-- Какое будет имя у новорожденного?
-- Александр, -- протянув справку и паспорт, прошептала Диана, на всякий случай покачивая коляску, чтобы сын опять не принялся кричать.
-- Надо же, -- сказала регистраторша, -- сегодня уже четырнадцатый Александр. Или пятнадцатый, я со счета сбилась...
Диана никак не прореагировала, и женщина округлым почерком медленно вписала имя в бланк. Она промокнула чернила тяжелым мраморным пресс-папье, чтобы не размазать и, поглядев в справку из роддома, произнесла как само собой разумеющееся :
-- Так... Фамилию напишем -- Моргалкин.
-- Как это -- Моргалкин? -- встрепенулась Диана. -- Его фамилия -Пушкин.
-- Не дурачьтесь, девушка! -- регистраторша перестала вежливо улыбаться. -- Если не ваша фамилия, тогда нужен паспорт отца.
-- Где же я вам сейчас возьму паспорт отца? -- у Дианы слезы выступили немедленно. -- Если не напишете Пушкин, я вообще не буду его регистрировать!
-- Нельзя этого делать, -- миролюбиво возразила женщина. -- Если отца нет, так и сказали бы. А то сразу Пушкин... Святое имя трепать...
Тут мне придется сделать краткое заявление для тех моих читателей, которые уже настроились по предыдущему тексту воспринимать Диану как женщину, у которой, если сравнивать ее с более обыкновенными представителями населения, нас окружающими, есть в быту и в духовной сфере некоторые отклонения в ту или другую сторону. В данном случае г-жа Моргалкина повела себя абсолютно адекватно и сделала то, что сделали бы в подобном случае вы или я -- жить-то надо, без маневрирования не обойтись. Некое объяснение Диана обдумывала не один день (она же не на Луне живет), заготовила заранее и теперь, чтобы не дразнить гусей, изложила какую-то муру о предках своего мужа из некой деревни Пушкино. С мужем она состоит только в церковном браке. Время сейчас на дворе настало такое, что антирелигиозные реплики в российских официальных учреждениях администрацией не приветствуются. Церковь теперь, как прогрессивные газеты нас поучают, играет влияние и оказывает роль.
-- Да, -- не давая времени для возражений, будто вспомнила Моргалкина и, еще больше волнуясь, извлекла из коляски прикрытую клеенкой большую и красивую коробку с косметикой. -- Вот тут самые необходимые документы...
Регистраторша на эту коробку с документами, переданными Диане братом из Мексики с оказией, бегло взглянула, вздохнув, поднялась, открыла сейф, всунула коробку на полку и тщательно заперла стальную дверцу. Диана с удовлетворением проводила свою коробку глазами и, продолжая покачивать коляску, произнесла:
-- Отца моего ребенка зовут Пушкин, Александр Сергеевич.
-- Бывают совпадения! -- почти без иронии молвила женщина. -- Вчера Антона Павловича Чехова зарегистрировала...
Было слышно, как скрипит перо, скользя по плотной гербовой бумаге. Тяжелое мраморное пресс-папье качнулось вправо и влево, после чего печать крепко поцеловала свидетельство, и оно оказалось в руках у Моргалкиной.
12.
Вот ведь какой парадокс: богиня Диана, она же Артемида, дочь самого Зевса, действительно была у греков охранительницей матерей. Ее покровительство обеспечивало женщинам благополучные роды. И Диане Моргалкиной она, наверное, старалась помочь. Но сама мифическая богиня Диана, в отличие от многих других богинь, почему-то не рожала. Видимо, ехидный человек сочинял древние мифы, оказавшие столь серьезное влияние на человечество. Может, их создатель сам в них не верил? Завести бы богине Диане прекрасного мальчика, а не таскаться по лесам с луком и стрелами в надежде подстрелить лань. Но родить богиня почему-то не смогла. Может, не решила, от кого зачать? боялась гнева отца? или дурного предсказания? Та первая Диана была родной сестрой Аполлона, -- не случайно на стене у Дианы Моргалкиной, над диваном, висела сильно запылившаяся, с точками от мух, репродукция со знаменитой картины Брюллова "Встреча Аполлона и Дианы". Пушкин на нее подолгу внимательно смотрел.
-- Мой брат Аполлон -- прорицатель, бог мудрости, покровитель искусства, -- часто повторяла Моргалкина, прикрывая веки, будто вспоминала что-то, с ее собственным детством связанное. -- Он -- идеал мужской красоты и гармонии. Только таким будет наш с Пушкиным сын!
Год она кормила Сашу грудью, бегала в детскую кухню за бутылочками с молоком и творогом. Мыла мальчика и пеленала, стирала грязные пеленки по три раза на дню, сражаясь с микробами, тщательно проглаживала все утюгом, который приходилось греть на газу на кухне и бежать с ним в комнату. Диана пела песенки, терпеливо ждала, когда Саша встанет на ножки. Ждала, когда покажет пальцем на прислонившегося к шкафу Пушкина, когда заговорит и скажет ему "па-па", как она его каждый день учила. Ждала, когда попросится на горшок. Почему-то все задерживалось. Год прошел, а мальчик не произнес ни единого членораздельного слога, ползал на четвереньках, на ноги вставать не хотел, сопротивлялся, кусал мать.
Перед тем как отдать Сашу в ясли и вернуться в музей, без которого она уже тосковала, Диана, посадив сына в коляску, двинулась за справкой в детскую поликлинику. Там старая врачиха поморщилась, осмотрев мальчика, велела сделать все анализы. Еще раз ощупав Сашино тельце, выписала направление к невропатологу. Невропатолог тоже ничего толком не объяснила, только молоточком по Сашиным ногам постучала и выписала квиточки на рентген и к психиатру.
-- А к психиатру-то зачем? -- спросила в тревоге Диана. -- Я вполне нормальная, отец тоже...
Невропатолог посмотрела на Диану внимательно и как-то невнятно объяснила:
-- Мальчик медленно развивается. Все что угодно может быть... Может, алкогольное зачатие... Или генетический дефект... Где работаете?
-- Я музейный работник...
-- Никогда не облучались?
-- В музее что ли?
-- Мало ли... Теперь где угодно можно облучиться, хоть в трамвае... Надо мальчика обследовать, тогда видней будет...
Принялись обследовать Сашу, и психиатр -- как обухом по голове Диане. Сперва диагноз звучал так: "Олигофрения невыясненной этиологии, проблематично связанная с родовой травмой (щипцы)". Потом, при следующем визите, диагноз еще более ухудшился: "Болезнь Дауна, патология эмбриогенеза". Наконец в истории болезни появилось слово "имбецил", прочитав которое, Моргалкина чуть не потеряла сознание, потому что в промежутке между визитами уже книжки полистала, и там черным по белому писано про таких, что это "ребенок-идиот".
-- Боже мой, несчастье-то какое! -- причитала она вслух по дороге домой, катя коляску и таща на руках потяжелевшего Сашу. -- Какая беда на меня свалилась, Господи!..
Прохожие на нее оглядывались.
Нескончаемые хождения Дианы по поликлиникам только обнадеживали, а результаты никак не проявлялись. Одни советовали массажи, другие чудодейственные средства из Тибета и акульи плавники, третьи говорили, что лучше всего специалистов-дефектологов нанять за наличные деньги и они будут с утра до вечера Сашу развивать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19