– Браво-ноль, я Альфа-один. Что у вас десять к четырем? Конец связи, – раздается из рации голос Олли.
– Заткнись, кретин. Твое дело – следить за обстановкой, – отвечаю я, надеясь, что исчерпывающе ответил на его идиотский вопрос.
Джерри убирает дрель обратно в карман, достает какую-то баночку с распылителем и на протяжении минуты вбрызгивает в коробку сквозь просверленную дыру какую-то дрянь. Потом достает другую банку-распылитель и закрашивает расположенную рядом сигнальную лампочку в черный цвет.
– Готово? Сигнализация отключена? – спрашиваю я, когда он спускается вниз.
– Наверное. Давай проберемся в дом, тогда и узнаем.
Мы складываем лестницу, прячем ее в кустах у ограды, чтобы позднее забрать, идем к задней части дома и сталкиваемся с третьим препятствием – двойными стеклами в окнах.
Я терпеть не могу эти двойные стекла и стараюсь не иметь с ними дела. Они обычно вставлены в алюминиевые рамы, и пробраться сквозь такие окна в дом чертовски сложно. Двойное остекление – нечто вроде пояса невинности, применяемого для разного рода сооружений. Но сегодня мы с Джерри настроены решительно, ничто не в состоянии остановить нас.
Джерри ощупывает первое стекло, легонько ударяет по нему костяшками пальцев.
– Что ты задумал? – спрашиваю я.
Джерри отступает на шаг назад и осматривает окна второго этажа. Я тоже на них гляжу, но никак не могу врубиться, что у него на уме. Джерри отходит еще на несколько шагов и останавливается посередине сада.
– Что ты задумал? – повторяю я свой вопрос.
– Дай-ка мне рацию, – говорит он.
Я подаю ему рацию.
– Олли? – зовет Джерри.
– Что?
– С дороги видна крыша этого дома?
– Передняя ее часть или задняя? – уточняет Олли. Джерри смотрит на меня с таким выражением лица, будто хочет поинтересоваться, не шутит ли Олли. Он не шутит.
– Передняя, – говорит Джерри, корча уморительную рожу.
– Подожди, сейчас проверю. Нет, можно сказать, не видна. Так, только расплывчатые очертания сквозь верхушки сосен. Но ведь уже стемнело.
– Спасибо. Продолжай наблюдение. И дай нам знать, если мы слишком расшумимся.
– Что ты имеешь в виду под «слишком»? – спрашивает Олли.
– Если шум долетит до тебя, это уже и будет слишком, – поясняет Джерри.
Он отдает мне рацию и говорит следовать за ним в передний двор. Я спрашиваю, куда мы.
– Окна на первом этаже сильно меня смущают, – отвечает Джерри. – Открыть их мы не сможем, а если станем бить, привлечем к себе внимание. Верхние окна чаще всего бывают менее неприступными, но в этом домике, похоже, и они такие же, как внизу. Но на крыше – я сразу это заметил – есть световой люк, и по всей вероятности он – единственное в этой хатке не двойное окно. Через него-то мы и проберемся вовнутрь.
– Нам придется лезть на крышу? – спрашиваю я.
– Тс-с! Не кричи так громко. Да, нам придется залезть на крышу. Это не составит большого труда, вот увидишь.
– Не понимаю, каким образом мы сделаем это? Твоя лестница слишком короткая, а свой чертов вертолет я, к большому сожалению, забыл дома.
Мы останавливаемся у парадного, и Джерри указывает мне на стену особняка.
– Моя лестница, если ее раздвинуть полностью, поднимет тебя до середины этого домика, а может, даже на три четверти. Остальной путь до крыши ты проделаешь и без нее – посмотри, сколько между выступающими кирпичами углублений и как густо растет плющ.
– Что значит «ты проделаешь»? Почему это вдруг «мы» сменилось у нас словом «ты»?
– Не полезем же мы наверх вдвоем, черт возьми. Достаточно забраться на крышу одному и открыть парадную изнутри.
– А почему бы тебе не залезть на эту треклятую крышу? – спрашиваю я.
– Но ведь это твоя работа, Бекс. Меня ты попросил только с сигнализацией разобраться. Твоя работа, ты и действуй.
– Я, блин, шею себе сломаю!
– Если хочешь, можем отправиться домой. Мне все равно.
Вот ведь гад! Все равно ему, видите ли! Ни хрена ему не все равно, он хочет проникнуть в этот дом не меньше, чем я. Я в любом случае полезу на крышу, гаденыш прекрасно об этом знает. В противном случае до конца моих дней все будут презирать меня за то, что я обделался и не захотел доводить дело до конца, а Джерри никогда мне этого не простит. Гад! Сволочь! Несколько дней назад я давил на Олли, теперь Джерри давит на меня.
– Может, существует еще какой-нибудь способ? – спрашиваю я.
– Ты имеешь в виду способ, воспользовавшись которым мы не разбудим соседей?
На протяжении нескольких секунд я молчу. Джерри приносит лестницу и приставляет ее к стене. Я медленно поднимаю ногу и ставлю ее на первую ступеньку.
– Подожди, возьми вот. – Он протягивает мне рацию и какой-то небольшой инструмент. – А я пойду в фургон, посижу с Олли.
– Что это? – спрашиваю я, кивая на инструмент.
– Стеклорез, – говорит Джерри.
Так вот как он выглядит, думаю я. Мне всегда было интересно на него взглянуть.
Я забираюсь наверх по лестнице, которая действительно не настолько уж и короткая. До крыши остается футов пять. Я ставлю ноги на предпоследнюю ступеньку, цепляюсь за выступающие кирпичи, которые покрыты чем-то мерзким, и делаю передышку, морально подготавливая себя к решающему этапу восхождения.
Только в моменты, подобные этому, осознаешь, каким ловким и подвижным ты был в далеком детстве и насколько тяжелым и неповоротливым стал теперь. Мальчишкой я лазал по деревьям, как настоящая обезьянка, и никогда не испытывал при этом ни капли страха. Теперь же, вот в этот момент, в данной ситуации я ощущаю себя абсолютно по-другому. От боязни сорваться вниз и долбануться башкой о землю у меня, признаюсь честно, поджилки трясутся.
Я приподнимаю вверх левую ногу, ищу глазами, за что бы ухватиться, и ничего, кроме водосточной трубы, не нахожу. Но она слишком тонкая, сделана из пластмассы, и я сильно сомневаюсь, что выдержит мой вес. Я вновь опускаю ногу, предпринимаю еще одну отчаянную попытку найти какую-нибудь опору, но понимаю, что единственная прочная и достаточно обширная опора находится подо мной на удалении восемнадцати футов. Я несмело приподнимаю правую ногу и тянусь к наиболее сильно выдающемуся из стены кирпичу на углу, но тут же отказываюсь от этой затеи, чувствуя, что лестница начинает покачиваться. Я делаю несколько глубоких вдохов и выдохов и хватаюсь напряженными до предела пальцами за плющ. До крыши совсем недалеко, все, что мне нужно, так это пара опор для ног.
– Может, поторопишься? – говорит рация в моем кармане.
Оторвать руку от плюща и ответить «пошел на фиг!» я не решаюсь, поэтому просто бормочу эти слова себе под нос.
По прошествии некоторого времени я решаю, что должен что-то делать, опять приподнимаю ногу и начинаю беспорядочно шарить ею по стене, ища подходящее место для опоры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60