Поездка во Францию все еще оставалась мечтой, но теперь Мари-Анж начинала верить, что эта мечта сбудется.
Глава 5
Занятия в колледже начались через неделю после Дня труда. В понедельник в шесть» утра Мари-Анж выехала с фермы на своем красном «шевроле». Накануне вечером Кэрол ни словом не обмолвилась о знаменательном событии, но Билли, как обычно, позвонил и пожелал ей удачи. Она пообещала на обратном пути заехать к нему на ферму, если будет время, и рассказать, как прошел первый день в колледже. Но получилось так, что после занятий она поехала покупать учебники на деньги, занятые у Тома, и у нее совсем не осталось времени. Необходимо было ехать к себе, чтобы готовить ужин.
На следующее утро Мари-Анж все-таки сумела выкроить время и заехала к Билли до занятий. Перед этим она еще, как обычно, переделала все утренние дела и оказалась на ферме Паркеров около половины восьмого. На этот раз Мари-Анж могла не очень спешить, занятия начинались в десять. Паркеры жили небогато, почти все вещи в доме были старыми, пластик на кухонных столах потрескался, линолеум выгорел, но миссис Паркер содержала дом в безупречной чистоте, и здесь всегда царила дружественная атмосфера. Мари-Анж чувствовала себя у Паркеров как дома – не как на ферме Кэрол, а как в Мармутоне. Родители Билли души в ней не чаяли. Одна из его сестер как-то сказала матери, что Билли и Мари-Анж когда-нибудь поженятся, и миссис Паркер очень на это надеялась. Но даже если бы этого и не случилось, родители Билли все равно относились к Мари-Анж как к родной дочери.
– Как прошел первый день в колледже? – спросил Билли.
Он был уже в рабочем комбинезоне. Войдя вместе с Мари-Анж в кухню, налил себе и ей по чашке кофе. Курсы, на которых он занимался, находились в Форт-Додже, но ему редко приходилось туда ездить. В основном он занимался самостоятельно, получая задания и отправляя их по почте.
– Потрясающе! – Мари-Анж просияла. – Мне очень понравилось. Жаль, что ты не учишься вместе со мной.
– Мне бы тоже этого хотелось, – улыбнулся Билли.
Он с грустью вспоминал те времена, когда они ходили в школу, виделись каждый день и подолгу разговаривали в обеденный перерыв по-французски. Теперь все изменилось: Билли был занят на ферме, а у Мари-Анж началась новая жизнь, у нее появятся другие интересы, новые друзья с другими, не похожими на его, планами и устремлениями. Билли сознавал, что ему предстоит провести всю жизнь на ферме, и от этой мысли ему порой становилось грустно, однако он искренне радовался за Мари-Анж. Зная, какая жизнь у нее была все эти семь лет, он лучше, чем кто бы то ни было, понимал, что значит для нее возможность вырваться с фермы.
Мари-Анж просидела с Билли почти час, наконец ей пришло время ехать в город. Она попрощалась с ним и обещала заехать на следующий день.
Так сложилось, что за время ее учебы в колледже они встречались гораздо чаще, чем предполагали. Дорога от фермы до города и обратно отнимала у Мари-Анж очень много времени. Ей наконец удалось устроиться официанткой в небольшом кафе в городе. Она стала работать по выходным, чтобы иметь средства на карманные расходы и вернуть деньги, взятые в долг у Тома. Бабка не дала ей ни цента и заявила, что если уж ей так нужны деньги, пусть она сама их и зарабатывает. Но, несмотря на работу в городе и при том, что обязанностей на ферме не уменьшилось, Мари-Анж успевала каждый день навещать Билли. Иногда он приезжал на обед в кафе, где она работала, а после работы они даже ходили в кино.
В тот год, когда Мари-Анж училась на первом курсе, у Билли появилась девушка, но он дал Мари-Анж понять, что она для него была и всегда будет важнее любой подружки. Их детская дружба окрепла и переросла в нечто более прочное, чем просто связь парня и девушки. Мари-Анж даже понравилась подружка Билли, но к Рождеству он понял, что она' ему надоела, ей недоставало живости и огня Мари-Анж, ее стиля, ее острого ума. Мари-Анж его избаловала, в сравнении с ней все остальные девушки блекли.
На предпоследнем курсе (Билли был тогда двадцать один год) для Мари-Анж настали трудные времена. Ее бабка часто болела, с возрастом она делалась все более слабой. Кэрол Коллинз исполнилось семьдесят девять лет, и хотя внешне она казалась такой же крепкой, как раньше, в действительности быстро теряла жизненные силы. Мари-Анж иногда становилось ее жаль, но Билли не испытывал к старухе никакого сочувствия, его всегда возмущали ее злобный характер и бездушное обращение с внучкой. Мари-Анж давно прочувствовала на собственном опыте, что ее отец был прав, нелестно отзываясь о своей родственнице, но она за эти годы привыкла к старухе, была ей благодарна за то, что та ее приютила, и теперь старалась помогать больной всем, чем могла. Она с вечера готовила для Кэрол еду на весь день, ипорции, которые она ей оставляла, были куда щедрее тех, которые ей самой доставались в детстве.
