Чудовищные ритмы его тела передавались толпе, и та превратилась в скопище Даунов, охваченных манией убийства...
Дан очень ясно представил себе, что творится сейчас под круглым сводом, он даже услышал это: многоголосое рычание, визг гитарных струн, барабанную дробь сердца, рев крови, стоны, крики — и потому не сразу понял, что коллектор наполнило чпок-чпок сотен ножек.
Он опомнился лишь когда Кибервомбат, отключив видеоряд из дискотеки, забегала между терминалом и краем паутины, когда серый вал дезинтегрирующейся материи покатился к сетке.
Атака модулей захлебнулась быстро: на этот раз их было куда меньше.
— Вот почему так слабо... — протянула киборг. — Сервис наверху занят. Внимал человек, что свершается?
Зажмурив глаза, Данислав провел ладонями по лицу, потер веки, вдавил в них пальцы, пытаясь изгнать лицо мертвого Калема, отпечаток которого будто врос в сетчатку.
— Кто это был на сцене? — прошептал он, взглянув на Кибервомбата. — Как... как он прошел через полог? Ты видела?! Он же... Это какой-то псих! Я и раньше думал иногда: а что случится, если резо-рок попытается играть маньяк, что будет со слушателями? Господи... хорошо, что я Нату отправил...
— Теперь на «ты»? — спросила Кибервомбат, моргая, и ногтями на передней левой руке легко провела по щеке.
То, как она эта сделала... Данислав вдруг понял: да она же кокетничает! И когда она вдруг заговорила про свои причины и следствия... Хозяйка пыталась на свой манер завязать разговор, познакомиться... Дикость всего этого, непередаваемая нелепость флиртующего киборга женского пола, наполнила его волной растерянно смущения, и ужас от происходящего сейчас наверху, в дискотечном шаре, отступил.
Тем временем хозяйка кластера, развернувшись к терминалу, заговорила:
— Шунды, стремительнее! Где сейчас? Тут прошло уже две волны. Если... да, сфера нисходят. Разумники спросили у Вомбаты, что теперь им делать, Вомбата предложила помощь. Искупление, очищение... Но Вомбата сказала, проявить помощь можно только здесь, на планете. Потому ИскИны нисходят. Нет, не на город. Как Вомбата может контролировать это? Нисходят в фокус Псевдозоны... Нет, километров двадцать, совсем близко канала.
— Что? — закричал Дан, вскакивая и качаясь на сетке. — Что ты сказала?
Киборг повернулась к нему.
— Агась?
— Кто-то садится возле ПсевдоДнестра?
— Круговой перрон «Влезания».
— Вле... «Вмешательства»? И что будет, когда он сядет?
Казалось, волнение Дана передалось и киборгу.
— Ну... Вомбата думает, средад выявится. Наверное. Возможно. Ситуация потенциальна, но очень уж неопределима. Там что-то вроде итого кластера, только тривиальнее. Проще. Зато больше значительно. Среда, которую создали там ИскИны, развернется...
— ИскИны... Это те, которых ты назвала Востоком и Западом? Какая у них среда?
— Преисподняя среда, — сказала киборг.
— Что это значит? Это ты заставила их опуститься в Псевдозону? Что будет с теми, кто сейчас там находится?!
— Средад итого. Демо-сфера у ИскИнов. Первая версия, конечно, еще не апробированная. Вомбата сначала электромагнитным импульсом из антенны защиту перрона сняла, а следом им мораль инсталлировала. Командировала поток данных... Ну, их совесть и изгрызла. Раньше-то голое сознание было... В итого момент времени — почему люди не способны поставить производство ИскИнов на поток? Из-за отсутствия у тех предков, генетики, наследственности... Делаем сознание, но не можем проинсталлировать подсознание. Архетипы не программируются, разумеет человек? Потому удаются не супер-мозги, а гениальные дебилы. Ну вот, а Вомбата хоть сродство морали создала, подобие, программным методом... И теперь... Вомбата себе представляет... Убил человек десяток тысяч, а потом вдруг мораль появилась, и постигает: убивать плохо! Плохо, плохо убивать! Какие чувства потом? Ужас, тоска, депрессия...
— ИскИны убили десятки тысяч людей? Я не понимаю... — сказал Данислав, и тут стена коллектора позади паутины проломилась.
По янтарной пленке прошла быстрая пульсация: на самом деле пленка не двигалась, но впечатление было такое, будто от дальнего края по ней покатилась стремительная волна. Радужные блики потускнели, разгорелись вновь. Затрепетали, задрожали, то натягиваясь, то провисая, нити паутины, качнулись мониторы, вентиляторы и терминал.
Пластокерамическая стена не распалась обломками, не обвалилась, но расплавилась — хотя, кажется, осталась холодной — пузырящейся массой стекла на пол. Образовался проем, наполовину затянутый дрожащими серыми нитями, и сквозь него вошло несколько людей в комбинезонах дерекламистов, вкатились двое колесничих, и еще...
