Видимо, как большого специалиста Жуков привез его в Ленинград. Так вот, этот генерал может оспаривать у Еременко право на включение в книгу рекордов Гиннеса – вряд ли за всю историю войн был еще генерал, которого бы за одну войну снимали с должности 10 раз! И благо бы снимали за то, к примеру, что он в блокадном городе любил на своей квартире смотреть кинофильмы исключительно в компании молоденьких телеграфисток, что к военному искусству непосредственного отношения не имело. Но ведь снимали и по Делу: «за безынициативность и бездеятельность». И ничего – по сумме снятий и повышений Хозин все равно дослужился до генерал-полковника и должности командующего тыловым Приволжским военным округом.
Надо сказать, что и наш противник срочно пересматривал свои кадры. Скажем, до зимы, 1942 г. для немцев был в целом удачен – они дошли до Кавказа и Сталинграда. И, тем не менее, с февраля по октябрь Гитлер только уволил из армии 185 генералов, в том числе – с весьма громкими довоенными фамилиями.
Из-за неразвитости связи, численность войск в советских дивизиях уменьшалась до 5-6 тысяч, так как многочисленными соединениями без хороших радиостанций командовать было невозможно. Число генеральских вакансий соответственно росло. И кроме того – это война. В ходе ее погибли, умерли или пропали без вести 421 советский генерал и адмирал. Боевые потери: приняли смерть в бою (176), умерли от ран (62), погибли в авиакатастрофах (15), от несчастных случаев (6), умерли от болезней (30), погибли или умерли в плену (23), во избежание плена застрелились (4), подорвались на минах (11) и без вести пропали (18)) – 345 человек. Небоевые потери (в том числе 20 – осуждены и расстреляны) – 76 человек. Это огромная убыль. Сталину очень нужны были генералы, а уж перспективные и подавно!
Для Сталина трудность с кадрами полководцев накануне войны усугублялась еще и тем, что он их не мог знать. Знать человека – это не значит знать его фамилию и изучить личное дело. Человек познается в Делах. Чтобы знать подчиненного нужно лично давать ему поручения и лично принимать результаты. А вокруг Сталина таких военных было не много и Жуков был в их числе.
Но посмотрев на него с начала войны, Сталин понял, что из всех, кого он знал, Жуков пока наиболее слабый. Вообще-то я терпеть не могу, когда кто-либо так пишет о Сталине. У меня сразу возникает вопрос – откуда ты, придурок, знаешь, что Сталин думал, и что он понял? Но в данном случае это хорошо видно, надо только поставить себя на место Сталина.
Давайте я вас протестирую на пригодность к этому делу.
Представим, что вы живете в глухомани и у вас есть дом, коровник и амбар с зерном. Все объекты стоят отдельно и все одновременно загорелись. Если сгорит дом, то на зиму можно успеть соорудить времянку. Если сгорит коровник – то же можно сделать и для коровы. Но если сгорит зерно – то всем смерть. Это самый важный объект.
У вас три сына – пожарных. Один хороший специалист, другой хуже и третий – никакой. Как вы их расставите по объектам пожара – кого куда?
Если вы самого лучшего пожарного поставите тушить зерно, то вы на место Сталина не годитесь. Потому, что вы забыли о себе. Самый важный объект будете тушить лично вы. Слишком это страшно, чтобы довериться кому угодно. (Доверить Западный фонт, защищавший Москву, Сталин никому не мог). Сталин лучшего пожарного послал бы тушить дом, худшего – коровник, а с никаким пожарным стал бы тушить амбар.
Не мог он взять на Западный фронт Тимошенко, а на Юго-Западный послать Жукова. Да, на Западном фронте было бы легче, но Жуков бы обгадил на Юго-Западном дело так, как он обгадил его в Ленинграде, и немцы были бы к Новому году уже в Турции.
Между прочим, это означает, что ответственность за бездарное руководство Западным фронтом несет лично Сталин, а не только Жуков. Правда, Сталин в отличие от Жукова, не провел всю жизнь в подготовке к управлению войсками, не участвовал в учениях, в маневрах и не мог находиться на КП Западного фронта. И тем не менее.
