Он подъехал к воротам, чувствуя, что его сердце бешено колотится. Он, не привязывая лошадь, бросился во дворец. Он не смотрел по сторонам и даже не обратил внимания на то, что говорил ему старый дворецкий.
— Где она? — единственное, что выкрикнул король Витторио.
Дворецкий еще раз низко поклонился королю Витторио и немного испуганно указал рукой на второй этаж, туда, где располагалась спальня Констанции.
Король, пропахший потом, в забрызганных грязью высоких сапогах, в мокром, волочащемся по земле плаще, бросился наверх, на ходу сбрасывая шляпу и срывая с плеч плащ.
На несколько мгновений король Витторио застыл перед дверью, затем положил руку на бронзовую, давно не чищенную ручку, повернул ее и вошел в спальню.
В комнате царил полумрак, горело несколько свечей и стоял удушливый запах лекарств. Дворцовый лекарь, увидев короля, обернулся и склонился перед своим монархом.
Даже не взглянув на лекаря, король бросился к ложу, к той постели, на которой он испытал столько сладостных мгновений.
Констанция лежала, запрокинув голову. Король, едва взглянув на свою возлюбленную, вздрогнул.
— Боже, что с ней? — воскликнул король Витторио. Все прекрасное лицо Констанции, шея и плечи были
Усыпаны темными ужасными язвами.
Придворный врач, все так же продолжая кланяться, подошел к королю.
— Ваше величество, немедленно покиньте эту комнату! Я вас умоляю.
— Что? — король Витторио обернулся и посмотрел на своего доктора.
— Это очень опасная болезнь, ваше величество, она передается через воздух, вы можете заразиться и умереть.
— Я? — король глянул в желтые глаза лекаря.
— Да-да, ваше величество.
— Но ведь вы же не боитесь?
— Я, ваше величество, уже слишком стар, чтобы дорожить своей жизнью, да и к тому же это мой долг, помогать всем страждущим, — говоря это, седовласый доктор склонился над ступкой и принялся яростно толочь какие-то снадобья.
— Констанция, Констанция, — зашептал король Витторио, сконившись над своей возлюбленной, но женщина лежала без чувств. — Ты меня слышишь? Это король Витторио, это я! Узнав о том, что тебе плохо, я бросил все и примчался. — Ваше величество, не приближайтесь! — врач подошел и хотел оттащить короля от больной.
— Прочь! — рявкнул король на своего доктора. — Я знаю, что делаю, Тибальти, не мешай мне, я король и приказываю здесь только я, а все остальные должны мне только подчиняться, — король Витторио сорвал парик и швырнул в сторону. — Да откройте же окна, здесь нечем дышать!
— Нельзя, ваше величество, нельзя, болезнь может распространиться по всему дворцу, да и солнечный свет ей будет вреден.
— Она давно уснула?
— Она не спит, ваше величество, — дребезжащим голосом произнес старый врач, продолжая заниматься снадобьем, — она просто сейчас находится между жизнью и смертью.
— Тибальти, — воскликнул король Витторио, подходя к старику врачу, — ее нужно спасти во что бы то ни стало! Пойми, Тибальти, я люблю эту женщину, я не могу без нее жить. Старик закивал.
— Да-да, ваше величество, я понимаю, но мне кажется, вы напрасно приехали. Помочь вы ничем не сможете, а графиня начнет волноваться, нервничать, и ее состояние может резко ухудшиться.
— А что это за страшная болезнь?
— Это ветряная оспа, ваше величество, болезнь почти неизлечимая.
— Где она ею заразилась?
— Этого никто не знает, ваше величество, обычно, когда начинаются войны, голод, эта болезнь приходит к людям, а в мирное время она появляется очень редко. Эта болезнь — спутница войны.
— К дьяволу, к дьяволу, Тибальти, все рассуждения, ее надо спасти! — и король, опустившись на колени, взял Констанцию за плечи и слегка встряхнул. — Констанция, Констанция, любовь моя, очнись!
Та с трудом открыла глаза и непонимающим взглядом смотрела на короля. Затем на ее губах появилась горькая улыбка.
— Король приехал проститься со своей возлюбленной? — прошептала Констанция, пробуя приподняться, чтобы натянуть на себя одеяло и скрыть плечи и грудь, усыпанные язвами.
— Давай, давай, я тебе помогу, дорогая, — зашептал король, поправляя одеяло.
— Уходи, уходи, я не хочу тебя видеть.
— Нет-нет, Констанция, я никуда не уйду, я буду с тобой все время, я тебя спасу.
— Нет, нет, спасти меня уже невозможно, я чувствую, как жизнь покидает меня.
— Да нет, что ты, вот и Тибальти говорит, что можно спасти тебя, правда, доктор?
Старик судорожно передернул плечами, отставил медную ступку, отложил пестик и закивал:
— Такие случаи были в моей практике, так что все возможно, все в руках божьих. И если он будет милостив, то вы, графиня, спасетесь. Правда, возможно…
— Что, Тибальти, я буду безобразной, да? Ты это хотел сказать, так говори же, говори! Ваше величество, я стану безобразной и тогда вы от меня откажетесь как от ненужной испорченной вещи.
— Да нет же, нет, Констанция! — зашептал король прямо в ухо Констанции. — Ты всегда будешь прекрасной, ты вообще самая красивая женщина, я тебя спасу. Доктор, доктор, давайте скорее лекарства.
Доктор Тибальти влил из черной бутылочки немного жидкости в медную ступку и принялся помешивать.
— Сейчас, сейчас, ваше величество, вот это единственное средство от страшной оспы. Оно, правда, не излечивает, а только может облегчить страдания больной, но тем не менее другого средства я не знаю.
— Черт побери, так давайте, давайте же ваше средство!
— Погодите, ваше величество, оно должно хорошо раствориться и только потом им можно пользоваться.
— Как им пользоваться, Тибальти, как?
— Вот этой лопаточкой, осторожно и деликатно, Днем и ночью и чем чаще, тем лучше, надо смазывать язвы, чтобы они не зудели и не кровоточили, чтобы они зарубцовывались.
— Да-да, я все понял, я сам буду это делать.
— Нет-нет, ваше величество, вам лучше удалиться, я сам этим займусь.
Тибальти закончил помешивать и держа чистую стеклянную лопаточку, подошел к постели больной. Он уже склонился, чтобы начать процедуру, как король вырвал из рук старого доктора лопаточку.
— Так что я должен делать, Тибальти?
— Ваше величество, очень деликатно смажьте лицо, шею, плечи, грудь, а затем оставьте графиню хотя бы на час. А потом вновь надо будет повторить эту процедуру. И так до тех пор, пока язвы не начнут уменьшаться, не начнут исчезать.
— Сколько времени это может продлиться, доктор? Придворный лекарь прошелся по спальне, остановился у задернутого окна и несколько мгновений думал, что ответить королю. Затем развел рукии обреченно произнес:
— Знаете, ваше величество, в лучшем случае месяц, а так может быть даже три или четыре.
— О черт, как долго! — воскликнул король, но тут же как будто бы обо всем забыл.
Он склонился над Констанцией и очень осторожно принялся наносить желтоватую мазь на черные язвочки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65