Больше всего это напоминало здоровенный кусок пластилина неопределенного цвета, заготовку, которую разминали перед тем, как слепить из нее какую-нибудь фигуру. Причем разминали прямо на глазах у Данислава: поверхность в разных местах то слегка прогибалась, то выпячивалась пологими буграми, медленно струилась, и хотя общая форма оставалась неизменной, очертания постоянно менялись. Кажется, именно на этом и было основано его движение: модуль — Дан не знал, как еще его назвать — не то полз, не то тек вперед.
Модуль остановился, и спустя несколько секунд из его бока выпал человек, весь облепленный розовым. Очумело мотая головой, хлопая себя по бокам и плечам, шагнул вперед. Низкого роста, щуплый... вдруг Дан понял, что это ребенок, мальчишка лет тринадцати. Глаза его были скрыты круглыми черными очками.
— Вомбат, твою мать! — зло прокричал он. — Сфера приземлилась?
Киборг начала растерянно:
— Шунды, что итого у тебя?
— Она села?! — завопил Шунды Одома.
— Осела, осела! — повысила голос киборг. — Шунды, Вомбата желает ведать...
— Пристрелите суку, — скомандовал он, и дерекламисты открыли огонь.
Дан отпрянул, повалился на полку, что тянулась вдоль стены, и тут же весь кластер шевельнулся. Языки пленки начали съеживаться, концы их изогнулись, будто это была разрезанная на сегменты шкура большого апельсина, которая теперь решила свернуться, восстановить свою форму.
За ухом кололо беспрерывно. Не удержавшись, Дан рухнул на чавкающий пол, будто в топкое болото. Слыша за спиной крики и грохот выстрелов, вылез на полку, низко пригибаясь, побежал. Нырнув за трубы, на ходу потянулся к кармашку с телемоноклем, потом пробормотал: ‘Что я делаю... У нее же есть тонк...’
Достигнув узкого пространства с прозрачной стеной, Дан увидел, что за ней не осталось ни одного модуля. Из коллектора доносились приглушенные крики, стрекот пневмоэлектрических автоматов, мелкой дребезжание, шелест...
Он снял с рукава тонк-ящерку, набрал номер на кнопках, утопленных в мягкое белое брюшко, и поднес к уху.
Дискотечный шар: застывший разноцветный свет, темная вода под стеклянным полом, приглушенные стоны, негромкий перебор гитарных струн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Дан очень ясно представил себе, что творится сейчас под круглым сводом, он даже услышал это: многоголосое рычание, визг гитарных струн, барабанную дробь сердца, рев крови, стоны, крики — и потому не сразу понял, что коллектор наполнило чпок-чпок сотен ножек.
Он опомнился лишь когда Кибервомбат, отключив видеоряд из дискотеки, забегала между терминалом и краем паутины, когда серый вал дезинтегрирующейся материи покатился к сетке.
Атака модулей захлебнулась быстро: на этот раз их было куда меньше.
— Вот почему так слабо... — протянула киборг. — Сервис наверху занят. Внимал человек, что свершается?
Зажмурив глаза, Данислав провел ладонями по лицу, потер веки, вдавил в них пальцы, пытаясь изгнать лицо мертвого Калема, отпечаток которого будто врос в сетчатку.
— Кто это был на сцене? — прошептал он, взглянув на Кибервомбата. — Как... как он прошел через полог? Ты видела?! Он же... Это какой-то псих! Я и раньше думал иногда: а что случится, если резо-рок попытается играть маньяк, что будет со слушателями? Господи... хорошо, что я Нату отправил...
— Теперь на «ты»? — спросила Кибервомбат, моргая, и ногтями на передней левой руке легко провела по щеке.
То, как она эта сделала... Данислав вдруг понял: да она же кокетничает! И когда она вдруг заговорила про свои причины и следствия... Хозяйка пыталась на свой манер завязать разговор, познакомиться... Дикость всего этого, непередаваемая нелепость флиртующего киборга женского пола, наполнила его волной растерянно смущения, и ужас от происходящего сейчас наверху, в дискотечном шаре, отступил.
Тем временем хозяйка кластера, развернувшись к терминалу, заговорила:
— Шунды, стремительнее! Где сейчас? Тут прошло уже две волны. Если... да, сфера нисходят. Разумники спросили у Вомбаты, что теперь им делать, Вомбата предложила помощь. Искупление, очищение... Но Вомбата сказала, проявить помощь можно только здесь, на планете. Потому ИскИны нисходят. Нет, не на город. Как Вомбата может контролировать это? Нисходят в фокус Псевдозоны... Нет, километров двадцать, совсем близко канала.
— Что? — закричал Дан, вскакивая и качаясь на сетке. — Что ты сказала?
Киборг повернулась к нему.