В конце года, перед самым Рождеством, Кэрол положили в больницу со сломанной ногой – она выпала из инвалидной коляски. Мари-Анж впервые провела праздник с Билли. Для нее это было самое счастливое Рождество за последние – годы. Она наряжала елку вместе с Билли и его братьями и сестрами, все дарили друг другу подарки, пели песни. Мари-Анж отнесла Кэрол в больницу кусочек рождественской индейки, но бабка так плохо себя чувствовала, что едва притронулась к еде. Она поправлялась очень медленно и казалась еще более хрупкой, чем раньше.
Новый год Мари-Анж также встретила с Билли и его родными. Снова были песни и танцы, веселье продолжалось далеко за полночь. Одна из сестер Билли, немного перебрав белого вина, спросила Мари-Анж, когда же та наконец выйдет за Билли. Сестрица добавила, что Мари-Анж его испортила и из-за нее он теперь не сможет жениться ни на ком другом, да и его французский ему не понадобится, если он женится на другой девушке. Все это было сказано в шутку и с самыми добрыми намерениями, но Мари-Анж почувствовала угрызения совести. Однако когда позже она поделилась своими мыслями с Билли, тот ее успокоил:
– Не говори глупостей.
Мари-Анж и Билли пили мало. После того как все ушли спать, они еще долго сидели на крыльце, смотрели на звезды, шутили и говорили обо всем насвете. Ночь была морозной, но они закутались в плед, и им было тепло и уютно.
– Моя сестра сама не знает, что говорит. Ничего ты не испортила, наоборот, очень помогла. А насчет французского... нашим коровам нравится, когда я говорю с ними по-французски, наверняка у них от этого увеличиваются удои. Я собираюсь написать на эту тему научную работу и послать на курсы.
Билли улыбнулся и взял ее руки в свои. Они любили держаться за руки: в этом жесте было что-то теплое, успокаивающее.
– Когда-нибудь тебе все-таки придется жениться, – практично заметила Мари-Анж, но в ее голосе слышались грустные нотки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Глава 5
Занятия в колледже начались через неделю после Дня труда. В понедельник в шесть» утра Мари-Анж выехала с фермы на своем красном «шевроле». Накануне вечером Кэрол ни словом не обмолвилась о знаменательном событии, но Билли, как обычно, позвонил и пожелал ей удачи. Она пообещала на обратном пути заехать к нему на ферму, если будет время, и рассказать, как прошел первый день в колледже. Но получилось так, что после занятий она поехала покупать учебники на деньги, занятые у Тома, и у нее совсем не осталось времени. Необходимо было ехать к себе, чтобы готовить ужин.
На следующее утро Мари-Анж все-таки сумела выкроить время и заехала к Билли до занятий. Перед этим она еще, как обычно, переделала все утренние дела и оказалась на ферме Паркеров около половины восьмого. На этот раз Мари-Анж могла не очень спешить, занятия начинались в десять. Паркеры жили небогато, почти все вещи в доме были старыми, пластик на кухонных столах потрескался, линолеум выгорел, но миссис Паркер содержала дом в безупречной чистоте, и здесь всегда царила дружественная атмосфера. Мари-Анж чувствовала себя у Паркеров как дома – не как на ферме Кэрол, а как в Мармутоне. Родители Билли души в ней не чаяли. Одна из его сестер как-то сказала матери, что Билли и Мари-Анж когда-нибудь поженятся, и миссис Паркер очень на это надеялась. Но даже если бы этого и не случилось, родители Билли все равно относились к Мари-Анж как к родной дочери.
– Как прошел первый день в колледже? – спросил Билли.
Он был уже в рабочем комбинезоне. Войдя вместе с Мари-Анж в кухню, налил себе и ей по чашке кофе. Курсы, на которых он занимался, находились в Форт-Додже, но ему редко приходилось туда ездить. В основном он занимался самостоятельно, получая задания и отправляя их по почте.
– Потрясающе! – Мари-Анж просияла. – Мне очень понравилось. Жаль, что ты не учишься вместе со мной.
– Мне бы тоже этого хотелось, – улыбнулся Билли.
