Ему хотелось сказать, как прекрасно она выглядит, но он инстинктивно понимал, что не должен этого делать.
– Изабелла... – тихим шепотом произнес он, и она повернулась к нему. – Мне ужасно жаль, что вчера вечером случилось такое.
– Не стоит. Полагаю, это было неизбежно. Мне просто хотелось, чтобы все было иначе.
– Знаете, Наташа права. В конце концов так и будет.
– Но еще очень нескоро. – Она задумчиво посмотрела на него. – В некоторых отношениях я была избалована.
– Неужели такие вечера, как вчерашний, имеют большое значение для вас?
– По правде говоря, нет. Но люди – да. Мне интересно, что они делают, как выглядят, о чем думают. Вдруг становится очень трудно жить в собственном крошечном мире.
– Ему совсем необязательно быть таким уж крошечным. – Он оглядел освещенную мягким светом гостиную и с улыбкой перевел взгляд на нее. – У вас есть возможность выходить, оставаясь незамеченной.
– Я попыталась сделать это вчера вечером.
– Нет, это не то. Вы вошли прямо на арену для боя быков, одетая как матадор, и когда вас заметили, вы были удивлены.
Она засмеялась над подобным сравнением.
– Я не думала об этом с такой точки зрения. Он тоже тихо засмеялся.
– Я не уверен, что высказался правильно. Но вам необязательно сидеть взаперти. Можно ездить за город и подолгу гулять там. Не надо полностью запираться здесь. Раз вам это необходимо, то нужно выходить.
Она печально вздохнула, пытаясь унять желание в душе.
– Вы позволите мне иногда вытаскивать вас отсюда? Может быть, с Алессандро? Или вас одну?
– Это было бы очень приятно. – Она на мгновение умолкла и посмотрела ему в глаза. – Но знайте, вы не обязаны это делать.
Ему не хотелось отводить взгляд от ее глаз. Он слегка покачал головой и отвернулся.
– Я понимаю больше, чем вы думаете. Я давно потерял жену. Не так внезапно, как вы своего мужа. Но это было по-своему невыносимо болезненно. Сначала я думал, что умру без нее. Теряешь все, что так знакомо, все, что имело смысл и действительно много значило. Единственного человека, знающего, что ты думаешь, как ты смеешься, как плачешь, что чувствуешь; человека, который помнит любимые шутки из твоего детства, самые ужасные страхи, который знает все это и умеет найти к тебе подход. Неожиданно остаешься один, в полной уверенности, что никто уже не сможет так понимать тебя.
– И это действительно так? – Изабелла следила за ним, стараясь не заплакать. – Кто-нибудь другой сможет научиться понимать и разгадывать тайны?
Она подумала: «Смогу ли я когда-нибудь снова полюбить?»
– В конце концов я поверил, что всегда есть кто-то. Возможно, они будут иначе смеяться или больше плакать, или их потребности по-другому будут сочетаться с вашими. Но эти люди существуют, Изабелла, и вы должны знать это.
– А вы нашли такого человека? Того, кто мог бы занять ее место?
– Пока нет. Я не был готов к этому. Но я научился жить с этой болью, о ней не думаешь каждый день. Но при этом я не лишился своего дома, своей страны, привычного образа жизни, как вы сейчас.
Она тихо вздохнула:
– Я не утратила только две вещи: моей работы и моего сына. Именно из-за него я здесь. Была ложная тревога по поводу похищения Алессандро, и я решила, что не могу больше так жить.
– Но ведь никто не может отнять у вас ни работу, ни ребенка. Здесь вы в безопасности.
– Алессандро – да, но я очень волнуюсь из-за работы.
– Не думаю, что вам стоит беспокоиться. Из того, что я читал о вашем бизнесе, там, кажется, все вполне надежно.
– Пока. Но я не могу вечно руководить таким образом. Вы, как никто, должны понимать это.
Он понимал, и даже лучше, чем она могла представить. И ему нечего было добавить к сказанному. Он почувствовал тяжесть на своих плечах и протянул руки к огню, чтобы согреться.
– В конце концов вы можете что-то изменить. Открыть свое дело здесь, и даже в большем масштабе. Вы могли бы так разделить свою администрацию, чтобы иметь возможность управлять из любого места. Но только если в этом возникнет необходимость. Но пока не время думать об этом.
– Я собираюсь вернуться в Рим.
В ответ он понимающе кивнул, ничего не говоря. Затем тихо добавил:
– Я уверен, через какое-то время вы это сделаете. А пока вы здесь, мне бы хотелось помочь вам как можно лучше провести это время. Единственное, что спасло меня, когда умерла Бет, это мои друзья.
Изабелла понимающе кивнула, ей это было тоже хорошо известно.
