– Из-за моего брата?
Из-за моей сестры! – чуть не выпалила она.
– Ты всегда сердишься на меня, а я не привыкла к такому количеству отрицательных эмоций.
Он тяжело вздохнул.
– Ты права. Смерть мамы, затем Андре… Все это ужасно. Я потерялся, иногда мне кажется, что я сам уже не существую.
– Я понимаю.
– Ты тоже потеряла его, и хотя ты его не любила, но он отец Джорджии, и это нужно учитывать.
– Конечно, – тихо подтвердила Нина. Марк откинулся на спину.
– Давай еще поспим.
Марк закрыл глаза, черты его лица расслабились, напряженная морщинка исчезла.
– Марк, – шепотом позвала она.
– Ммм?
– Хочу, чтобы ты знал. Я думаю, ты станешь Джорджии прекрасным отцом.
Нина почувствовала, как он взял ее руку и пожал.
– Спасибо. Я люблю ее, как свою родную дочь.
– Так же как и… – Девушка вовремя остановилась. Кровь зашумела в ушах. Впрочем, он уже крепко спал и ничего не слышал.
Нина вытянулась на простыне. Не сейчас, но очень скоро тайна перестанет быть тайной.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Марк полулежал, опершись на локоть, и внимательно наблюдал за пробуждением Нины. Она открыла глаза и тут же покраснела. Как бы ей хотелось иметь апломб сестры, чтобы не краснеть ни при каких обстоятельствах!
Девушка приподнялась, но он остановил ее.
– Не убегай. Лусия позаботится о Джорджии. Как ты себя чувствуешь?
– Боль прошла. – Она отвела глаза.
– Хорошо. – Нина услышала шелест ткани и догадалась, что он поднялся. – У меня есть планы. Это же твой первый визит в Сорренто. Мы оставим девочку с Лусией, а сами отправимся в город, посетим церковь Святого Франциска, пообедаем в нашем знаменитом ресторане в центре города. А завтра можем исследовать руины Помпеи и поехать ужинать к заливу. О Джорджии не волнуйся. Мой отец хочет проводить с ней больше времени, Лусия ему поможет.
Вито Марселло был очень болен, к тому же испытывал пристрастие к выпивке, но, представляя размеры его горя, Нина вряд ли бы могла противиться его общению с внучкой.
– Что я могу сделать для… – она не успела закончить предложение.
– Просто будь собой, Нина.
Утро радовало солнцем и свежестью, булыжные мостовые заполнили толпы туристов. Нина чувствовала, как с каждой минутой ее страхи и волнения рассеиваются. Она упивалась присутствием Марка. Чем больше времени она проводила в его компании, тем больше хотелось быть с ним еще. Он шел рядом, указывал на различные достопримечательности, его глубокий ровный голос ласкал слух.
– Согласно легенде, здесь, около Сорренто, Одиссей услышал искусительные песни нимф и серен, увлекавших зазевавшихся моряков в морские пучины.
Нина смотрела в сверкающую воду, ладонью прикрыв глаза от яркого солнца, и пыталась сосредоточиться на содержании и не думать о трепетных и нежных губах, которые выводили столь замысловатые речи.
– Красиво, – вырвалось у нее. – Должно быть, в Сиднее ты очень скучаешь по этой красоте.
Марк посмотрел на воду.
– Да, но после смерти мамы мне нужно было уехать. – Он вздохнул, оперся спиной о перила. – Отец решил, что Андре откроет филиал нашего банка в Сиднее, но потом стало ясно, что банкир из Андре никудышный. Брат был душой компании, но не бизнесмен, отец отказывался признавать этот факт. Он едва мог вынести, что я управляюсь с бизнесом лучше, чем это делает его обожаемый сын. Раньше я злился, а сейчас… отец, разбитый горем и алкоголем человек…
Нина сжала его пальцы.
– Марк, думаю, ты мне не поверишь, но я знаю, что значит быть нелюбимым ребенком. Это ужасно, потому что как бы ты ни старалась, тебя все равно любят меньше.
Она увлеклась и не заметила, как Марк нахмурился.
– Я полагал, ты единственный ребенок в семье. Откуда тебе знать, что значит быть нелюбимым ребенком в семье, когда ты единственный?
Девушка замерла. Казалось, молчание будет длиться вечность.
– Я… я имею в виду, что могу себе представить…
– Нам пора возвращаться, – после паузы сказал он и взял девушку за руку. – Солнце опалит твою кожу. Мне нужно было купить тебе шляпу.
Последующие дни были похожи друг на друга. Каждое утро Нина просыпалась в объятиях Марка. После завтрака они уезжали в город, оставляя Джорджию с Вито и Лусией. Дед обожал играть с внучкой в своем роскошном тенистом саду.
Развалины Помпеи заворожили Нину своим величием и трагичностью. Со слезами на глазах она смотрела на отпечатки человеческих тел в камне, припорошенные вулканическим пеплом.