Он с грустью вспоминал те времена, когда они ходили в школу, виделись каждый день и подолгу разговаривали в обеденный перерыв по-французски. Теперь все изменилось: Билли был занят на ферме, а у Мари-Анж началась новая жизнь, у нее появятся другие интересы, новые друзья с другими, не похожими на его, планами и устремлениями. Билли сознавал, что ему предстоит провести всю жизнь на ферме, и от этой мысли ему порой становилось грустно, однако он искренне радовался за Мари-Анж. Зная, какая жизнь у нее была все эти семь лет, он лучше, чем кто бы то ни было, понимал, что значит для нее возможность вырваться с фермы.
Мари-Анж просидела с Билли почти час, наконец ей пришло время ехать в город. Она попрощалась с ним и обещала заехать на следующий день.
Так сложилось, что за время ее учебы в колледже они встречались гораздо чаще, чем предполагали. Дорога от фермы до города и обратно отнимала у Мари-Анж очень много времени. Ей наконец удалось устроиться официанткой в небольшом кафе в городе. Она стала работать по выходным, чтобы иметь средства на карманные расходы и вернуть деньги, взятые в долг у Тома. Бабка не дала ей ни цента и заявила, что если уж ей так нужны деньги, пусть она сама их и зарабатывает. Но, несмотря на работу в городе и при том, что обязанностей на ферме не уменьшилось, Мари-Анж успевала каждый день навещать Билли. Иногда он приезжал на обед в кафе, где она работала, а после работы они даже ходили в кино.
В тот год, когда Мари-Анж училась на первом курсе, у Билли появилась девушка, но он дал Мари-Анж понять, что она для него была и всегда будет важнее любой подружки. Их детская дружба окрепла и переросла в нечто более прочное, чем просто связь парня и девушки. Мари-Анж даже понравилась подружка Билли, но к Рождеству он понял, что она' ему надоела, ей недоставало живости и огня Мари-Анж, ее стиля, ее острого ума. Мари-Анж его избаловала, в сравнении с ней все остальные девушки блекли.
На предпоследнем курсе (Билли был тогда двадцать один год) для Мари-Анж настали трудные времена. Ее бабка часто болела, с возрастом она делалась все более слабой. Кэрол Коллинз исполнилось семьдесят девять лет, и хотя внешне она казалась такой же крепкой, как раньше, в действительности быстро теряла жизненные силы. Мари-Анж иногда становилось ее жаль, но Билли не испытывал к старухе никакого сочувствия, его всегда возмущали ее злобный характер и бездушное обращение с внучкой. Мари-Анж давно прочувствовала на собственном опыте, что ее отец был прав, нелестно отзываясь о своей родственнице, но она за эти годы привыкла к старухе, была ей благодарна за то, что та ее приютила, и теперь старалась помогать больной всем, чем могла. Она с вечера готовила для Кэрол еду на весь день, ипорции, которые она ей оставляла, были куда щедрее тех, которые ей самой доставались в детстве.
В конце года, перед самым Рождеством, Кэрол положили в больницу со сломанной ногой – она выпала из инвалидной коляски. Мари-Анж впервые провела праздник с Билли. Для нее это было самое счастливое Рождество за последние – годы. Она наряжала елку вместе с Билли и его братьями и сестрами, все дарили друг другу подарки, пели песни. Мари-Анж отнесла Кэрол в больницу кусочек рождественской индейки, но бабка так плохо себя чувствовала, что едва притронулась к еде. Она поправлялась очень медленно и казалась еще более хрупкой, чем раньше.
Новый год Мари-Анж также встретила с Билли и его родными. Снова были песни и танцы, веселье продолжалось далеко за полночь. Одна из сестер Билли, немного перебрав белого вина, спросила Мари-Анж, когда же та наконец выйдет за Билли. Сестрица добавила, что Мари-Анж его испортила и из-за нее он теперь не сможет жениться ни на ком другом, да и его французский ему не понадобится, если он женится на другой девушке. Все это было сказано в шутку и с самыми добрыми намерениями, но Мари-Анж почувствовала угрызения совести. Однако когда позже она поделилась своими мыслями с Билли, тот ее успокоил:
– Не говори глупостей.
Мари-Анж и Билли пили мало. После того как все ушли спать, они еще долго сидели на крыльце, смотрели на звезды, шутили и говорили обо всем насвете. Ночь была морозной, но они закутались в плед, и им было тепло и уютно.
– Моя сестра сама не знает, что говорит. Ничего ты не испортила, наоборот, очень помогла. А насчет французского... нашим коровам нравится, когда я говорю с ними по-французски, наверняка у них от этого увеличиваются удои. Я собираюсь написать на эту тему научную работу и послать на курсы.
Билли улыбнулся и взял ее руки в свои. Они любили держаться за руки: в этом жесте было что-то теплое, успокаивающее.
– Когда-нибудь тебе все-таки придется жениться, – практично заметила Мари-Анж, но в ее голосе слышались грустные нотки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42