– Корбет... – Она посмотрела на него со слезами, неожиданно засверкавшими на глазах. – Вам удалось преодолеть такое ощущение, что она в любой момент может вернуться домой? Не думаю, что кто-то понимает это. Но я продолжаю чувствовать себя так, будто он просто куда-то уехал.
Корбет мягко улыбнулся и кивнул:
– В определенном смысле так и есть. Я верю, что когда-нибудь мы снова встретимся. Но сейчас нам нужно сделать нашу жизнь лучше. Пока живы, мы должны взять от жизни как можно больше. Но в ответ на ваш вопрос могу сказать: да, мне казалось, что Бет просто вышла ненадолго, на несколько часов, уехала на пару дней навестить кого-то, пошла по магазинам или еще куда-нибудь. Я мог услышать лифт или стук двери в квартире и подумать: «Она дома!» А через минуту мне становилось еще хуже, чем прежде. Возможно, это игра, в которую мы играем сами с собой, чтобы держаться подальше от правды. А может быть, просто трудно ломать старые привычки. Кто-то, каждый день возвращаясь домой, думает, что так будет вечно. В конце концов изменяется только то, что этот кто-то больше не приходит домой. И это заставляет вас очень ценить то, что у вас есть, потому что теперь вы знаете, как коротка и эфемерна жизнь.
Они снова некоторое время сидели молча, а в камине тускло светились угли.
– Семь с половиной месяцев – не так уж много. Но это достаточно долго, чтобы почувствовать ужасное одиночество и осознать, что действительно все надо делать самому.
– Это иногда пугает меня. Нет, даже не так. Это ужасает меня.
– Но вы не кажетесь мне очень испуганной. – Она выглядела спокойной, собранной и способной справиться почти со всем, и он был уверен, что в последние семь с половиной месяцев она действительно справлялась. – Только не позволяйте людям давить на вас. Двигайтесь вперед в собственном темпе.
– У меня нет темпа. Только в работе. Сейчас это единственное, что заполняет мою жизнь.
– Сейчас, но только сейчас. Не забывайте, что это не навсегда. Напоминайте себе об этом каждый день. Если станет невыносимо больно, говорите себе, что это только на данный момент. Когда я потерял Бет, один мой друг – женщина – сказал мне, что это немного похоже на рождение ребенка. Начинаются схватки, и становится невыносимо больно. Вам кажется, что это будет продолжаться вечно и вы не выживете. Но пройдет всего несколько часов, и все закончится, останется позади.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
– Изабелла... – тихим шепотом произнес он, и она повернулась к нему. – Мне ужасно жаль, что вчера вечером случилось такое.
– Не стоит. Полагаю, это было неизбежно. Мне просто хотелось, чтобы все было иначе.
– Знаете, Наташа права. В конце концов так и будет.
– Но еще очень нескоро. – Она задумчиво посмотрела на него. – В некоторых отношениях я была избалована.
– Неужели такие вечера, как вчерашний, имеют большое значение для вас?
– По правде говоря, нет. Но люди – да. Мне интересно, что они делают, как выглядят, о чем думают. Вдруг становится очень трудно жить в собственном крошечном мире.
– Ему совсем необязательно быть таким уж крошечным. – Он оглядел освещенную мягким светом гостиную и с улыбкой перевел взгляд на нее. – У вас есть возможность выходить, оставаясь незамеченной.
– Я попыталась сделать это вчера вечером.
– Нет, это не то. Вы вошли прямо на арену для боя быков, одетая как матадор, и когда вас заметили, вы были удивлены.
Она засмеялась над подобным сравнением.
– Я не думала об этом с такой точки зрения. Он тоже тихо засмеялся.
– Я не уверен, что высказался правильно. Но вам необязательно сидеть взаперти. Можно ездить за город и подолгу гулять там. Не надо полностью запираться здесь. Раз вам это необходимо, то нужно выходить.
Она печально вздохнула, пытаясь унять желание в душе.
– Вы позволите мне иногда вытаскивать вас отсюда? Может быть, с Алессандро? Или вас одну?
– Это было бы очень приятно. – Она на мгновение умолкла и посмотрела ему в глаза. – Но знайте, вы не обязаны это делать.
Ему не хотелось отводить взгляд от ее глаз. Он слегка покачал головой и отвернулся.
– Я понимаю больше, чем вы думаете. Я давно потерял жену. Не так внезапно, как вы своего мужа. Но это было по-своему невыносимо болезненно. Сначала я думал, что умру без нее. Теряешь все, что так знакомо, все, что имело смысл и действительно много значило. Единственного человека, знающего, что ты думаешь, как ты смеешься, как плачешь, что чувствуешь; человека, который помнит любимые шутки из твоего детства, самые ужасные страхи, который знает все это и умеет найти к тебе подход. Неожиданно остаешься один, в полной уверенности, что никто уже не сможет так понимать тебя.
