В разгар соития бизнесмен ощутил острое расстройство пищеварения и был вынужден оставить партнершу в одиночестве. Он удалился в направлении санузла с такой скоростью, что на девушку напал смех, и она, как ни старалась, не могла остановиться. В результате вторая половина вечера прошла гораздо веселее, чем первая, но это только казалось со стороны. А в душе Головастов испытывал нечеловеческие терзания, поскольку был не дурак и отлично понял причину веселья.
Он, однако, усиленно делал вид, что ничего не произошло, и эта тонкая актерская игра отняла у бизнесмена последние силы.
Проститутке тоже приходилось актерствовать, но она была моложе и здоровее и к тому же не нуждалась в виагре. Говорят, женщины ее тоже применяют, но данная конкретная женщина считала это извращением.
Что касается своей работы, то она воспринимала ее как тяжелый и неприятный труд. Что-то вроде чистки сортиров. Однако у тех, кто чистит сортиры, зарплата гораздо меньше, и это примиряло девушку с неудобствами.
Иногда она даже получала удовольствие от работы, если клиент попадался молодой, красивый и опытный, такой, с которым она охотно переспала бы и бесплатно. Но такие молодые и красивые сами тоже предпочитали бесплатный сон. В смысле, не сон, а это самое… Короче, клиентами девушки с красивым именем Инга они оказывались довольно редко.
А все эти старперы с недержанием слюны и других выделений организма Инге порядком надоели. И лежа под вялым телом бизнесмена Головастова, дышавшего как спринтер, которого заставили бежать марафон, Инга размышляла, а не податься ли ей в стриптизерши.
«С этим делом пора кончать, — думала она. — Достало! Деньги того не стоят».
В стриптизе деньги были поменьше. К тому же проституция не требует особых навыков. Обычных природных инстинктов для этого дела вполне достаточно.
А в стриптизе надо уметь танцевать.
Кое-что Инга уже умела и в свободное время совершенствовала свое умение. Получалось у нее неплохо, и один знакомый пообещал пристроить ее в одно местечко. Но только с условием, что она будет уделять больше внимания своей фигуре.
Она пообещала и старалась держать свое обещание. Сидела на диете, занималась шейпингом и йогой, осваивала специфические танцы и придавала телу подобающий загар на нудистском пляже, где никто не мог заподозрить в ней девушку легкого поведения, поскольку все там были одеты (вернее, раздеты) точно так же, как и она.
28
Во время утреннего приема лекарств невзрачный больной, считающий себя половым гигантом, навязчиво приставал к медсестре по имени Анжела. При этом он сильно стеснялся, краснел, бледнел, заикался, но ничего не мог с собой поделать.
— Д-д-девушка, можно с вами п-п-познакомить-ся? — бормотал он, хотя они познакомились еще вчера.
— Обязательно, только сначала выпей таблетки, — отвечала девушка.
— А давайте пойдем с вами в кино, — спешил развить знакомство половой гигант, и Анжела уже знала, что за этим последует.
И точно — руки полового гиганта уже тянулись к ширинке, а речевой аппарат в это время невнятно произносил:
— А хотите, я покажу вам свою эрекцию?
Медсестра этого вовсе не хотела, но знала, что он все равно покажет.
Тем временем инопланетный Наблюдатель под защитой охранной автоматики микробота постепенно оживал, и к нему возвращался здравый рассудок. И этот рассудок подсказывал, что исследования его как-то неожиданно пошли по не правильному пути. Он собирался подробно изучить феноменальные способности особей, называющих себя женщинами, а вместо этого зачем-то накинулся на мужчин, называющих себя инопланетянами.
Обмен был явно неравноценный.
Один из инопланетян, ветеран борьбы с тараканопауками, как раз маячил по соседству и производил впечатление вполне здорового человека. Пытка, которую учинил ему опьяненный лекарствами Наблюдатель, подействовала подобно шоковой терапии, и больной теперь не хотел даже слышать о тараканопауках.
А Наблюдатель, в свою очередь, не хотел даже слышать об этом больном, с содроганием вспоминая все, что он пережил в его теле.
Впрочем, с новым Носителем дела обстояли не лучше. Половой гигант, в котором не было ничего гигантского, пребывал в депрессии, и Наблюдатель быстро уловил причину. Дело в том, что этот Носитель стремился к наслаждениям, а особи, называющие себя женщинами, ему в таковых наслаждениях неизменно отказывали.
Убедившись в этом, Наблюдатель проникся неподдельным состраданием к Носителю. Хотя мужские наслаждения не идут ни в какое сравнение с женскими, они тем не менее необходимы, и отказ представляет собой ничем не оправданную жестокость.
А главное, Наблюдатель не мог понять женщин. Ведь они-то должны ежеминутно стремиться к наслаждениям и использовать любую возможность для достижения высшего удовольствия.
В безотчетном стремлении утвердить свое открытие — феноменальную способность аборигенов женского пола получать сверхъестественное наслаждение от брачного соития — Наблюдатель начисто забыл главную заповедь ученого: никогда не доверять единичным наблюдениям.
Он продолжал считать, что болезненная нимфомания Жени Угореловой характерна для всех женщин планеты Наслаждений и является их естественным состоянием.
Однако все, что он видел глазами очередного Носителя, явным образом противоречило этому выводу.
Ни санитарки, ни медсестра Анжела, ни врач Елена
Андреевна Самохвалова вовсе не стремились к наслаждениям и не стеснялись открытым текстом отказывать мужчинам, которые предлагали им заняться любовью.
Поведение санитарок и врача Самохваловой Наблюдатель еще мог как-то понять. Подключив сознание Носителя, он установил, что эти особи уже вышли из репродуктивного возраста и могли поэтому утратить вкус к плотским утехам.
Но поведение Анжелы Наблюдателя по-настоящему изумляло. За нею увивался один врач, один санитар и несколько пациентов, но девушка отказывала всем поголовно. И Наблюдатель никак не мог понять причину.
Тут надо отметить еще одну его ошибку. Наблюдатель все еще не понял, что попал в больницу, и продолжал считать клинику местом совместного проживания аборигенов, а лекарства — наркотическими веществами, которыми аборигены почему-то стремятся опьянять себя. Уловить различие между водкой и марихуаной с одной стороны, и аминазином или галоперидолом — с другой, Наблюдателю было трудно.
Он, может, и разобрался бы во всем очень быстро, случись ему оказаться в мозгу человека трезвого и здорового. Однако Носитель, считающий себя половым гигантом, был для этой цели непригоден. Он искренне полагал, что все девушки мира должны отдаваться ему по первому требованию, едва завидев его эрекцию, — и Наблюдатель был с ним вполне согласен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83