бодрящий свежий ветер доносил до ее кожи соленые брызги; чайки с криками парили над утесами, во всеуслышание радуясь своей свободе. Вокруг была безбрежная пустота, в точности как предрекал Стивен, но Фиби была очарована ею.
– Ваша мама была необычайно впечатлительна. – Хэмпсон подошел к каменным перилам. – Она часами просиживала здесь, наблюдая за купающимися у берега или беспомощной, потерявшей управление лодкой, и всегда была готова броситься на помощь любому.
– Она рассказывала мне захватывающие истории о пиратах и их кораблях, полных золота.
– Эти истории, без сомнения, достались ей от вашего прадедушки-пирата. – Хэмпсон продолжал рассказывать, и его голос все больше оживлялся, – Обычно они с вашим дедушкой пили здесь чай. Они сидели рядом и фантазировали о своих путешествиях вокруг света, а когда уставали от этой игры, развлекали друг друга самыми невероятными историями.
Сцену, которую описывал Хэмпсон, было легко себе представить, и Фиби, заметив в небольшой нише балкона маленький металлический стол и два стула, требовавшие покраски, села на ближайший из них и, пытаясь воспроизвести крошечную частицу жизни своей матери, положила локти на стол и устремила взгляд в море, как, вероятно, делала и она.
– Вы, должно быть, хорошо ее знали.
– Да она родилась у меня на руках. – Старик даже немного обиделся.
– И любили. – Фиби улыбнулась ему. – Как и я. Спасибо вам. Сегодня вы преподнесли мне самый драгоценный в моей жизни подарок.
Покраснев от удовольствия, он неожиданно нахмурился и, подойдя к каменной скамейке, повернутой к океану, стал смотреть вдаль. Боль, отразившаяся на лице Хэмпсона, обеспокоила Фиби, но она молча ждала, что будет дальше. Спустя некоторое время с величайшей осторожностью он вытащил из-за пазухи коричневый тряпичный сверток, развязал его и, достав чудесную восковую куклу, положил ее на стол:
– Я сохранил ее для вас.
– Удивительно, что дедушка позволил вам сохранить что-то из маминых вещей. – Фиби прижала к груди маленькую фигурку, и слезы навернулись ей на глаза.
– Правду сказать, мисс Фиби, он любил вашу маму больше жизни. Когда она умерла, радость исчезла из его души. – От этих слов на его плечи словно навалился тяжкий груз, его глаза померкли, и он показался Фиби еще более хрупким, чем раньше. Он вытащил из кармана кусок белой бумаги, похожий на письмо, и протянул его Фиби. – Глубоко сожалею, что не в состоянии лучше следить за этим поместьем. Когда вы и лорд Бэдрик будете готовы, я отвечу на все ваши вопросы. – И, не сказав больше ни слова, Хэмпсон покинул балкон.
Не понимая, что могло так резко изменить настроение Хэмпсона, Фиби вертела в руках конверт, будто искала ключ к разгадке его содержимого. Наконец, набравшись мужества, она вскрыла конверт, взглянула на почерк, а затем прочитала записку один раз, потом еще раз.
Новости остались такими же ошеломляющими и угнетающими, как и при первом чтении. Фиби прижала к груди куклу матери, положила голову на стол и закрыла глаза.
В поисках Фиби Стивен вышел через дверь, о которой слышал от Хэмпсона, и перед ним открылся воистину великолепный вид. Тот, кто выбирал место для строительства, выбрал его очень удачно; к сожалению, потомки перестали поддерживать в порядке старинный особняк.
Увидев, что Фиби сидит, положив руки на стол и опустив на них голову, Стивен решил, что бедняжка очень устала, и ничуть этому не удивился, потому что прошедшая ночь была утомительной для всех. Раздумывая, стоит ли подойти к ней или дать ей возможность отдохнуть – ей это было крайне необходимо, – Стивен заметил, что у нее в руке зажат листок бумаги. Приблизившись к ней, он не смог устоять и легонько поцеловал Фиби в ухо.
– Доброе утро.
– Доброе утро. – Фиби подняла голову и, поставив локти на стол, подперла руками подбородок.
Стивен, сев на свободный стул, в первый раз взглянул Фиби в лицо – в это утро она была не просто уставшей, ее кожа казалась полупрозрачной, а глаза утратили свою обычную живость. Она постаралась улыбнуться, но улыбка получилась совсем не веселой; короче говоря, она выглядела мрачной и расстроенной.
– Что случилось? – Стивен приподнял к себе ее лицо. – Судя по вашему бледному лицу, можно подумать, что вы получили смертный приговор.