– И это действительно так? – Изабелла следила за ним, стараясь не заплакать. – Кто-нибудь другой сможет научиться понимать и разгадывать тайны?
Она подумала: «Смогу ли я когда-нибудь снова полюбить?»
– В конце концов я поверил, что всегда есть кто-то. Возможно, они будут иначе смеяться или больше плакать, или их потребности по-другому будут сочетаться с вашими. Но эти люди существуют, Изабелла, и вы должны знать это.
– А вы нашли такого человека? Того, кто мог бы занять ее место?
– Пока нет. Я не был готов к этому. Но я научился жить с этой болью, о ней не думаешь каждый день. Но при этом я не лишился своего дома, своей страны, привычного образа жизни, как вы сейчас.
Она тихо вздохнула:
– Я не утратила только две вещи: моей работы и моего сына. Именно из-за него я здесь. Была ложная тревога по поводу похищения Алессандро, и я решила, что не могу больше так жить.
– Но ведь никто не может отнять у вас ни работу, ни ребенка. Здесь вы в безопасности.
– Алессандро – да, но я очень волнуюсь из-за работы.
– Не думаю, что вам стоит беспокоиться. Из того, что я читал о вашем бизнесе, там, кажется, все вполне надежно.
– Пока. Но я не могу вечно руководить таким образом. Вы, как никто, должны понимать это.
Он понимал, и даже лучше, чем она могла представить. И ему нечего было добавить к сказанному. Он почувствовал тяжесть на своих плечах и протянул руки к огню, чтобы согреться.
– В конце концов вы можете что-то изменить. Открыть свое дело здесь, и даже в большем масштабе. Вы могли бы так разделить свою администрацию, чтобы иметь возможность управлять из любого места. Но только если в этом возникнет необходимость. Но пока не время думать об этом.
– Я собираюсь вернуться в Рим.
В ответ он понимающе кивнул, ничего не говоря. Затем тихо добавил:
– Я уверен, через какое-то время вы это сделаете. А пока вы здесь, мне бы хотелось помочь вам как можно лучше провести это время. Единственное, что спасло меня, когда умерла Бет, это мои друзья.
Изабелла понимающе кивнула, ей это было тоже хорошо известно.
– Корбет... – Она посмотрела на него со слезами, неожиданно засверкавшими на глазах. – Вам удалось преодолеть такое ощущение, что она в любой момент может вернуться домой? Не думаю, что кто-то понимает это. Но я продолжаю чувствовать себя так, будто он просто куда-то уехал.
Корбет мягко улыбнулся и кивнул:
– В определенном смысле так и есть. Я верю, что когда-нибудь мы снова встретимся. Но сейчас нам нужно сделать нашу жизнь лучше. Пока живы, мы должны взять от жизни как можно больше. Но в ответ на ваш вопрос могу сказать: да, мне казалось, что Бет просто вышла ненадолго, на несколько часов, уехала на пару дней навестить кого-то, пошла по магазинам или еще куда-нибудь. Я мог услышать лифт или стук двери в квартире и подумать: «Она дома!» А через минуту мне становилось еще хуже, чем прежде. Возможно, это игра, в которую мы играем сами с собой, чтобы держаться подальше от правды. А может быть, просто трудно ломать старые привычки. Кто-то, каждый день возвращаясь домой, думает, что так будет вечно. В конце концов изменяется только то, что этот кто-то больше не приходит домой. И это заставляет вас очень ценить то, что у вас есть, потому что теперь вы знаете, как коротка и эфемерна жизнь.
Они снова некоторое время сидели молча, а в камине тускло светились угли.
– Семь с половиной месяцев – не так уж много. Но это достаточно долго, чтобы почувствовать ужасное одиночество и осознать, что действительно все надо делать самому.
– Это иногда пугает меня. Нет, даже не так. Это ужасает меня.
– Но вы не кажетесь мне очень испуганной. – Она выглядела спокойной, собранной и способной справиться почти со всем, и он был уверен, что в последние семь с половиной месяцев она действительно справлялась. – Только не позволяйте людям давить на вас. Двигайтесь вперед в собственном темпе.
– У меня нет темпа. Только в работе. Сейчас это единственное, что заполняет мою жизнь.
– Сейчас, но только сейчас. Не забывайте, что это не навсегда. Напоминайте себе об этом каждый день. Если станет невыносимо больно, говорите себе, что это только на данный момент. Когда я потерял Бет, один мой друг – женщина – сказал мне, что это немного похоже на рождение ребенка. Начинаются схватки, и становится невыносимо больно. Вам кажется, что это будет продолжаться вечно и вы не выживете. Но пройдет всего несколько часов, и все закончится, останется позади.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67