Это было бы всей правдой, если бы я познакомился только с Диди и самой Литой Коррел. Но вдобавок я был совершенно ошеломлен десятью девушками «Мамзель»: Йамой, Эйприл, Мисти, Ивонной, Луизой, Элен, Фрэнсис, Сесиль, Перчиком и Пробочкой.
Так же, как и Лите, Лоуренсу и Диди, я показывал им сделанную в морге фотографию Зоу Авилла. Никто не знал ее, во всяком случае, никто в этом не признался. В конце концов мы с Литой покинули большой спортивный зал, в котором я запасся такими незабываемыми воспоминаниями.
— Это заняло больше времени, чем я предполагала, — сказала Лита. — А мне нужно принять еще несколько женщин, которые только сегодня утром приступили к занятиям.
— А мне лучше выбраться в мир, состоящий из мужчин и женщин, и для разнообразия побеседовать с некоторыми мужчинами.
— Я хотела бы еще кое-что обсудить с вами. Может... может, позже сегодня, после окончания работы, мы могли бы встретиться на часок или что-нибудь в этом роде?
— Привлекательное предложение. На часок, или на два, или на три, или... Она рассмеялась:
— Вы, похоже, полны энтузиазма.
— Это потому, что я вообще энтузиаст. Скажем, в «Сиро»? В «Мокамбо»? В «Беверли-Хилтон»? Или в...
— О, Шелл, не надо роскоши.
— Тогда, может, у меня? У меня никакой роскоши...
— Может, у меня?
— Почему бы и нет?
— Скажем, в половине восьмого.
— Отлично.
— Пока, Шелл. До вечера. — Она назвала мне свой адрес, потом скрылась в своем кабинете.
Не сразу до меня дошло, что мне предстояло провести целый день в предвкушении встречи с обольстительной Литой. Но все-таки дошло. А такую встречу стоило ожидать. Если, конечно, я доживу до вечера. И мне очень захотелось дожить.
Когда я вступил в приемную, Диди сказала: «Приветик!» — и помахала мне рукой. Я помахал ей в ответ, и мы счастливо улыбнулись друг другу. Она все еще смотрелась превосходно. А после всего того, что я только что видел, это немало значило.
Глава 6
Фотостудия Арта Джеддера находилась в полумиле отсюда по бульвару Сансет. Это было одно из тех заведений, где в окнах, выходящих на улицу, вывешиваются увеличенные фотографии расцветающих кинозвезд и звездочек, некоторых уже расцветших, а иногда даже уже отцветших.
Джеддер оказался худым невысоким парнем. Я предупредил его по телефону о своем приезде, поэтому он сообщил мне, что его уже опрашивали полицейские и что он готов отвечать на мои вопросы. Полицейские показали ему посмертную фотографию Зоу Авилла. Оказалось, что она была его клиенткой, назвавшейся Сюзанной Редер. Она попросила Джеддера сделать ее фотопортрет, потом зашла посмотреть пробы, но так и не забрала окончательные отпечатки. Это было странным само по себе, и к тому же она много расспрашивала Джеддера о «Мамзель».
— Как именно она заговорила об этом? — поинтересовался я.
— Я занимаюсь рекламой для «Мамзель» и сделал один обалденный снимок мисс Коррел, настолько шикарный, что я выставил его в витрине. Эта Редер — или Авилла — спросила меня, что за красотка у меня на стекле. Я объяснил, и она пожелала знать все о «Мамзель». — Он пожал плечами. — Ну, я и рассказал.
— Не показалось ли вам, что она была чрезмерно любопытной?
— Когда я думаю об этом теперь, пожалуй, да. Весьма любопытной. Странная вещь, но, судя по ее вопросам, она уже многое знала о «Мамзель». Такое у меня создалось впечатление. Помню, я рассказал ей, что Хорэйшио Адер создает для нее модели одежды, Фелика делает статую мисс Коррел, а агентство Эда занимается рекламой в целом.
Помолчав, я спросил, не осталось ли у него отпечатков фотографий этой женщины. Он вышел на секунду и вернулся с отпечатком четыре на пять дюймов, который вручил мне. На нем Авилла смотрелась гораздо лучше, чем на фотографии, сделанной в морге. К тому же в цвете. У Зоу Авилла — или Сюзанны Редер — были карие глаза, темно-каштановые волосы, а на губах играла почти приятная улыбка. Портрет смягчал резкие очертания ее носа и подбородка. Я поблагодарил Джеддера за уделенное мне время и информацию и отправился на встречу с Хорэйшио Адером.