Отвернувшись, Фиби протянула ему помятый листок бумаги, и Стивен мог бы поклясться, что на бумаге были следы слез. Прочтя записку, он скомкал бумагу в маленький плотный шарик; понятно, отчего у Фиби такое настроение. Поместье Марсден не только разваливалось, но было все в долгах, и немедленно требовалось выплатить весьма внушительную сумму.
– Просто не знаю, что сказать.
– Я чувствую себя марионеткой в руках кого-то, кто дергает веревочки каждый раз, когда я думаю, что приближаюсь к решению проблемы. Нэнни Ди говорит, что борьба с трудностями закаляет характер. Что ж, значит, моей силы воли хватит на всю оставшуюся жизнь. Во всяком случае, теперь я поняла смысл странного письма, которое прислал мой поверенный. Это, – она указала на записку, – кажется разумной суммой?
– Сказать довольно сложно, все зависит от последнего взноса, который сделал ваш поверенный, и от оценки имущества. А помимо дюжины всяких поборов, мы платим еще налоги за слуг и за землю. Кроме того, существует церковная десятина в пользу церкви, а ваш церковный приход требует денег на дороги и для неимущих. В бухгалтерских книгах, если они ведутся, можно найти подробные расчеты. Что вы намерены делать?
– Скала довольно высокая, но при моей везучести я приземлюсь на единственное песчаное место на всем побережье. Я шучу, – быстро добавила она, почувствовав себя несколько виноватой при виде его растерянности. – Я совершенно подавлена, но обещаю, что это настроение скоро пройдет, – я не из тех, кого можно надолго выбить из колеи. Кроме того, скучно сидеть без дела. Хэмпсон готов объяснить все подробно. А после этого я решу, что нужно делать.
Самое прискорбное, что в голосе Фиби звучала беспомощность. Острое желание оградить и защитить девушку накатилось на Стивена, как волка, разбивающаяся внизу о скалы. С тех пор как он в последний раз чувствовал потребность защитить женщину, прошли многие годы. Его вторая жена Луиза никогда не пробуждала в нем мыслей о самопожертвовании, никогда не задевала его душевных струн или совести, как это делала Фиби. Он приказал исчезнуть донимавшим его мыслям, потому что не был готов предложить Фиби то, чего ей хотелось на самом деле, а если бы он стал предлагать ей совет, то скорее всего она сбросила бы со скалы его. Сейчас ей необходимо было отвлечься на что-нибудь, что заставило бы ее забыть о долгах, о неприятностях и о состоянии поместья; ей нужно было какое-то приключение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
– Ваша мама была необычайно впечатлительна. – Хэмпсон подошел к каменным перилам. – Она часами просиживала здесь, наблюдая за купающимися у берега или беспомощной, потерявшей управление лодкой, и всегда была готова броситься на помощь любому.
– Она рассказывала мне захватывающие истории о пиратах и их кораблях, полных золота.
– Эти истории, без сомнения, достались ей от вашего прадедушки-пирата. – Хэмпсон продолжал рассказывать, и его голос все больше оживлялся, – Обычно они с вашим дедушкой пили здесь чай. Они сидели рядом и фантазировали о своих путешествиях вокруг света, а когда уставали от этой игры, развлекали друг друга самыми невероятными историями.
Сцену, которую описывал Хэмпсон, было легко себе представить, и Фиби, заметив в небольшой нише балкона маленький металлический стол и два стула, требовавшие покраски, села на ближайший из них и, пытаясь воспроизвести крошечную частицу жизни своей матери, положила локти на стол и устремила взгляд в море, как, вероятно, делала и она.
– Вы, должно быть, хорошо ее знали.
– Да она родилась у меня на руках. – Старик даже немного обиделся.
– И любили. – Фиби улыбнулась ему. – Как и я. Спасибо вам. Сегодня вы преподнесли мне самый драгоценный в моей жизни подарок.
Покраснев от удовольствия, он неожиданно нахмурился и, подойдя к каменной скамейке, повернутой к океану, стал смотреть вдаль. Боль, отразившаяся на лице Хэмпсона, обеспокоила Фиби, но она молча ждала, что будет дальше. Спустя некоторое время с величайшей осторожностью он вытащил из-за пазухи коричневый тряпичный сверток, развязал его и, достав чудесную восковую куклу, положил ее на стол:
– Я сохранил ее для вас.
– Удивительно, что дедушка позволил вам сохранить что-то из маминых вещей. – Фиби прижала к груди маленькую фигурку, и слезы навернулись ей на глаза.
