Судя по медали Маттео де Пасти, датированной юбилейным 1450 годом, на которой был изображен новый храм, проект Альберти предполагал радикальную перестройку церкви. В первую очередь намечалось с трех сторон сделать новые фасады, а затем возвести новый свод и хор, перекрытый большим куполом.
Альберти получил в свое распоряжение весьма ординарную провинциальную церковь – приземистую, со стрельчатыми окнами и широкими стрельчатыми арками капелл, с простой стропильной кровлей над главным нефом. Он задумал превратить ее в величественный мемориальный храм, способный соперничать с древними святилищами. Монументальный фасад в форме двухъярусной триумфальной арки имел очень мало общего с привычным обликом итальянских церквей. Просторная купольная ротонда, открывавшаяся посетителю в глубине сводчатого зала, пробуждала воспоминания о постройках древнего Рима.
К сожалению, замысел Альберти был осуществлен только отчасти. Строительство затянулось. Главный фасад храма так и остался незавершенным, а то, что в нем было сделано, не совсем точно соответствовало первоначальному проекту.
Одновременно со строительством «Храма Малатесты» в Римини по проектам Альберти возводилась церковь в Мантуе. Маркиз Мантуанский, Лодовико Гонзага, покровительствовал гуманистам и художникам.
Когда в 1459 году Альберти появился в Мантуе в свите папы Пия II, он встретил у Гонзага очень теплый прием и сохранил дружеские отношения с ним до конца своей жизни. Тогда же Гонзага поручил Альберти составить проект церкви Сан-Себастьяно. Оставшись в Мантуе после отъезда папы, Альберти в 1460 году закончил модель новой церкви, строительство которой было поручено флорентийскому архитектору Луке Фанчелли, находившемуся при мантуанском дворе. По меньшей мере еще дважды, в 1463 и 1470 годах, Альберти приезжал в Мантую, чтобы следить за ходом работ, вел переписку по этому поводу с маркизом и Фанчелли.
Новая церковь Альберти была центрической постройкой. Крестообразная в плане, она должна была перекрываться большим куполом. Три короткие выступающие трибуны заканчивались полукруглыми апсидами. А со стороны четвертой к церкви примыкал широкий двухэтажный нартекс-вестибюль, образуя фасад, обращенный на улицу. Там, где нартекс своей задней стеной соединялся с более узкой входной трибуной, по обе стороны от нее, заполняя свободное пространство, должны были возвышаться две башни-колокольни. Здание высоко поднято над уровнем земли. Оно возведено на цокольном этаже, который представлял собой обширную крипту под всем храмом с отдельным входом в нее.
Фасад Сан-Себастьяно был задуман Альберти как точное подобие главного портика древнеримского храма-периптера. К пяти входам в вестибюль вела высокая лестница, ступени которой простирались на всю ширину фасада, полностью скрывая проходы в крипту. Его идея украшения стены пилястрами большого ордера примиряет доктрину классической архитектуры, за которую он так ратовал в своем трактате, с практическими потребностями зодчества его времени.
Такого конструктивного и декоративного решения внутреннего пространства церкви еще не знала архитектура итальянского Возрождения. В этом отношении истинным наследником и продолжателем Альберти стал Браманте. Более того, постройка Альберти явилась образцом для всего последующего церковного зодчества позднего Возрождения и барокко. По ее типу были построены венецианские церкви Палладио, «Иль Джезу» Виньолы и множество других церквей римского барокко. Но особенно важным для архитектуры Высокого Возрождения и барокко оказалось нововведение Альберти – применение большого ордера в декорации фасада и интерьера.
В 1464 году Альберти оставил службу в курии, но продолжал жить в Риме. К числу последних его работ относится трактат 1465 года, посвященный принципам составления кодов, и сочинение 1470 года на моральные темы. Умер Леон Баттиста Альберти 25 апреля 1472 года в Риме.
Последний проект Альберти осуществился в Мантуе, после его смерти, в 1478–1480 годах. Это Капелла дель Инкороната мантуанского собора. Архитектоническая ясность пространственной структуры, прекрасные пропорции арок, легко несущих купол и своды, прямоугольные порталы дверей – все выдает классицизирующий стиль позднего Альберти.
Альберти стоял в центре культурной жизни Италии. Среди его друзей были крупнейшие гуманисты и художники (Брунеллески, Донателло и Лука делла Роббиа), ученые (Тосканелли), сильные мира сего (папа Николай V, Пьеро и Лоренцо Медичи, Джованни Франческо и Лодовико Гонзага, Сиджизмондо Малатеста, Лионелло д'Эсте, Федериго де Монтефельтро). И в то же время он не чуждался брадобрея Буркьелло, с которым обменивался сонетами, охотно засиживался до позднего вечера в мастерских кузнецов, архитекторов, судостроителей, сапожников, чтобы выведать у них тайны их искусства.
Альберти намного превосходил своих современников и талантом, и любознательностью, и многосторонностью, и особой живостью ума. В нем счастливо сочетались тонкое эстетическое чувство и способность разумно и логично мыслить, опираясь при этом на опыт, почерпнутый от общения с людьми, природой, искусством, наукой, классической литературой. Болезненный от рождения, он сумел сделать себя здоровым и сильным. Из-за жизненных неудач склонный к пессимизму и одиночеству, он постепенно пришел к приятию жизни во всех ее проявлениях.
АРИСТОТЕЛЬ ФЬОРАВАНТИ
(ок. 1415 – ок. 1486)
Длинна череда архитекторов-иноземцев, нашедших вторую родину в нашей стране, вложивших знания, мастерство, силы в развитие российской архитектуры, но Фьораванти был первым.
Аристотель, сын Фьораванти ди Ридолфо, родился около 1415 года. Его семья принадлежала к категории «лучших граждан» древней Болоньи. Строительное мастерство было в ней наследственным. Дед Аристотеля, которому помогали оба его сына, выстроил к 1400 году новую часть древнего дворца Аккурсио. Фьораванти-отец вел или постройку, или перестройку после пожара главного общественного здания города – палаццо Коммунале. Если учесть, что профессиональное обучение в те времена было неотделимо от общего образования и начиналось с семи-восьми лет, логично предположить, что на руководимой отцом стройке Аристотель должен был годам к пятнадцати приобрести уже весьма серьезные инженерные и художественные познания.
В 1436 году мастер Гаспаро Нади упоминал в своей хронике Аристотеля как полноправного «соавтора» работ по отливке и подъему нового городского колокола на башню Арринго древнего дворца дель Подеста.
К сожалению, сведений о жизни Фьораванти до конца 1440-х сохранилось немного. После смерти отца в 1447 году Аристотель работал вместе с дядей Бартоломео Фьораванти на ряде строек коммуны и частных заказчиков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232