– Прошу прощения за свои слова. Вы злитесь. Даже при таком тусклом свете это очевидно. Я не хотела…
– Вы просто добавили еще один грех к длинному списку грехов. У меня их много. Вы не раз говорили об этом.
– Уверена, вы не подозревали, что он был настолько пьян, чтобы упасть за борт. – Алексия искренне посмотрела на мужчину, стремясь понять, несмотря на тусклый свет, что творится в его душе. Она выглядела восхитительно взволнованной. Настолько, что Хейдену вдруг стало безразлично, что она увидит или что узнает о Бене. Он не даст ей сейчас такой возможности, потому что ее пухлые губы выглядели так соблазнительно, что он ничего, кроме них, не видел.
– Лорд Хейден, я должна вас спросить… насколько сложно упасть за борт? Я пыталась себе это представить. Но ведь перила высокие, и, если нет шторма, мне кажется…
Хейден прижал пальцы к губам девушки, заставляя ее замолчать.
– Не так сложно, если пассажир неосторожен. Подобное случается довольно часто… игра, в которой все пошло не так, как задумано, безрассудная смелость. Перила могут помочь только трезвым и здравомыслящим людям.
Лицо девушки преобразилось от прикосновения Хейдена. Изумление затмило беспокойство. Под его пальцами трепетал страх, а в похожих на озера глазах вспыхнуло возбуждение.
Вокруг не было ни души. В коридоре царил полумрак.
Хейден коснулся губами прохладного, напоминающего атлас, плеча Алексии, чтобы ощутить его вкус.
Она резко втянула в себя воздух, но не от негодования, а от удовольствия. Один этот звук способен был одержать победу над благими намерениями.
Губы Хейдена пробежали по соблазнительной полоске шелковистой кожи, ощущая, как она потеплела под их нежным натиском. Алексия не убежала, не запротестовала, даже не отстранилась. Хейден обнял ее одной рукой за талию и прижал крепче, в то время как его губы путешествовали вверх по ее шее. Он приоткрыл рот, ощутив пульс, и еле заметно провел языком по этому отчаянно пульсирующему свидетельству ее возбуждения.
Страсть не притупила ощущений Хейдена. Он по-прежнему осознавал тишину и еле слышные, испуганные вздохи, встречающие каждый его поцелуй.
Они выбрали не то время и не то место, но Хейдену было все равно. Он привлек девушку ближе, крепко прижал к себе, а потом взял в руки ее лицо и овладел соблазнительными губами.
Ее удивление раззадорило его еще больше. А при виде того, как она тает, медленно отдаваясь на его милость, разум Хейдена обожгло огнем. Тихие возгласы смущения были все еще слышны сквозь прерывистое дыхание, словно Алексия не знала, что делать со своей страстью.
Хейден прервал поцелуй и посмотрел на девушку. Ее веки были опущены, губы слегка приоткрыты. Ее тело казалось легким и податливым в его руках.
– Дотроньтесь до меня, – произнес он. – Вы сами знаете, что хотите этого.
Веки девушки дрогнули. Она подняла затянутую в перчатку руку и коснулась его лица.
Ее руки легли на его плечи с некоторым любопытством. Даже сквозь одежду ее пальцы обжигали кожу, посылая по его телу горячие волны.
Хейден поцеловал Алексию крепче. Он с трудом обуздывал свой нестерпимый голод. Их местоположение поощряло его на большее, но оно также предрекало разочарование. Ему придется дорого заплатить, но…
Хейден нежно закусил зубами нижнюю губу девушки, и ее рот приоткрылся еще немного. Хейден вновь поцеловал Алексию, медленно водя языком и осторожно проникая внутрь. Сжимая девушку в объятиях, он ощутил, как она снова задрожала от возбуждения.
Удовольствие прогнало остатки здравого смысла. Хейден прижал девушку к двери, осыпая требовательными поцелуями и ласками, коснулся ее тела, пытаясь сквозь одежду узнать его очертания и прислушиваясь к мелодичным вздохам и тихим возгласам, свидетельствующим о ее удивлении и беспомощности.
Погладив руку Алексии, Хейден спустил вниз ее длинную перчатку и обнажил кожу. Наклонившись, он покрыл ее поцелуями, в то время как его руки коснулись ягодиц девушки, погладили ее бедра, а потом поднялись вверх в поисках невероятно мягкой восхитительной груди. Хейден провел по ней ладонью, едва коснувшись затвердевшего соска, заставляя девушку сдаться на его милость.
Пальцы Алексии впились в его плечо, а в тишине коридора отчетливо раздались ее вскрики. Однако у Хейдена хватило разума, чтобы заглушить их с помощью очередного поцелуя, но не для того, чтобы остановить собственную руку. Совсем скоро. Позже. Но это случится…
За спиной Алексии стукнула дверь. Девушка напряглась и заморгала, словно этот глухой звук пробудил ее от сна.
– О Господи, я вас ударила? – раздался приглушенный женский голос из-за двери.
Стиснув зубы и проклиная тетку, взбешенный неутоленным голодом Хейден быстро вернул перчатку на место и отошел от Алексии. В тусклом свете он сумел разглядеть, как девушка вспыхнула, пытаясь вернуть себе самообладание. Она с минуту постояла на прежнем месте, быстро окидывая взглядом свою одежду.
Она как-то странно посмотрела на Хейдена, повернулась и открыла дверь. Генриетта едва не упала ей в руки.
– Прошу прощения, тетя Хен, – произнес мужчина. – О чем я только думал, когда вставал у двери ложи?
– Да, тебе стоило быть осмотрительнее. Задумался? Доказывал одну из своих теорем, я полагаю.
– Вообще-то я исполнял роль часового, чтобы мисс Уэлборн не потеряла свою ложу, когда вернется.
– Можешь сделать то же самое и для меня. Если бы я знала, что Алексия собирается в… в общем, постой здесь, Хейден, чтобы я тоже не потерялась.
С этими словами Хен поплыла по коридору. Алексия в молчании наблюдала за ней. Желание по-прежнему беззвучно взывало к ним обоим. Все тело Хейдена горело, а разум никак не мог собраться с мыслями.
«Я приду к тебе сегодня ночью, когда все уснут. Не запирай дверь».
Он не произнес этих слов вслух. И все же Алексия услышала их. Потому что очень хотела услышать.
Повернувшись, девушка вошла в ложу и закрыла разделявшую их дверь.
Хейден не пошел к Алексии той ночью. Немного поостыв, он вынужден был признать, что это слишком необдуманно и нелепо. Практичная мисс Уэлборн ни за что не станет рисковать своей репутацией, своим положением и своей добродетелью, если у нее хватит самообладания понять, что она делает.
Поздно приносить извинения. Его поведение непростительно. Несмотря на то, что это продолжало удивлять его, Хейден не задумывался, насколько малопривлекательным было его моральное падение в театре.
Когда рассвело, а вожделение по-прежнему терзало его, словно впивающийся в тело зазубренный нож, Хейден понял, что ему действительно потребуется бдительность, проповедуемая Кристианом. Он лег за полночь, раздумывая над тем, что делать дальше. Честь требовала от него сдержанности, в то время как тело громко приводило собственные примитивные аргументы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86