Хорэйшио Адера не любили мужчины, да и женщины не особенно его привечали. На мой взгляд, он был широко разрекламированным мошенником без особого таланта, но с безмерным нахальством. Его имение в Голливуде пользовалось всемирной славой центра моды, а проектов, которые он делал здесь по несколько раз в год, ожидали с неровным дыханием женщины во всем мире. Если бы Хорэйшио объявил, что женщинам следует носить их наряды задом наперед, девяносто процентов женщин немедленно последовали бы его рекомендации и насмехались бы над оставшимися десятью процентами. Правда, до сих пор он не заходил так далеко.
Он удлинял и укорачивал подолы, опускал и поднимал линии декольте и талии. Главное для него было — изменить стиль в достаточной степени, чтобы все женщины были вынуждены покупать новую одежду, если не хотели казаться старомодными. Он был Наполеоном моды и выигрывал свои битвы, добиваясь добровольного подчинения, а не силой оружия или идей. Он одерживал победу за победой одним фактом объявления войны. И он зарабатывал миллион долларов в год.
По дороге в полумиллионное по стоимости имение Адера я остановился и набрал его номер. Мне ответил гнусавым голосом секретарь-мужчина и высокомерно заверил меня, что ни при каких обстоятельствах Хорэйшио Адер меня не примет. Удивительно, как быстро сменил он свой тон и свое мнение, когда я упомянул об убийстве и полиции. Несмотря даже на то, что я был всего лишь частным сыщиком, возможно, в сложившихся обстоятельствах мне удастся повидать этого великого человека. И я поехал дальше...
Большие металлические ворота перекрывали доступ на узкую подъездную дорожку, ведущую в глубь имения Адера под прямым углом к улице. Я чуть не проехал мимо, поскольку створки были почти скрыты густой растительностью. Ворота не были заперты, но мне пришлось вылезти из машины, чтобы распахнуть их. Я оставил их открытыми, решив закрыть на обратном пути.
Дом стоял в конце длинной извилистой аллеи, проходившей среди высоких деревьев и густого подлеска, почти настоящих джунглей. Дорожку впереди я мог разглядеть лишь на несколько ярдов, ибо ее со всех сторон закрывали кусты и деревья, ветви и листва. Но в некоторых местах по дороге и особенно вблизи дома попадались цветные пятна клумб с рододендронами, ги-бискусами, синими лобелиями, каннами и гардениями. Кроме того, было множество банановых пальм и райских птичек.
Дом был огромным, массивным, он заполнял целую поляну посреди южнокалифорнийских джунглей. Я припарковался, подошел к десятифутовым двойным дверям и нажал на кнопку, которая привела в действие куранты внутри дома.
Открывший дверь парень выглядел именно таким, каким мне и представлялся тип, ответивший мне по телефону «сердечным» голосом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
Так же, как и Лите, Лоуренсу и Диди, я показывал им сделанную в морге фотографию Зоу Авилла. Никто не знал ее, во всяком случае, никто в этом не признался. В конце концов мы с Литой покинули большой спортивный зал, в котором я запасся такими незабываемыми воспоминаниями.
— Это заняло больше времени, чем я предполагала, — сказала Лита. — А мне нужно принять еще несколько женщин, которые только сегодня утром приступили к занятиям.
— А мне лучше выбраться в мир, состоящий из мужчин и женщин, и для разнообразия побеседовать с некоторыми мужчинами.
— Я хотела бы еще кое-что обсудить с вами. Может... может, позже сегодня, после окончания работы, мы могли бы встретиться на часок или что-нибудь в этом роде?
— Привлекательное предложение. На часок, или на два, или на три, или... Она рассмеялась:
— Вы, похоже, полны энтузиазма.
— Это потому, что я вообще энтузиаст. Скажем, в «Сиро»? В «Мокамбо»? В «Беверли-Хилтон»? Или в...
— О, Шелл, не надо роскоши.
— Тогда, может, у меня? У меня никакой роскоши...
— Может, у меня?
— Почему бы и нет?
— Скажем, в половине восьмого.
— Отлично.
— Пока, Шелл. До вечера. — Она назвала мне свой адрес, потом скрылась в своем кабинете.
Не сразу до меня дошло, что мне предстояло провести целый день в предвкушении встречи с обольстительной Литой. Но все-таки дошло. А такую встречу стоило ожидать. Если, конечно, я доживу до вечера. И мне очень захотелось дожить.
Когда я вступил в приемную, Диди сказала: «Приветик!» — и помахала мне рукой. Я помахал ей в ответ, и мы счастливо улыбнулись друг другу. Она все еще смотрелась превосходно. А после всего того, что я только что видел, это немало значило.
Глава 6
Фотостудия Арта Джеддера находилась в полумиле отсюда по бульвару Сансет. Это было одно из тех заведений, где в окнах, выходящих на улицу, вывешиваются увеличенные фотографии расцветающих кинозвезд и звездочек, некоторых уже расцветших, а иногда даже уже отцветших.
