Никто не возражал, и Костейн скоро ушел. Гордон злился на Льва за недостаток энтузиазма по отношению к его работе в течение такого трудного дня и замечательному открытию.
— Я не думаю, что Лев оценил то, на что я наткнулся, — ворчал он. — Такого парня, как Костейн, беспокоит только государственная измена, он никогда и бровью не поведет на флирт женщины. Ты же не захочешь иметь дело с подобными ему, Кетти. Ты выбрала очень мудрый способ для встречи с ним завтра после чая. Кетти вздохнула и уставилась в камин:
— Ты прав, Гордон. Я его нисколько не интересую.
— Господи, ты только не сопи и не хандри.
Мы найдем тебе мужа, когда я поеду в Италию. Если я поеду в Италию, — добавил он. — Я подумал, что работа такого рода дает возможность только стаптывать башмаки. Выйдя на миссис Леонард и ее зарубежных друзей, я смогу поговорить с Косгрейвом о постоянной должности.
— А как я тогда найду себе мужа? — спросила Кетти. — Мне бы хотелось — ох, как бы мне хотелось, чтобы мы больше выезжали. Вчера на вечере у леди Мартин было так хорошо. Это напомнило мне прошлое, когда папа был жив, Гордон чувствовал себя дезертиром, отказываясь от итальянского плана. Он проклинал Кетти, сидящую дома с мамой и Родни и их старыми друзьями, и все больше рискующую остаться старой девой. Он действительно должен постараться и раздобыть ей жениха, или все кончится тем, что она окажется приживалкой в его доме, когда он и мисс Стэнфилд поженятся.
— Вот что я тебе скажу, — решил он. — Я не поеду в клуб сегодня вечером. Мы с тобой выйдем в город.
— Ты приглашаешь меня на какой-нибудь вечер? — спросила Кетти с надеждой, потому что Гордон жил более активной жизнью, чем она.
— До конца зимы не будет никаких вечеров, на которые стоило бы пойти, но театры открыты. Мы с тобой пойдем на спектакль. Нашего налетчика можно поискать там с тем же успехом, как и в моем клубе. Мы возьмем театральные бинокли и исследуем каждый глаз и каждую руку в зале.
— Прелестно! Пойдем посмотрим, что играют в театрах.
Поскольку время близилось к обеду, Гордон надел вечерний костюм, а Кетти пошла в свою комнату, чтобы тоже переодеться. Так как завывал очень холодный ветер, она выбрала платье с длинными рукавами из легкого шелка и элегантную, но теплую шаль из мохера. Приятное возбуждение трепетало в ее груди. Очень мило со стороны Гордона оказать ей такую услугу. У нее не было реальных опасений, что стремление брата поступить в Генеральный штаб продержится долго. Ему скоро надоест торчать на холоде; и он оценит более благотворный итальянский климат.
Самым большим разочарованием было вполне определенное намерение Костейна не связываться с ней. Да, он вежлив, но по обязанности. Если она время от времени и вызывала проблеск интереса в его глазах или он говорил вещи, которые звучали достаточно лично, то это просто свойство его характера. Как отметил Гордон, Костейн привык к весьма снисходительной морали своего класса. Дамы, если только они не были древними старухами, отчаянно флиртовали. Он не знал иного способа общаться с ними, но был осторожен, не давая флирту выйти из-под контроля.
Если бы ее светская жизнь не прервалась со смертью отца, Кетти сумела бы общаться на таком уровне. Она бы улыбалась и возвращала его остроумные реплики с легкомысленной беззаботностью, но в данный момент она не имела такой сноровки, общаясь в собственной флегматичной манере. И другого способа общения не знала.
— Думаю, что у лорда Костейна есть какое-то срочное дело на службе, — решила леди Лайман, когда узнала о том, что сегодня он отклонил приглашение. — Кетти, двадцатого числа я устраиваю у нас небольшой прием. Нам надо срочно подписать карточки.
— Мама, Гордон попросил меня пойти с ним в театр сегодня вечером, — сказала Кетти.
— Что играют, Гордон? Шекспира?
— Шекспира? — Гордон усмехнулся. — Ничего подобного. Кто захочет слушать эту античную болтовню. Все эти «извольте» и «оставьте». В меня довольно достаточно напихали этого в школе, спасибо.
— Достаточно это достаточно, — поправил его Родни.
— Что?
— Довольно — это достаточно, не надо ничего прибавлять к «довольно». — Гордон только покачал головой. Старика иногда заносило слишком глубоко.
— Что значит «довольно»? — спросил Родни.
— Это значит «довольно».
— Это значит «достаточно», поэтому не нужно говорить «довольно достаточно». Получается бессмысленная тавтология. Если ты тешишь себя надеждой стать дипломатом, то должен научиться правильно говорить по-английски.
— Тогда зачем я учу итальянский? — Гордон повернулся к матери:
— Мы идем смотреть молодежный фарс в «Роял Кобург».
— Дорогой, ты считаешь разумным брать Кетти на левый берег Темзы?
— Да брось, мама, мы же не собираемся там жить. Весь город говорит о новом фарсе в «Кобурге». Не удивительно, что у Кетти нет достойного поклонника, ведь ты держишь ее в вате, как елочную игрушку.
— Твоя сестра, Гордон, как я понимаю, имеет замечательного кандидата в женихи. Ему может оказаться неприятно, что она бегает по городу, как взбалмошная девчонка.
— Если Кетти взбалмошная девчонка, то я обезьяна. Костейн не такой напыщенный индюк, как ты пытаешься изобразить, мама. Он понимает, что к чему.
— Индюк? — воскликнула леди Лайман, и ее лицо покраснело. — Ты назвал сына герцога Халфорда индюком?
Родни нахмурился и сказал:
— Учись подбирать выражения, мой мальчик. Именно речь отличает человека от животных. В министерстве иностранных дел…
— Я уже не настолько уверен, что в конце концов стану дипломатом.
— Ты окажешь своей стране огромную услугу, отказавшись от дипломатического поприща, — сказал Родни с ужасным сарказмом.
Трапеза продолжалась в несколько напряженной атмосфере. Перед тем, как отправиться в театр, Кетти сказала:
— Кстати, мама, я немного разузнала о миссис Леонард. Ее зовут Елена, и она уже была замужем.
— Как давно? Как звали ее первого мужа?
— Я не знаю.
— Елена, — сказала леди Лайман, хмуря брови. — Имя звучит, как колокол. Может, я и вспомню, дай срок. Напомни мне утром, дорогая. Я не знаю, почему это происходит, но днем у меня ухудшается память. Однако для прошлого это лучше, чем для настоящего, поэтому есть надежда.
— Спроси у Родни, — предложил Гордон. — Он еще не совсем выжил из ума.
— Памяти, дорогой, — поправила леди Лайман. — Молодежь в наши дни и в самом деле имеет бедный словарный запас.
Она закрыла дверь за своими отпрысками и вернулась в гостиную, чтобы подготовиться к; вечерним картам в тесном кругу подруг, в основном вдов дипломатов, как и она сама. Именно миссис Лидбетер вспомнила Елену Джонсон.
— Она дебютировала в свете в тот же самый год, что и моя дочь Анна. У нее не было приличного состояния, — я думаю, у нее за душой было примерно две тысячи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46