— Агась?
— Кто-то садится возле ПсевдоДнестра?
— Круговой перрон «Влезания».
— Вле... «Вмешательства»? И что будет, когда он сядет?
Казалось, волнение Дана передалось и киборгу.
— Ну... Вомбата думает, средад выявится. Наверное. Возможно. Ситуация потенциальна, но очень уж неопределима. Там что-то вроде итого кластера, только тривиальнее. Проще. Зато больше значительно. Среда, которую создали там ИскИны, развернется...
— ИскИны... Это те, которых ты назвала Востоком и Западом? Какая у них среда?
— Преисподняя среда, — сказала киборг.
— Что это значит? Это ты заставила их опуститься в Псевдозону? Что будет с теми, кто сейчас там находится?!
— Средад итого. Демо-сфера у ИскИнов. Первая версия, конечно, еще не апробированная. Вомбата сначала электромагнитным импульсом из антенны защиту перрона сняла, а следом им мораль инсталлировала. Командировала поток данных... Ну, их совесть и изгрызла. Раньше-то голое сознание было... В итого момент времени — почему люди не способны поставить производство ИскИнов на поток? Из-за отсутствия у тех предков, генетики, наследственности... Делаем сознание, но не можем проинсталлировать подсознание. Архетипы не программируются, разумеет человек? Потому удаются не супер-мозги, а гениальные дебилы. Ну вот, а Вомбата хоть сродство морали создала, подобие, программным методом... И теперь... Вомбата себе представляет... Убил человек десяток тысяч, а потом вдруг мораль появилась, и постигает: убивать плохо! Плохо, плохо убивать! Какие чувства потом? Ужас, тоска, депрессия...
— ИскИны убили десятки тысяч людей? Я не понимаю... — сказал Данислав, и тут стена коллектора позади паутины проломилась.
По янтарной пленке прошла быстрая пульсация: на самом деле пленка не двигалась, но впечатление было такое, будто от дальнего края по ней покатилась стремительная волна. Радужные блики потускнели, разгорелись вновь. Затрепетали, задрожали, то натягиваясь, то провисая, нити паутины, качнулись мониторы, вентиляторы и терминал.
Пластокерамическая стена не распалась обломками, не обвалилась, но расплавилась — хотя, кажется, осталась холодной — пузырящейся массой стекла на пол. Образовался проем, наполовину затянутый дрожащими серыми нитями, и сквозь него вошло несколько людей в комбинезонах дерекламистов, вкатились двое колесничих, и еще...
Больше всего это напоминало здоровенный кусок пластилина неопределенного цвета, заготовку, которую разминали перед тем, как слепить из нее какую-нибудь фигуру. Причем разминали прямо на глазах у Данислава: поверхность в разных местах то слегка прогибалась, то выпячивалась пологими буграми, медленно струилась, и хотя общая форма оставалась неизменной, очертания постоянно менялись. Кажется, именно на этом и было основано его движение: модуль — Дан не знал, как еще его назвать — не то полз, не то тек вперед.
Модуль остановился, и спустя несколько секунд из его бока выпал человек, весь облепленный розовым. Очумело мотая головой, хлопая себя по бокам и плечам, шагнул вперед. Низкого роста, щуплый... вдруг Дан понял, что это ребенок, мальчишка лет тринадцати. Глаза его были скрыты круглыми черными очками.
— Вомбат, твою мать! — зло прокричал он. — Сфера приземлилась?
Киборг начала растерянно:
— Шунды, что итого у тебя?
— Она села?! — завопил Шунды Одома.
— Осела, осела! — повысила голос киборг. — Шунды, Вомбата желает ведать...
— Пристрелите суку, — скомандовал он, и дерекламисты открыли огонь.
Дан отпрянул, повалился на полку, что тянулась вдоль стены, и тут же весь кластер шевельнулся. Языки пленки начали съеживаться, концы их изогнулись, будто это была разрезанная на сегменты шкура большого апельсина, которая теперь решила свернуться, восстановить свою форму.
За ухом кололо беспрерывно. Не удержавшись, Дан рухнул на чавкающий пол, будто в топкое болото. Слыша за спиной крики и грохот выстрелов, вылез на полку, низко пригибаясь, побежал. Нырнув за трубы, на ходу потянулся к кармашку с телемоноклем, потом пробормотал: ‘Что я делаю... У нее же есть тонк...’
Достигнув узкого пространства с прозрачной стеной, Дан увидел, что за ней не осталось ни одного модуля. Из коллектора доносились приглушенные крики, стрекот пневмоэлектрических автоматов, мелкой дребезжание, шелест...
Он снял с рукава тонк-ящерку, набрал номер на кнопках, утопленных в мягкое белое брюшко, и поднес к уху.
Дискотечный шар: застывший разноцветный свет, темная вода под стеклянным полом, приглушенные стоны, негромкий перебор гитарных струн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70