Еще один вопрос – а почему именно Жуков? Почему не Иванов, Петров, Сидоров? Я писал, что толковые подчиненные под ногами не валяются – их надо терпеливо готовить. А это значит – нужно давать им Дело, заведомо зная, что они натворят ошибок. Потому что никакой институт, никакие академии Делу не учат, преподаватели этих заведений просто о Деле рассказывают, и дай Бог, чтобы они сами понимали о чем. Делу можно научиться, только делая его. Но конечно, обучать Делу нужно того, у кого есть к нему задатки. Что толку учить баскетболу толстого коротышку? А у Жукова были безусловные задатки полководца. Их заметили в Жукове и очень точно дали в своих «Аттестациях» и Буденный, и Рокоссовский. Это «болезненное самолюбие», «сухость», «жесткость и грубоватость». Сухость, грубоватость и жесткость – это внешние проявления свойства характера, на которое почти прямо указал Буденный – жестокость.
Вы спросите – а как же сам Рокоссовский? Ведь у него таких черт никто не замечал? В том-то и дело, что не замечал. Рокоссовский, Тимошенко – это полководцы от Бога. Они знали в каком месте и в какое время эти свойства характера нужны и в остальное время умели их контролировать, т. е. – оставаться нормальными людьми.
Почему Сталину было так важно, чтобы его ученик-полководец был самолюбив и жесток?
Я цитировал Рокоссовского: он рассказывал, что Сталин, через голову Жукова, разрешил ему отвод войск. Но вот что, вспоминает Рокоссовский, последовало дальше. Как только Жуков об этом узнал, он немедленно дал телеграмму:
«Войсками фронта командую я! Приказ об отводе войск за Истринское водохранилище отменяю, приказываю обороняться на занимаемом рубеже и ни шагу назад не отступать. Генерал армии Жуков».
Давайте вдумаемся, что стоит за этими строками.
Вообще-то Жуков, как человек, боялся Сталина. Говорят, что в 1945 г. он на приеме союзников, оговорившись, назвал английского фельдмаршала «товарищ Монтгомери». Когда на это обратили его внимание, он страшно переволновался и даже специально разговаривал со Сталиным, доказывая, что это он неумышленно.
На переднем плане слева направо: Д. Эйзенхауэр, Г. Жуков и Б. Монтгомери
Но когда речь шла о военных вопросах, в которых Жуков считал себя специалистом, то он вел себя со Сталиным порою дерзко до грубости. Самолюбие не давало ему признать чье-то верховенство над собой. Даже верховенство Сталина. В чем ценность этой черты. Самолюбие, честолюбие – важнейшие свойства подчиненных. С безразличным подчиненным, которому безразлично что о нем думают (лишь бы его не трогали), очень тяжело работать. Лучший подчиненный – это тот, кто хочет и стремится достичь наивысших показателей, самой славной победы. Такому подчиненному требуется меньше контроля (чтобы только не зарвался где-нибудь в порыве энтузиазма), такой подчиненный быстрее становится профессионалом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
Надо сказать, что и наш противник срочно пересматривал свои кадры. Скажем, до зимы, 1942 г. для немцев был в целом удачен – они дошли до Кавказа и Сталинграда. И, тем не менее, с февраля по октябрь Гитлер только уволил из армии 185 генералов, в том числе – с весьма громкими довоенными фамилиями.
Из-за неразвитости связи, численность войск в советских дивизиях уменьшалась до 5-6 тысяч, так как многочисленными соединениями без хороших радиостанций командовать было невозможно. Число генеральских вакансий соответственно росло. И кроме того – это война. В ходе ее погибли, умерли или пропали без вести 421 советский генерал и адмирал. Боевые потери: приняли смерть в бою (176), умерли от ран (62), погибли в авиакатастрофах (15), от несчастных случаев (6), умерли от болезней (30), погибли или умерли в плену (23), во избежание плена застрелились (4), подорвались на минах (11) и без вести пропали (18)) – 345 человек. Небоевые потери (в том числе 20 – осуждены и расстреляны) – 76 человек. Это огромная убыль. Сталину очень нужны были генералы, а уж перспективные и подавно!
Для Сталина трудность с кадрами полководцев накануне войны усугублялась еще и тем, что он их не мог знать. Знать человека – это не значит знать его фамилию и изучить личное дело. Человек познается в Делах. Чтобы знать подчиненного нужно лично давать ему поручения и лично принимать результаты. А вокруг Сталина таких военных было не много и Жуков был в их числе.
Но посмотрев на него с начала войны, Сталин понял, что из всех, кого он знал, Жуков пока наиболее слабый. Вообще-то я терпеть не могу, когда кто-либо так пишет о Сталине. У меня сразу возникает вопрос – откуда ты, придурок, знаешь, что Сталин думал, и что он понял? Но в данном случае это хорошо видно, надо только поставить себя на место Сталина.
Давайте я вас протестирую на пригодность к этому делу.
