она застонала от его прикосновений.
Она – воплощение куртизанки...
В то же время она не куртизанка.
Уильям... Алекса вдруг пронзило острое чувство горечи. Ему не следовало думать о ней подобным образом, но по-другому он просто не мог.
Она невероятно соблазнительна, и если он безжалостно использовал ее прошлой ночью, то у него не было никаких угрызений совести. В конечном итоге Саре придется расплачиваться за свои грехи, но прежде он собирался получить от нее все, что пожелает, любой ценой.
Даже заняв место Уильяма.
Нет, просто непостижимо, до чего спокойна и холодна эта женщина. Как великолепно владеет собой! Кажется, будто ничто не имеет для нее значения – ни жизнь, ни смерть, ни возлюбленный. Для этого нужен огромный опыт. При мысли об этом его гнев вспыхнул с новой силой.
Сара Тэва держит себя так, словно ее совершенно не интересуют его богатство и титулы.
Она могла бы повелевать королями... А предпочла Уильяма.
Почему?
В этом загадка Сары Тэва, и не единственная. Он должен их разгадать. Должен знать о ней все: он хочет ее, жаждет овладеть этим телом, чтобы она никогда не забыла о том, кому принадлежит...
Необузданность вспыхнувшего желания потрясла Алекса. Он думал о ней так, словно она вот-вот станет его любовницей. Его – нет. Нет! Да и что в ней такого соблазнительного? Окружающий ее ореол тускнел, притягательность исчезала, стоило ему вспомнить о ее развратной жизни.
И все же Уильям принял ее, простил и сделал своей женой.
И сейчас Алекс понимал его: Уильяма пленили те же противоречия в ней, что и его самого. Уильям, видимо, надеялся спасти ее. Но у него не было для этого ни средств, ни характера. И потом, невозможно спасти такую женщину, как Сара Тэва; в лучшем случае ее можно приструнить, пока есть силы удовлетворять ее в постели.
Если вообще это возможно.
Если...
Он сможет, черт побери, и сделает это. Он будет вонзаться в ее извивающееся тело бесконечно долго, пока она не станет молить о пощаде.
Он один может это. Он заставит ее ползать у своих ног, заставит умолять его. Сара Тэва, обнаженная, на спине, извивающаяся, жаждущая, умоляющая единственного мужчину, который способен довести ее до самозабвения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75