– Правду сказать, мисс Фиби, он любил вашу маму больше жизни. Когда она умерла, радость исчезла из его души. – От этих слов на его плечи словно навалился тяжкий груз, его глаза померкли, и он показался Фиби еще более хрупким, чем раньше. Он вытащил из кармана кусок белой бумаги, похожий на письмо, и протянул его Фиби. – Глубоко сожалею, что не в состоянии лучше следить за этим поместьем. Когда вы и лорд Бэдрик будете готовы, я отвечу на все ваши вопросы. – И, не сказав больше ни слова, Хэмпсон покинул балкон.
Не понимая, что могло так резко изменить настроение Хэмпсона, Фиби вертела в руках конверт, будто искала ключ к разгадке его содержимого. Наконец, набравшись мужества, она вскрыла конверт, взглянула на почерк, а затем прочитала записку один раз, потом еще раз.
Новости остались такими же ошеломляющими и угнетающими, как и при первом чтении. Фиби прижала к груди куклу матери, положила голову на стол и закрыла глаза.
В поисках Фиби Стивен вышел через дверь, о которой слышал от Хэмпсона, и перед ним открылся воистину великолепный вид. Тот, кто выбирал место для строительства, выбрал его очень удачно; к сожалению, потомки перестали поддерживать в порядке старинный особняк.
Увидев, что Фиби сидит, положив руки на стол и опустив на них голову, Стивен решил, что бедняжка очень устала, и ничуть этому не удивился, потому что прошедшая ночь была утомительной для всех. Раздумывая, стоит ли подойти к ней или дать ей возможность отдохнуть – ей это было крайне необходимо, – Стивен заметил, что у нее в руке зажат листок бумаги. Приблизившись к ней, он не смог устоять и легонько поцеловал Фиби в ухо.
– Доброе утро.
– Доброе утро. – Фиби подняла голову и, поставив локти на стол, подперла руками подбородок.
Стивен, сев на свободный стул, в первый раз взглянул Фиби в лицо – в это утро она была не просто уставшей, ее кожа казалась полупрозрачной, а глаза утратили свою обычную живость. Она постаралась улыбнуться, но улыбка получилась совсем не веселой; короче говоря, она выглядела мрачной и расстроенной.
– Что случилось? – Стивен приподнял к себе ее лицо. – Судя по вашему бледному лицу, можно подумать, что вы получили смертный приговор.
Отвернувшись, Фиби протянула ему помятый листок бумаги, и Стивен мог бы поклясться, что на бумаге были следы слез. Прочтя записку, он скомкал бумагу в маленький плотный шарик; понятно, отчего у Фиби такое настроение. Поместье Марсден не только разваливалось, но было все в долгах, и немедленно требовалось выплатить весьма внушительную сумму.
– Просто не знаю, что сказать.
– Я чувствую себя марионеткой в руках кого-то, кто дергает веревочки каждый раз, когда я думаю, что приближаюсь к решению проблемы. Нэнни Ди говорит, что борьба с трудностями закаляет характер. Что ж, значит, моей силы воли хватит на всю оставшуюся жизнь. Во всяком случае, теперь я поняла смысл странного письма, которое прислал мой поверенный. Это, – она указала на записку, – кажется разумной суммой?
– Сказать довольно сложно, все зависит от последнего взноса, который сделал ваш поверенный, и от оценки имущества. А помимо дюжины всяких поборов, мы платим еще налоги за слуг и за землю. Кроме того, существует церковная десятина в пользу церкви, а ваш церковный приход требует денег на дороги и для неимущих. В бухгалтерских книгах, если они ведутся, можно найти подробные расчеты. Что вы намерены делать?
– Скала довольно высокая, но при моей везучести я приземлюсь на единственное песчаное место на всем побережье. Я шучу, – быстро добавила она, почувствовав себя несколько виноватой при виде его растерянности. – Я совершенно подавлена, но обещаю, что это настроение скоро пройдет, – я не из тех, кого можно надолго выбить из колеи. Кроме того, скучно сидеть без дела. Хэмпсон готов объяснить все подробно. А после этого я решу, что нужно делать.
Самое прискорбное, что в голосе Фиби звучала беспомощность. Острое желание оградить и защитить девушку накатилось на Стивена, как волка, разбивающаяся внизу о скалы. С тех пор как он в последний раз чувствовал потребность защитить женщину, прошли многие годы. Его вторая жена Луиза никогда не пробуждала в нем мыслей о самопожертвовании, никогда не задевала его душевных струн или совести, как это делала Фиби. Он приказал исчезнуть донимавшим его мыслям, потому что не был готов предложить Фиби то, чего ей хотелось на самом деле, а если бы он стал предлагать ей совет, то скорее всего она сбросила бы со скалы его. Сейчас ей необходимо было отвлечься на что-нибудь, что заставило бы ее забыть о долгах, о неприятностях и о состоянии поместья; ей нужно было какое-то приключение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79