– Как печально, – произнесла она, когда они вышли на солнечный свет. – У них не было времени, чтобы убежать, чтобы защитить своих любимых…
Марк с любопытством заглядывал в ее потрясенное лицо и удивлялся: разве алчной кокетке может быть дело до страданий других людей?
Все вечера Вито Марселло ужинал в одиночестве в своем кабинете, но на четвертую ночь, спустившись к ужину, Нина застала в столовой отца и сына.
В первый раз с момента их прибытия старик старался не грубить и ограничить потребление вина.
– Джорджия красивая девочка, – начал Вито. – Она доставляет мне много радостных минут. Спасибо, что привезли ее.
– Я очень рада, что она пришлась вам по душе, синьор Марселло, – мягко ответила Нина. – Она особенная.
Старик внимательно посмотрел на девушку.
– Лусия сказала, что вы чудесная мать. Мой сын сообщил мне о том, что вы понимаете наш язык, и я должен извиниться за те обидные слова, которые наговорил в нашу первую встречу.
– Я уже все забыла.
– Я должен извиниться и за письмо, которое вам отослал. Я вел себя… некорректно и удивлен, что вы согласились выйти за Марка, когда у вас в руках было другое мощное оружие.
Нина выпрямилась и замерла, не в силах пошевелить и мизинцем.
– Вы очень великодушны, – продолжал Вито. – Боюсь, Андре не совсем правильно вас оценил.
Нина чувствовала, что физически не может лгать старому, умирающему человеку. Она уставилась в тарелку, лихорадочно подыскивая способ вывернуться из трудного положения, и несказанно обрадовалась, когда ее вызвали к телефону.
– Нина, привет, это я, твоя вторая половина, – засмеялась в трубку Надя.
– Как ты узнала номер? Я же просила тебя не звонить! Это опасно.
– Я имею право позвонить собственной сестре, – мрачно буркнула Надя. – Сестре, которая замужем за миллиардером.
– Я же отправила тебе деньги. Что ты хочешь? Только не говори, что ты их уже потратила.
– Потратила, – беззаботно хихикнула Надя. – И мне нужно еще.
– Еще? – задохнулась Нина.
– Мне нужны регулярные начисления. Попроси у своего миллиардера. У тебя мой ребенок, и с тебя причитается.
– Не верю своим ушам. А что случилось с Брюсом?
– Он меня обобрал, – огрызнулась сестра. – Короче, мне наплевать на ребенка, мне нужны деньги. Достань их, и я не скажу Марку, кто настоящая мать Джорджии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
Из-за моей сестры! – чуть не выпалила она.
– Ты всегда сердишься на меня, а я не привыкла к такому количеству отрицательных эмоций.
Он тяжело вздохнул.
– Ты права. Смерть мамы, затем Андре… Все это ужасно. Я потерялся, иногда мне кажется, что я сам уже не существую.
– Я понимаю.
– Ты тоже потеряла его, и хотя ты его не любила, но он отец Джорджии, и это нужно учитывать.
– Конечно, – тихо подтвердила Нина. Марк откинулся на спину.
– Давай еще поспим.
Марк закрыл глаза, черты его лица расслабились, напряженная морщинка исчезла.
– Марк, – шепотом позвала она.
– Ммм?
– Хочу, чтобы ты знал. Я думаю, ты станешь Джорджии прекрасным отцом.
Нина почувствовала, как он взял ее руку и пожал.
– Спасибо. Я люблю ее, как свою родную дочь.
– Так же как и… – Девушка вовремя остановилась. Кровь зашумела в ушах. Впрочем, он уже крепко спал и ничего не слышал.
Нина вытянулась на простыне. Не сейчас, но очень скоро тайна перестанет быть тайной.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Марк полулежал, опершись на локоть, и внимательно наблюдал за пробуждением Нины. Она открыла глаза и тут же покраснела. Как бы ей хотелось иметь апломб сестры, чтобы не краснеть ни при каких обстоятельствах!
Девушка приподнялась, но он остановил ее.
– Не убегай. Лусия позаботится о Джорджии. Как ты себя чувствуешь?
– Боль прошла. – Она отвела глаза.
– Хорошо. – Нина услышала шелест ткани и догадалась, что он поднялся. – У меня есть планы. Это же твой первый визит в Сорренто. Мы оставим девочку с Лусией, а сами отправимся в город, посетим церковь Святого Франциска, пообедаем в нашем знаменитом ресторане в центре города. А завтра можем исследовать руины Помпеи и поехать ужинать к заливу. О Джорджии не волнуйся. Мой отец хочет проводить с ней больше времени, Лусия ему поможет.
Вито Марселло был очень болен, к тому же испытывал пристрастие к выпивке, но, представляя размеры его горя, Нина вряд ли бы могла противиться его общению с внучкой.
– Что я могу сделать для… – она не успела закончить предложение.
– Просто будь собой, Нина.