Джеддер оказался худым невысоким парнем. Я предупредил его по телефону о своем приезде, поэтому он сообщил мне, что его уже опрашивали полицейские и что он готов отвечать на мои вопросы. Полицейские показали ему посмертную фотографию Зоу Авилла. Оказалось, что она была его клиенткой, назвавшейся Сюзанной Редер. Она попросила Джеддера сделать ее фотопортрет, потом зашла посмотреть пробы, но так и не забрала окончательные отпечатки. Это было странным само по себе, и к тому же она много расспрашивала Джеддера о «Мамзель».
— Как именно она заговорила об этом? — поинтересовался я.
— Я занимаюсь рекламой для «Мамзель» и сделал один обалденный снимок мисс Коррел, настолько шикарный, что я выставил его в витрине. Эта Редер — или Авилла — спросила меня, что за красотка у меня на стекле. Я объяснил, и она пожелала знать все о «Мамзель». — Он пожал плечами. — Ну, я и рассказал.
— Не показалось ли вам, что она была чрезмерно любопытной?
— Когда я думаю об этом теперь, пожалуй, да. Весьма любопытной. Странная вещь, но, судя по ее вопросам, она уже многое знала о «Мамзель». Такое у меня создалось впечатление. Помню, я рассказал ей, что Хорэйшио Адер создает для нее модели одежды, Фелика делает статую мисс Коррел, а агентство Эда занимается рекламой в целом.
Помолчав, я спросил, не осталось ли у него отпечатков фотографий этой женщины. Он вышел на секунду и вернулся с отпечатком четыре на пять дюймов, который вручил мне. На нем Авилла смотрелась гораздо лучше, чем на фотографии, сделанной в морге. К тому же в цвете. У Зоу Авилла — или Сюзанны Редер — были карие глаза, темно-каштановые волосы, а на губах играла почти приятная улыбка. Портрет смягчал резкие очертания ее носа и подбородка. Я поблагодарил Джеддера за уделенное мне время и информацию и отправился на встречу с Хорэйшио Адером.
Хорэйшио Адера не любили мужчины, да и женщины не особенно его привечали. На мой взгляд, он был широко разрекламированным мошенником без особого таланта, но с безмерным нахальством. Его имение в Голливуде пользовалось всемирной славой центра моды, а проектов, которые он делал здесь по несколько раз в год, ожидали с неровным дыханием женщины во всем мире. Если бы Хорэйшио объявил, что женщинам следует носить их наряды задом наперед, девяносто процентов женщин немедленно последовали бы его рекомендации и насмехались бы над оставшимися десятью процентами. Правда, до сих пор он не заходил так далеко.
Он удлинял и укорачивал подолы, опускал и поднимал линии декольте и талии. Главное для него было — изменить стиль в достаточной степени, чтобы все женщины были вынуждены покупать новую одежду, если не хотели казаться старомодными. Он был Наполеоном моды и выигрывал свои битвы, добиваясь добровольного подчинения, а не силой оружия или идей. Он одерживал победу за победой одним фактом объявления войны. И он зарабатывал миллион долларов в год.
По дороге в полумиллионное по стоимости имение Адера я остановился и набрал его номер. Мне ответил гнусавым голосом секретарь-мужчина и высокомерно заверил меня, что ни при каких обстоятельствах Хорэйшио Адер меня не примет. Удивительно, как быстро сменил он свой тон и свое мнение, когда я упомянул об убийстве и полиции. Несмотря даже на то, что я был всего лишь частным сыщиком, возможно, в сложившихся обстоятельствах мне удастся повидать этого великого человека. И я поехал дальше...
Большие металлические ворота перекрывали доступ на узкую подъездную дорожку, ведущую в глубь имения Адера под прямым углом к улице. Я чуть не проехал мимо, поскольку створки были почти скрыты густой растительностью. Ворота не были заперты, но мне пришлось вылезти из машины, чтобы распахнуть их. Я оставил их открытыми, решив закрыть на обратном пути.
Дом стоял в конце длинной извилистой аллеи, проходившей среди высоких деревьев и густого подлеска, почти настоящих джунглей. Дорожку впереди я мог разглядеть лишь на несколько ярдов, ибо ее со всех сторон закрывали кусты и деревья, ветви и листва. Но в некоторых местах по дороге и особенно вблизи дома попадались цветные пятна клумб с рододендронами, ги-бискусами, синими лобелиями, каннами и гардениями. Кроме того, было множество банановых пальм и райских птичек.
Дом был огромным, массивным, он заполнял целую поляну посреди южнокалифорнийских джунглей. Я припарковался, подошел к десятифутовым двойным дверям и нажал на кнопку, которая привела в действие куранты внутри дома.
Открывший дверь парень выглядел именно таким, каким мне и представлялся тип, ответивший мне по телефону «сердечным» голосом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44