Представим, что вы живете в глухомани и у вас есть дом, коровник и амбар с зерном. Все объекты стоят отдельно и все одновременно загорелись. Если сгорит дом, то на зиму можно успеть соорудить времянку. Если сгорит коровник – то же можно сделать и для коровы. Но если сгорит зерно – то всем смерть. Это самый важный объект.
У вас три сына – пожарных. Один хороший специалист, другой хуже и третий – никакой. Как вы их расставите по объектам пожара – кого куда?
Если вы самого лучшего пожарного поставите тушить зерно, то вы на место Сталина не годитесь. Потому, что вы забыли о себе. Самый важный объект будете тушить лично вы. Слишком это страшно, чтобы довериться кому угодно. (Доверить Западный фонт, защищавший Москву, Сталин никому не мог). Сталин лучшего пожарного послал бы тушить дом, худшего – коровник, а с никаким пожарным стал бы тушить амбар.
Не мог он взять на Западный фронт Тимошенко, а на Юго-Западный послать Жукова. Да, на Западном фронте было бы легче, но Жуков бы обгадил на Юго-Западном дело так, как он обгадил его в Ленинграде, и немцы были бы к Новому году уже в Турции.
Между прочим, это означает, что ответственность за бездарное руководство Западным фронтом несет лично Сталин, а не только Жуков. Правда, Сталин в отличие от Жукова, не провел всю жизнь в подготовке к управлению войсками, не участвовал в учениях, в маневрах и не мог находиться на КП Западного фронта. И тем не менее.
Еще один вопрос – а почему именно Жуков? Почему не Иванов, Петров, Сидоров? Я писал, что толковые подчиненные под ногами не валяются – их надо терпеливо готовить. А это значит – нужно давать им Дело, заведомо зная, что они натворят ошибок. Потому что никакой институт, никакие академии Делу не учат, преподаватели этих заведений просто о Деле рассказывают, и дай Бог, чтобы они сами понимали о чем. Делу можно научиться, только делая его. Но конечно, обучать Делу нужно того, у кого есть к нему задатки. Что толку учить баскетболу толстого коротышку? А у Жукова были безусловные задатки полководца. Их заметили в Жукове и очень точно дали в своих «Аттестациях» и Буденный, и Рокоссовский. Это «болезненное самолюбие», «сухость», «жесткость и грубоватость». Сухость, грубоватость и жесткость – это внешние проявления свойства характера, на которое почти прямо указал Буденный – жестокость.
Вы спросите – а как же сам Рокоссовский? Ведь у него таких черт никто не замечал? В том-то и дело, что не замечал. Рокоссовский, Тимошенко – это полководцы от Бога. Они знали в каком месте и в какое время эти свойства характера нужны и в остальное время умели их контролировать, т. е. – оставаться нормальными людьми.
Почему Сталину было так важно, чтобы его ученик-полководец был самолюбив и жесток?
Я цитировал Рокоссовского: он рассказывал, что Сталин, через голову Жукова, разрешил ему отвод войск. Но вот что, вспоминает Рокоссовский, последовало дальше. Как только Жуков об этом узнал, он немедленно дал телеграмму:
«Войсками фронта командую я! Приказ об отводе войск за Истринское водохранилище отменяю, приказываю обороняться на занимаемом рубеже и ни шагу назад не отступать. Генерал армии Жуков».
Давайте вдумаемся, что стоит за этими строками.
Вообще-то Жуков, как человек, боялся Сталина. Говорят, что в 1945 г. он на приеме союзников, оговорившись, назвал английского фельдмаршала «товарищ Монтгомери». Когда на это обратили его внимание, он страшно переволновался и даже специально разговаривал со Сталиным, доказывая, что это он неумышленно.
На переднем плане слева направо: Д. Эйзенхауэр, Г. Жуков и Б. Монтгомери
Но когда речь шла о военных вопросах, в которых Жуков считал себя специалистом, то он вел себя со Сталиным порою дерзко до грубости. Самолюбие не давало ему признать чье-то верховенство над собой. Даже верховенство Сталина. В чем ценность этой черты. Самолюбие, честолюбие – важнейшие свойства подчиненных. С безразличным подчиненным, которому безразлично что о нем думают (лишь бы его не трогали), очень тяжело работать. Лучший подчиненный – это тот, кто хочет и стремится достичь наивысших показателей, самой славной победы. Такому подчиненному требуется меньше контроля (чтобы только не зарвался где-нибудь в порыве энтузиазма), такой подчиненный быстрее становится профессионалом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78