Утро радовало солнцем и свежестью, булыжные мостовые заполнили толпы туристов. Нина чувствовала, как с каждой минутой ее страхи и волнения рассеиваются. Она упивалась присутствием Марка. Чем больше времени она проводила в его компании, тем больше хотелось быть с ним еще. Он шел рядом, указывал на различные достопримечательности, его глубокий ровный голос ласкал слух.
– Согласно легенде, здесь, около Сорренто, Одиссей услышал искусительные песни нимф и серен, увлекавших зазевавшихся моряков в морские пучины.
Нина смотрела в сверкающую воду, ладонью прикрыв глаза от яркого солнца, и пыталась сосредоточиться на содержании и не думать о трепетных и нежных губах, которые выводили столь замысловатые речи.
– Красиво, – вырвалось у нее. – Должно быть, в Сиднее ты очень скучаешь по этой красоте.
Марк посмотрел на воду.
– Да, но после смерти мамы мне нужно было уехать. – Он вздохнул, оперся спиной о перила. – Отец решил, что Андре откроет филиал нашего банка в Сиднее, но потом стало ясно, что банкир из Андре никудышный. Брат был душой компании, но не бизнесмен, отец отказывался признавать этот факт. Он едва мог вынести, что я управляюсь с бизнесом лучше, чем это делает его обожаемый сын. Раньше я злился, а сейчас… отец, разбитый горем и алкоголем человек…
Нина сжала его пальцы.
– Марк, думаю, ты мне не поверишь, но я знаю, что значит быть нелюбимым ребенком. Это ужасно, потому что как бы ты ни старалась, тебя все равно любят меньше.
Она увлеклась и не заметила, как Марк нахмурился.
– Я полагал, ты единственный ребенок в семье. Откуда тебе знать, что значит быть нелюбимым ребенком в семье, когда ты единственный?
Девушка замерла. Казалось, молчание будет длиться вечность.
– Я… я имею в виду, что могу себе представить…
– Нам пора возвращаться, – после паузы сказал он и взял девушку за руку. – Солнце опалит твою кожу. Мне нужно было купить тебе шляпу.
Последующие дни были похожи друг на друга. Каждое утро Нина просыпалась в объятиях Марка. После завтрака они уезжали в город, оставляя Джорджию с Вито и Лусией. Дед обожал играть с внучкой в своем роскошном тенистом саду.
Развалины Помпеи заворожили Нину своим величием и трагичностью. Со слезами на глазах она смотрела на отпечатки человеческих тел в камне, припорошенные вулканическим пеплом.
– Как печально, – произнесла она, когда они вышли на солнечный свет. – У них не было времени, чтобы убежать, чтобы защитить своих любимых…
Марк с любопытством заглядывал в ее потрясенное лицо и удивлялся: разве алчной кокетке может быть дело до страданий других людей?
Все вечера Вито Марселло ужинал в одиночестве в своем кабинете, но на четвертую ночь, спустившись к ужину, Нина застала в столовой отца и сына.
В первый раз с момента их прибытия старик старался не грубить и ограничить потребление вина.
– Джорджия красивая девочка, – начал Вито. – Она доставляет мне много радостных минут. Спасибо, что привезли ее.
– Я очень рада, что она пришлась вам по душе, синьор Марселло, – мягко ответила Нина. – Она особенная.
Старик внимательно посмотрел на девушку.
– Лусия сказала, что вы чудесная мать. Мой сын сообщил мне о том, что вы понимаете наш язык, и я должен извиниться за те обидные слова, которые наговорил в нашу первую встречу.
– Я уже все забыла.
– Я должен извиниться и за письмо, которое вам отослал. Я вел себя… некорректно и удивлен, что вы согласились выйти за Марка, когда у вас в руках было другое мощное оружие.
Нина выпрямилась и замерла, не в силах пошевелить и мизинцем.
– Вы очень великодушны, – продолжал Вито. – Боюсь, Андре не совсем правильно вас оценил.
Нина чувствовала, что физически не может лгать старому, умирающему человеку. Она уставилась в тарелку, лихорадочно подыскивая способ вывернуться из трудного положения, и несказанно обрадовалась, когда ее вызвали к телефону.
– Нина, привет, это я, твоя вторая половина, – засмеялась в трубку Надя.
– Как ты узнала номер? Я же просила тебя не звонить! Это опасно.
– Я имею право позвонить собственной сестре, – мрачно буркнула Надя. – Сестре, которая замужем за миллиардером.
– Я же отправила тебе деньги. Что ты хочешь? Только не говори, что ты их уже потратила.
– Потратила, – беззаботно хихикнула Надя. – И мне нужно еще.
– Еще? – задохнулась Нина.
– Мне нужны регулярные начисления. Попроси у своего миллиардера. У тебя мой ребенок, и с тебя причитается.
– Не верю своим ушам. А что случилось с Брюсом?
– Он меня обобрал, – огрызнулась сестра. – Короче, мне наплевать на ребенка, мне нужны деньги. Достань их, и я не скажу Марку, кто настоящая мать Джорджии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27