— Ты имеешь в виду мою жену? — Эйвен помолчал с минуту и, тщательно подбирая слова, ответил: — Да, она была красивая. И молодая. Как и я, впрочем. Но мы пробыли вместе не слишком долго.
Бриджет радовалась игре тени и света под сенью листвы, потому что таким образом в какой-то степени скрадывался ее шрам, о котором временами она почти забывала. Но только не за пределами дома.
— Наверное, для тебя это была настоящая трагедия? — нерешительно спросила Бриджет.
Постоянно настороженное отношение Эйвена ко всему, что касалось его личной жизни, не позволяло задать этот вопрос раньше.
— Бриджет! Откуда такая робость? Неужели ты думаешь, что я скорблю о ней? Или сравниваю с тобой? Выкинь эти мысли из головы. Я ничуть не жалею. И никогда не жалел. Да, собственно, и не о чем.
— Но почему-то ты никогда не рассказывал о жене. Совсем ничего. Мне хочется знать, какая она была. Блондинка? Брюнетка? Меньше меня ростом или…
— Это не важно, — сказал Эйвен, подобрав камешек и кидая его в воду. — Сейчас это не имеет никакого значения, И прежде тоже не имело. Наши отцы хотели, чтобы мы поженились, а мы с ней согласились. Мы были послушными детьми, — добавил он с иронией и усмехнулся.
— Но когда она… когда ее не стало, ты начал заниматься сбором секретных сведений за границей. Ты делал это для того… Вероятно, таким образом ты хотел забыть ее?
— Так все думали. А я никого не разубеждал. Зачем? Ведь это так понятно. Молодой человек с горя пустился во все тяжкие. Передо мной сразу распахнулись двери в самые разные места. И я бездумно предался развлечениям.
— И это соответствовало действительности?
— В одном — несомненно. Тогда у меня не было никаких дел, которые требовали бы немедленного возвращения в Англию. Я не замечал, как шло время, но война затянулась, и вместе с ней мое пребывание в Европе. Таким образом, через несколько лет я успел забыть первопричину. Только не надо меня жалеть, Бриджет. Конечно, ситуация прискорбная, но я извлек из нее какую-то пользу. Теперь все это уже в прошлом. Давай не будем говорить о бесполезных вещах! Тем более грешно делать это в такой прекрасный день. — Помолчав, он поспешил сменить тему: — Скажи-ка мне лучше, хочешь ли ты научиться ловить рыбу? В доме наверняка найдется несколько удочек. Или ты боишься червей?
— Не могу сказать, чтобы они мне очень нравились. Но если ты обещаешь, что не будешь вешать их мне на нос, как сынишка кузины Сильвии, я переживу.
— Даю слово! Пойдем скорее, пока погода не испортилась.
Эйвен схватил ее за руку, и они, смеясь, побежали к дому.
— Да, милорд, — хихикала она ему в ухо, когда часом позже, пресыщенные, они лежали в залитой солнцем спальне, — замечательную удочку вы мне преподнесли!
— Зато посмотри, что я поймал! — Эйвен набрал и поднял вверх пригоршни ее волос, а затем позволил им плавно упасть и накрыть их обоих. — Эта рыбка намного лучше. Такая гладкая. И у нее очень горячая кровь. Мне безумно нравится держать ее в руках. Так приятно чувствовать, как она извивается и трепещет. Господи! Бриджет, можешь ты мне объяснить, что это такое? Я не успеваю отлавливать тебя, как тут же сам оказываюсь в сетях. Скажи, будет когда-нибудь конец этому?
Однако, похоже, их желание не иссякало. Они все больше входили во вкус, как любой человек, быстро привыкающий ко всему, что доставляет наслаждение.
И все же на душе у Бриджет было неспокойно. Сначала это была неопределенная, лишь слегка осознаваемая тревога. Но день ото дня неприятное щемящее чувство нарастало. И вот однажды Бриджет поняла причину.
В то утро она снова принялась писать матери, и, пока обдумывала, что бы еще сообщить, ее взгляд случайно упал на дату, проставленную в верхнем углу листка. Бриджет ужаснулась. Две недели! Прошло полмесяца, а они все мешкали с отъездом из «укромной обители», продолжая беззаботно предаваться любовным утехам, совершенно не думая о будущем, словно его у них не было.
Между тем лето приближалось к своему апогею. Время шло, а она так и не заняла должного места в жизни Эйвена: все еще не познакомилась ни с его отцом, ни с кем-либо из его родственников, не знала никого из его друзей, за исключением Рейфа из Лондона и нескольких человек, присутствовавших на бракосочетании. И не было никакой возможности прояснить свое положение, Эйвен увез ее из Лондона и устроил медовый месяц вдали ото всех. С первого дня пребывания в Брук-Хаусе она оказалась замурованной в этом сияющем дворце, как мошка в янтаре. Ее грызли сомнения, она беспокоилась за будущее и в то же время осуждала себя за неблагодарность.
— Откуда этот мрак? — спросил Эйвен, выйдя из своей ванной, растирая волосы полотенцем. — Каким ветром его надуло?
Бриджет в растерянности подняла глаза.
— Просто я задумалась.
— Я вижу. И все твои думы прописаны у тебя на челе. Разве что-то случилось? Почему такое трагическое выражение?
— Нет, Эйвен, это только… Эйвен, ведь уже две недели как мы поженились!
— В самом деле драматическое событие! Но вместе с тем такое счастье, о каком мы и не подозревали. И продлится оно три недели! Хотя, если ты уже сейчас впадаешь в уныние, мне страшно подумать, что ты будешь чувствовать потом.
— Эйвен, дело не в этом. Никто из твоих близких меня не знает. Конечно, твоя семья и друзья осведомлены, что мы поженились, но все равно для них это только слухи. С таким же успехом я могла бы жить на Луне.
— А-а, понимаю! Ты хотела бы провести медовый месяц в более широкой компании?
— О нет! Я имею в виду совсем другое. Поверь, то, что происходило между нами все это время, сплошное очарование. Я предпочитаю, чтобы это продолжалось до бесконечности, хотя надеюсь, встреча с твоим отцом уже не за горами. Впрочем, так же, как и со всеми остальными. Меня смущает твое поведение. Посмотри, мы здесь две недели, но я до сих пор… Должны же быть у тебя какие-то знакомые в округе!
— Так ты думаешь, я прячу тебя? — спросил Эйвен, вдруг становясь таким же серьезным, как она. — Хорошо. Против этой печали лекарство найти несложно. Сегодня же поедем в Литтл-Ньютон. Надевай свою лучшую шляпку, и я повезу представлять тебя местной знати. Да, не забудь о великосветских манерах!
Вероятно, это выглядело глупо — так разволноваться из-за предстоящей поездки в крошечный городишко. Но Бриджет, чуждая чванливости своих привилегированных сограждан, никогда не воротила нос от простых людей. Будучи компаньонкой в провинции, она часто совершала подобные поездки, и посещение близлежащих деревень было ее единственным развлечением. А сейчас предстояло посетить местечко вблизи родового гнезда Эйвена. Как же она могла оставаться спокойной!
Литтл-Ньютон был похож на обычную деревню. В городке было всего две утопающие в зелени улицы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80