У Паррика дрожали колени. Его враг играл с ним в «кошки-мышки». У Хозяина Стад было преимущество: кавалерийский начальник не видел его и не знал, откуда он может появиться, а между тем конь-Фалихас с его обостренными чувствами мог легко найти Паррика по слуху, а теперь еще и по запаху крови, которая идет из укушенного плеча. Паррик мрачно усмехнулся. Враг напал на него справа, чтобы покалечить руку, в которой обычно держат меч, но он не заметил, что Паррик — левша. Воин снова попытался вытащить меч из ножен — и оцепенел. Оказывается, покатившись по земле, Паррик погнул паршивое лезвие — и теперь меч застрял в ножнах!
Однако размышлять времени не было: рядом послышался стук копыт. Звук этот был обманчив — в тумане невозможно точно определить направление, и Паррик едва успел увернуться. Вороной конь пронесся мимо, слегка задев его копытом. Удар пришелся по колену. Паррик выругался и стал ощупывать рукав. Нашарив нож, он тут же вытащил его и быстрым движением метнул вслед своему противнику. Услышав пронзительное ржание, Паррик понял, что попал в цель, и злорадно усмехнулся. Не зря он столько времени оттачивал лезвия на точильном камне Чайма.
Не дожидаясь нового нападения, кавалерийский начальник вытащил из-за голенища второй нож. Кровь врага придала Паррику новые силы. Как всегда, азарт битвы опьянил его, он вдруг почувствовал бодрость и свежесть. Словно забыв и о ране в плече, и о распухшей коленке, с ножом в руке он стоял, готовый к новому нападению врага, скрытого серым туманом.
— О Боги, что там происходит? — Сангра дернула Чайма за рукав. Он рассеянно высвободил рукав и взял ее за руку.
— Я вижу не больше твоего, — ответил он. — Но, по-моему, Хозяин Стад пользуется туманом, как прикрытием. Это ужасное ржание, которое мы только что слышали, означает, что Паррик ранил своего врага. Но в каком положении он сам… Этого сейчас не узнаешь.
Сангра отчаянно выругалась и схватилась за рукоятку меча.
— Ненавижу эту проклятую беспомощность! Если бы я могла видеть…
— Даже тогда мы ничего не могли бы поделать, — мягко напомнил Чайм. — Хотя я и сам предпочел бы посмотреть, что там творится. К тому же Фалихас использует туман в своих целях…
Но тут снова раздался стук копыт, и Сангра с такой силой сжала ему руку, что хрустнули кости. Потом они услышали, как противники столкнулись в тумане. Человек вскрикнул, и сразу же вслед за этим раздалось новое, полное боли и ярости ржание жеребца. Сангра вскочила, потянув за собой и Чайма. В ответ на ее движение напротив, в лагере вождя, послышался звон стали, и в тумане выросло несколько теней — его товарищи тоже встали.
— Сядь! — зашипел Чайм, стараясь силой усадить воительницу рядом с собой.
— Пропади он пропадом, этот туман! — воскликнула Сангра и просительно посмотрела на Эфировидца. — Чайм, ты ведь умеешь колдовать с ветром? Ты можешь рассеять эту дрянь, которая нам мешает?
Чайм ошеломленно поглядел на нее.
— Рассеять? — изумленно переспросил он. — Сангра, ты не понимаешь. Я могу видеть ветер, но не могу заставить его подуть!
— Верно, я не поняла, — со злостью ответила она. — Но, Чайм, можно хотя бы попробовать?
Снова застучали копыта, но теперь конь двигался неуверенно. Однако и Паррик дышал тяжело, и, судя по всему, ему сейчас было очень трудно. Значит, подумал Чайм, Хозяин Стад ранен, но и Паррик тоже. Фалихас выжидает, когда будет подходящий момент… О благословенная Ирис, помоги мне… Пошли нам ветер…
В отсутствие хотя бы легкого ветерка даже Второе Зрение Чайма было бесполезно. Он закрыл глаза, решив положиться на свои остальные чувства, и почувствовал сопротивление воздуха, перенасыщенного влагой, тяжелого и неподвижного. Чайм напряг всю силу своего духа, пытаясь вызвать движение воздушных масс; но это было все равно, что пытаться сдвинуть гору. Сердце его забилось часто-часто, он весь дрожал от перенапряжения. «О Ирис, помоги мне! — взмолился он. — Сейчас мне необходимо чудо». И Богиня, кажется, вняла ему и на этот раз.
Он услышал тихий-тихий звук, словно далекая, невидимая женщина прошептала его имя, и легкий ветерок освежил разгоряченное лицо Эфировидца. Сердце Чайма готово было вырваться из груди от охватившей его буйной радости. Пусть подует сильнее.., еще сильнее… Эфировидец снова напряг все силы, чтобы усилить ветер, и когда он открыл глаза, то увидел, что туман над плоскогорьем рассеивается. Небо прояснилось.
— Чайм, неужели ты сделал это! — Сангра в восторге поцеловала его в губы, и на мгновение Чайм забыл о поединке.
Паррик покачал головой, не веря своим глазам. Неужели небо проясняется? Конечно, во имя всех Богов, так и есть! Свежий ветерок развеял морок, и раненый конник словно обрел второе дыхание. Однако поврежденная нога давала о себе знать, Жеребец снова появился из тумана и, прежде чем Паррик успел опомниться, встал на дыбы, готовясь обрушить на голову врага свои тяжелые копыта. Но Паррик успел ткнуть ему ножом в переднюю ногу, едва не распоров незащищенный живот коня, и тот отпрянул в сторону, а на Паррика брызнула кровь из раненой ноги противника. Правда, Паррику не удалось перерезать коню подколенное сухожилие, но он все равно начал хромать.
Это заставило Хозяина Стад отнестись к Паррику с большим уважением. Некоторое время он бродил вокруг противника, не решаясь напасть, и Паррик наконец увидел его. Огромный вороной конь тяжело дышал, опустив голову и устремив на Паррика злобный взгляд.
Кавалерийский начальник охнул. На минуту он даже забыл, что перед ним — не настоящий конь, а человек в образе коня. Такого великолепного жеребца Паррик еще не видел. У него было мощное тело, сильные ноги, красивая голова, темные глаза, умные и жестокие, и крутая холка. Он был черен, как ночь, хотя и покрыт сейчас потом и кровью, — первый нож Паррика поранил жеребцу заднюю ногу.
Паррик искренне радовался, что не смог перерезать коню подколенное сухожилие! Всей душой любивший лошадей, он залюбовался прекрасным животным. Паррик во все глаза смотрел на вороного, пока тот, собрав последние силы, снова не бросился на противника.
Паррик был готов к этому, но на сей раз инстинкты всадника взяли верх. Когда конь поравнялся с ним, он быстро шагнул в сторону, уклоняясь от столкновения, а потом ухватился за гриву и, забыв о боли в поврежденной коленке, сделал прыжок. Сперва он едва не сорвался: подвела больная коленка, но все же Паррику удалось закинуть ногу на спину коню, и теперь, накрепко вцепившись в гриву, он пытался принять нормальное положение. Минуты казались Паррику годами. Ценой отчаянных усилий, постоянно преодолевая сопротивление коня, кавалерист пытался удержать равновесие и усесться верхом, и, наконец, ему это удалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104